Понять Беларусь. Записки странствующих социологов

Между тем нам предстояло в ходе нашей страноведческой «экспедиции» найти убедительные и конкретные ответы на два больших вопроса:

1) Беларусь – она КАКАЯ?

2) Беларусь – ПОЧЕМУ она такая?

Пускаясь в столь сложное предприятие, важно было не ошибиться ни с концептуальной основой проекта, ни с выбором исследовательской методики.

Отталкиваясь от нашего многолетнего регионологического и страноведческого опыта, мы сформировали следующие исходные посылки для нашего белорусского проекта:

1. Пятнадцать постсоветских государств возникли не на пустом месте и возникли не случайно (эта тема развёрнута в четвёртой главе). Всё, что происходило с этими территориями и с этим населением до 1991-го года, имеет принципиальное значение для странового развития и государственного строительства после 1991-го года.

2. В комплексе постоянных и переменных факторов, определяющих неповторимые вкус, цвет и запах каждой страны, первой доминантой является её историко-культурное своеобразие и ментальное естество.

3. Именно историко-культурологический подход даёт ключ к главному замку на нужной нам двери – к проблеме органичного соединения трёх дискурсов: досоветского, советского и постсоветского. История народов непрерывна, какой бы ломаной не выглядела порой её событийная канва. Консервация и ретрансляция опыта людей и сообществ, воспроизводство их образа жизни, особенностей их мировосприятия и жизнедеятельности – всё это осуществляется через культуру, разумеется, в широком смысле этого слова

Постановка вопроса о доминантной роли культуры в воспроизводстве общественной жизни, о зависимости экономики и политики от социокультурного своеобразия социума у осведомлённого читателя, безусловно, вызовет ассоциации с работами исследовательской команды под руководством Л. Харрисона и С. Хантингтона[1].

Авторы с большим уважением относятся к сделанному и опубликованному этой замечательной командой, разделяют, в целом, базовые посылки и выводы, введённые ею в мировой и отечественный интеллектуальный оборот.

Отличие нашего подхода в том, что мы не были в нашей работе настолько сосредоточены на прогрессе, понимаемом, прежде всего, как экономический рост, на обусловленности последнего устойчиво воспроизводящимися социокультурными обстоятельствами, что составляет сердцевину концепции Л. Харрисона и его коллег.

Мы сосредоточились на другой стороне дела. В фокусе нашего внимания было, прежде всего, влияние этих обстоятельств на практику государственного строительства и атрибутивно сопутствующих ей процессах, темах и аспектах. Здесь мы более наследуем традиции, заложенной выдающимся отечественным мыслителем Д.С.Лихачёвым, отстаивавшем генеральную роль культуры в развитии обществ даже в условиях господства панэкономистского догмата о «базисе и надстройке».

Прилагая эти принципы к конкретной исследовательской ситуации, мы сформировали исходное целевое самозадание, согласно которому обязательному изучению подлежали:

· Предпосылки – исторические, культурные, ментальные – современной белорусской государственности

· Эволюция, этапность и динамика процессов государственного строительства РБ: интеллектуальные и социокультурные драйверы и якоря этих процессов

· Развитие национально-государственной идентичности у населения «страны Беларусь»: гуманитарные и иные источники, перспективы, динамика

· Советское наследие (экономическое, культурное, институциональное, психологическое, кадровое, символическое), его операционализация и капитализация в новейшей истории Беларуси. Опыт консервации – трансформации – модернизации советских практик: управленческих, социальных, гуманитарных

В процессе работы целевая программа уточнялась, корректировалась, расширялась (вот где пришлось кстати отсутствие заказчика, с которым пришлось бы всё это согласовывать!). Не по всем направлениям удалось продвинуться одинаково далеко. Но генеральная линия была выдержана. Нам не пришлось разочароваться ни в выборе объекта, ни в исходных посылках. Полученные результаты дают основания надеяться, что время и силы потрачены не зря, а у проекта есть перспективное будущее.

