Белое сердце. Исторический роман

Следующим утром я долго приводила себя в порядок и выбирала платье. Я знала, что в Быхове содержатся многие высокопоставленные офицеры и сам бывший Главнокомандующий армии Лавр Георгиевич Корнилин. Я хотела произвести хорошее впечатление на всех, и чтобы Сергей Леонидович гордился мной.

Я распустила волосы, и надела белое платье. Плащ я, правда, так и не выстирала, и он очень выбивался из общей картины, но другого у меня не было.

До тюрьмы пришлось ехать на извозчике. Наверное, мне стоит поискать гостиницу поближе. Лишних денег то у меня нет. Так непривычно и неприятно ощущать себя бедной…

Когда я шла по дорожке к тюрьме, впереди меня вышагивала рыжеволосая девушка. На ней была хорошая, дорогая одежда, она двигалась решительно, но изящно.

Девушка напомнила мне мою пятиюродную сестру Екатерину Михайловну, ту самую, что сбежала из дома. Но здесь ей делать было нечего.

Но когда эта девушка подошла к воротам и заговорила с каким-то офицером, встав при этом в профиль, сомнений у меня не осталось.

Это была именно Катя.

Я так обрадовалась, что, подхватив платье, поспешила к сестре.

Я на ходу окликнула ее и, когда сестра удивленно повернулась на мой голос, бросилась ей на шею.

Раньше я себе такого бы не позволила, но сейчас я даже не думала об этикете.

– Не может быть, Кристина! Откуда ты здесь? И такая грязная! – Катя беззлобно рассмеялась, указав на мой плащ.

– Путь из Бердичева дождливый.

– Вы приехали из Бердичева? – заинтересованно спросил светловолосый офицер, стоящий рядом с Катей. – Простите, я не знаю вашего…

Тут Катя перебила его:

– Я совсем забыла вас представить. Николай Степанович Тимановский – Кристина Глебовна Зорич, моя дальняя родственница.

– Вы видели там арестованных генералов? Вчера пришлось вызывать врача для Орлова и Деникина.

Было видно, что Тимановский опечален состоянием узников, доставленных из Бердичева.

– Толпа сопровождала их до вагона. В них кидали камни и оскорбляли словами. А затем посадили в грязный товарный вагон вместо обычного, – даже произносить это было неприятно.

Тимановский печально покачал головой.

– Что-то я ничего не понимаю, – сказала Катя. – Что ты делала в Бердичеве? Почему ты теперь в Быхове?

Я открыла рот, собираясь ответить, но сестра перебила меня.

– А где твоя маменька и братья? – подозрительно спросила она. —Почему ты одна?

Я опустила глаза, не зная, как сказать правду при Тимановском. Все-таки он был совершенно посторонним человеком.

Николай Степанович, похоже, понял это, потому что извинился и отошел.

– Мои родные во Франции, а я сбежала от них. И поехала в Бердичев, потому что там находился мой… очень дорогой мне человек, – так легко и просто было сказать Кате мой секрет. И я была уверена, что ей можно доверять. К тому же, она неспроста пришла к тюрьме. Она тоже кого-то навещает.

– Не подумала бы, что ты способна сбежать из дома. Я думала, что ты домашняя девочка.

Я улыбнулась. Все думали, что я ни шагу ни ступлю без маминого разрешения, а вон как все вышло!

Маменька… Как там моя маменька?

Когда-нибудь, не знаю только когда, я приеду во Францию и извинюсь перед ней. Надеюсь, что она простит меня…

– Так за кем ты поехала?

– Скоро узнаешь, – лукаво улыбнулась я. – Стоит мне попасть в тюрьму, и это станет ясно.

Катя закатила глаза.

– Нет бы сказать по-человечески!

Я была уверена, что сестра не сердится на меня. Иначе бы она прямо бы сказала мне об этом.

– Встречный вопрос, Катя.

Казалось, она придумывает лучший ответ. Пауза длилась недолго, но я поняла – ответ вряд ли будет правдивым.

Стало обидно, учитывая, что я нигде не слукавила.

– Я навещаю друга моего отца. Только и всего.

– Да, конечно, – кивнула я, нисколько не убежденная. Все равно узнаю, что к чему.

Тимановский оказался начальником охраны, он командовал Георгиевской ротой, которая несла внешнюю охрану тюрьмы, поэтому пройти на территорию оказалось легче легкого.

Но когда за нами со скрипом закрылись тяжелые железные ворота, стало как то неуютно.

Мрачное двухэтажное здание, узкие окна с толстыми решетками. Внутри тюрьмы было не лучше.

Не понимаю, как здесь можно не сойти с ума.

Поднимаясь по темной лестнице, я держалась за Катину руку, потому что мало что видела, и не хотела упасть.

– Здесь как то страшновато, – призналась я сестре.

– Будь мужественной, Кристина! Представь, они находятся здесь постоянно!

Я кивнула, немного пристыженная. Действительно, веду себя как избалованная девица.

Внутри тюрьмы тоже была охрана, но люди были совсем другие. По ним было видно, что это какие-то горцы. И они не внушали доверия.

– Кто они? – шепотом спросила я у Кати.

– Текинцы. Они лично преданы Лавру Георгиевичу.