«Социология странствия» и «колесо смыслов»

Собственно, обращение к теме социокультурной индивидуальности локальных социумов – страновых или региональных – было далеко не первое для нас. В 1990-х – первой половине 2000-х годов благодаря усилиям Нижегородского исследовательского фонда – предшественника Экспертного центра «Мера» – Нижний Новгород превратился в один из ведущих центров развития российской регионологии.

Параллельно в диссертационной работе «Формирование системы ценностей в современном российском обществе», защищённой Юшковой-Борисовой Ю. Г. в 2000-м году, обстоятельно описывалось и анализировалось субцивилизационное своеобразие северных российских сообществ. Был дан социально-философский анализ того, откуда пошла культурная особица, как климат, способ производства, исторические факторы и способ адаптации к окружающей природной и социальной среде выплавили современный северный социум [2].

Со второй половины 2000-х годов Экспертный центр «Мера» активно работал по социокультурной тематике в рамках исследовательско-консалтинговых проектов в регионах и городах России: Нижнем Новгороде, Перми, Ульяновске. Там, в частности, серьёзно разрабатывалась тема комбинации субкультур в рамках региональных и муниципальных культурно-ментальных матриц («регионалитетов», по нашей терминологии).

Выше говорилось и о нашей продолжительной практике – мониторинговой, аналитической, социологической – в некоторых постсоветских странах: Украине, Молдове, Киргизии. Даже с учётом того, что не всегда эта практика относилась к сфере культуры, всё равно плюсовался опыт постижения разнообразных страновых, региональных и мегарегиональных сообществ.

В результате весь этот многолетний опыт сконденсировался в комплексной познавательной методологии, долго развивавшейся без имени и обретшей в конце концов название «социология странствия».

Наша социология странствия – это органичное сочетание различных способов научно-исследовательского познания с вненаучными формами постижения действительности. Это – активная разведка новых пространств, новой реальности путём вживания в неё, путём тестирования её не только интеллектом и логикой, но и всеми органами чувств, эмоциями, непосредственным контактом, своими, образно говоря, боками. Это полноценное и ненарочитое включение познаваемой реальности в собственный жизненный опыт. Иначе говоря, социология странствия – это то, что вырастает из твоей работы в часть твоей жизни. Чтобы социология странствия сработала, надо, с одной стороны, выключить в себе и туриста, и командировочного. С другой стороны, не нужно стараться прикидываться своим – можно оставаться гостем, но гостем вежливым, внимательным и непредвзятым.

Обобщённо принципы социологии странствий таковы.

1. Единство субъекта исследования. Метод требует выполнения основных видов работ одним субъектом – человеком или компактной группой. Разделение труда, характерное для крупных социологических организаций, здесь допустимо только при исполнении вспомогательных, технических функций. Что же касается исследовательского присутствия, аналитики и создания итогового продукта, то всё это следует делать по принципу «одни глаза и уши – одни ноги – одни мозги – одно перо»

2. Активное очное присутствие на исследуемом поле, минимизация заочного и дистанционного познания

3. Использование субъектом всех своих познавательных возможностей, ресурсов и навыков, включая общую эрудицию, весь предыдущий жизненный опыт, интуицию, чувственное восприятие

4. Гибкое, вариативное планирование. Готовность скорректировать изначальное целевое задание, если того требует материал, и оперативно отреагировать на неплановое развитие исследовательской ситуации.

5. Отказ от запрета на личное отношение к объекту исследования. Возможные субъективизм и предвзятость компенсируются в этом случае дополнительным знанием.

Применительно к нашему белорусскому проекту социология странствия предполагала, наряду с использованием формализованных методов исследования, глубокое погружение в информационный и культурный контекст, плотное личное знакомство с предметной средой, психологической атмосферой, интеллектуальной жизнью «страны Беларусь».

За год работы по проекту мы провели непосредственно в Беларуси 54 дня, побывали в Минске, Витебске, Полоцке, Ракове, Бресте, Гродно, Мире, Несвиже. При любой возможности посещали научные форумы, знаковые исторические объекты, музеи, выставки, спектакли, концерты, храмы и костёлы, книжные магазины и художественные салоны. Перечитали или прочли заново культовые произведения белорусской литературы: Короткевича, Коласа, Мележа, Богушевича, Купалы, Богдановича, Бородулина, Орлова. Отсмотрели многие документальные телефильмы продакшн-студии Владимира Бокуна из цикла «Обратный отсчёт». И общались, общались, общались…

Вообще, думаем, что не следует судить, тем более, писать о стране, пока в твоей записной книжке не соберётся хотя бы 70—80 местных контактов; пока ты не поездишь в местных трамваях и электричках; не поторгуешься на местном базаре и не походишь по местным магазинам; пока не побываешь не только в столице, но и в провинциях, не потопчешь ногами разные города и сёла; пока не насмотришься местного телевидения и не начитаешься местных газет.

Что же касается собственно социологической деятельности, то в качестве базового инструмента нами был выбран метод экспертных интервью. При ограниченности ресурсов именно этот метод позволяет получить наиболее обширный и разнообразный массив информации.

Корпус респондентов нашего исследования составился из представителей основных гуманитарных сфер белорусского общества: науки, образования, литературы и искусств, медиа, религиозных конфессий. Всего было проинтервьюировано 44 респондента в Минске, Витебске, Полоцке, Бресте, Гродно, Несвиже.

Занятые люди не пожалели своего времени, чтобы встретиться с нами и поговорить в рамках экспертного интервью о серьёзных вещах. Мы признательны им за это и высоко ценим их участие. Отказов от интервью было мало, и все они были мотивированными.

Интервьюируя белорусских экспертов, ясно видишь, что степень их открытости и глубины их ответов возрастает постепенно, по мере того, как они начинают доверять интервьюерам. Не исключено, в некоторых случаях это была реакция на возможные последствия контакта, отчасти – национальная черта. Но, как бы то ни было, работая в Беларуси, надо уважать поведенческую инерционность и стадийность реакций респондентов. Экспертные интервью позволяют варьировать ритм и плотность социологического контакта – в зависимости от достигнутого уровня доверительности. Что оказалось кстати.

Полученный в результате исследования массив транскрибированных текстов интервью был подвергнут полифакторному контент-анализу и широко использован при написании текста этой книги. Часть фрагментов имплементирована непосредственно в ткань авторского текста в качестве цитат, часть приведена в виде тематических подборок в завершении глав и разделов. Разумеется, мы не даём оценок высказываниям респондентов: ни комплиментарных, ни критических. Мы принимаем их, во-первых, как свидетельства компетентных экспертов, воспроизводящие – каждое в отдельности – часть объективной картины интересующего нас проблемного поля; во-вторых, как отражение личного, субъективного отношения к обсуждаемым вопросам людей, непосредственно влияющих на их состояние своей деятельностью.

И, конечно, на наше восприятие страны и на содержание этой книги повлиял настоящий водопад позитивных человеческих впечатлений от общения с яркими, содержательными людьми, подарившими нам не только своё время, но и свои мысли, эмоции, свои сомнения и надежды, свой юмор, свою веру, наконец.

Интересно, что в международной социологической среде сложилось неоднозначное мнение об условиях исследовательской работы в РБ. Некоторые коллеги, узнав о нашем белорусском начинании, предупреждали о возможном противодействии со стороны местных инстанций. Мы предприняли шаги по легализации нашего присутствия и нашей деятельности в стране. По этой ли причине, или потому что слухи о «негостеприимстве» местных инстанций были преувеличены, но нам в процессе работы ни разу не пришлось столкнуться с какими-либо искусственными препятствиями. Никакого противодействия – явного или скрытого – мы не ощущали. Все люди, которые могли чем-то нам помочь, помогали: советом, рекомендацией, участием.

Ещё одно важное соображение по итогам работы: российского исследователя, да и не только российского, не должна сбивать с толку схожесть населения наших стран, близость их образа жизни и образа мысли. Равно как не должны пугать и настораживать открывающиеся отличия. Вообще пора исследовать белорусский кейс вне жёсткой привязки к контексту отношений с РФ, рассматривать его как автономный, самодостаточный феномен. Такое расширение обзора откроет новые исследовательские перспективы, поможет лучше понять Беларусь: её прошлое, настоящее и будущее.

Понятно, что всегда легче писать об отличиях явных, выпуклых, бросающихся в глаза. Отличия россиян от нигерийцев, перуанцев или филиппинцев, конечно, заметить куда проще, чем их отличия от белорусов. В последнем случае – это отличия тонкие, нюансированные, не лежащие на поверхности и не превращающиеся для тебя в проблему при соприкосновении с ними. Тем важнее эта работа, тем ценнее её результаты.

Вообще, Беларусь как объект исследования заслуживает самого серьёзного к себе подхода. Изучая эту страну, надо изначально избавиться от снисходительно-благодушного отношения к ней как к объекту простому, тривиальному, понимаемому быстро и без особых усилий.

Кроме того, поработав в Беларуси, мы пришли к твёрдому выводу, что при описании и анализе страновой индивидуальности не стоит стремиться во что бы то ни стало придерживаться исключительно академического стиля и лексикона. Такая многоуровневая, разнородная и многоцветная реальность как жизнь целой страны не только позволяет, но иногда и требует совмещать строгий научный нарратив с художественными образами, метафорами, аналогиями. Именно образное мышление подсказало нам матрицу, в которую мы и уложили в конце концов материал, полученный в ходе «белорусского погружения».

Мы изначально поставили перед собой амбициозную задачу не просто выделить, описать и осмыслить видимые черты «страны Беларусь», но добраться до её предельных оснований, до чего-то «условно вечного», что определяет не просто жизнь, а самоё судьбу народа. Разглядеть и вычленить то неуничтожимое, связующее эпохи и поколения вещество жизни, угадать его ингредиенты и определить уникальный рецепт, по которому оно было сварено, и сварено именно этим народом.

Показавшийся поначалу перспективным образ дерева (корни – ствол – ветви – листья) был вскорости отставлен по простой причине: дерево никуда не двигается. А жизнь людей, стран и народов течёт непрерывно, всё время двигается и изменяется. Тогда родился образ колеса. И всё сразу встало на свои места.

Колесо – одно из величайших изобретений человечества – катится. Оно движется, но само остаётся неизменным. Колесо перемещается в пространстве и времени, оно катится из прошлого в будущее. Оно было сделано давно. В те времена, когда народ становился народом. Это колесо от повозки (телеги, кареты, дилижанса). В повозке сидят дети – будущее потомство народа. Его будущее. Повозкой управляют люди, родители этих детей, нынешнее население страны. Его настоящее.

Наше метафорическое Колесо состоит, как и обычное материальное колесо, из обода и спиц. Обод – это то, что называется «национальный характер», то есть совокупность наиболее типичных качеств людей, составляющих этот народ, их интеллектуальных особенностей и психологических реакций, укорененных норм и моделей поведения, привычек, обыкновений, вкусов. Обод опирается на спицы, собирается, удерживается ими воедино. Спицы, в свою очередь, удерживают геометрию колеса, его способность катиться.

Спицы – это ценности, смыслы, коды миропонимания и нравственные аксиомы, являющиеся основой культуры народа, закрепленные в его языке, как системе мышления, способе кодировки информации. Это особый набор традиций и примет, по которым этот народ различает добро и зло, красоту и уродство, истину и заблуждения. Колеса нанизаны на оси, переднюю и заднюю, то есть культуру: высокую, профессиональную, и народную, бытовую. Вот такая картина у нас нарисовалась…