Динара

***

24 сентября 2018 года.

На ночных митингах в последний месяц царила дружественная атмосфера. Конфликты между курдами и киргизами остались позади, дело шло к концу сезона. Каждый хотел остаться другом в памяти других.

В 22:30 наступал пятнадцатиминутный перерыв. Те, кто курили, разбредались прочь. Были аж две курилки. Начальство уходило в бар хлебнуть виски с колой. Некурящие, их было большинство, оставались на местах и болтали.

Киргизские девушки заигрывали с курдами, киргизы пытались не отставать, но мы проигрывали своим соперникам узкими глазами. У курдов внешность экзотическая: крепкие мышцы, большие глаза. Курды эмоциональны и горячи. Одеваются они свободно, более стильно. В Кыргызстане киргизов полным-полно, а нашим девушкам хочется чего-то нового, незнакомого. В конце концов, наши патриархальные замашки не в нашу пользу.

Это был мой любимый отрезок рабочей смены, я был достаточно пьян, чтобы чувствовать себя в своей стихии, но не настолько, чтобы говорить или делать лишнее. В эти пятнадцать минут происходило много волнующего: в тёмном, почти неосвещённом зале I? Teras говорили взглядами, влюблённые парочки прятались по углам и за сервантами. Они уже не стеснялись попасться кому-нибудь на глаза. За эту четверть часа мы узнавали друг о друге больше, чем за весь день в общаге или во время работы.

– Мечтаю стать врачом, – тихо говорила Азиза, подруга Динары.

– Гинекологом или урологом? – Хихикнув, спросил восемнадцатилетний Абу.

– Педиатром.

– Что мешает? – Холодно спросила Мээрим.

Она была самой красивой и надменной киргизкой из всего персонала. Другие киргизские девушки её ненавидели.

– Деньги мешают. Точнее, отсутствие денег. Везде требуют взятки. Хотя у меня в дипломе отличные оценки и опыт работы есть.

– Сколько же тебе лет? – Спросила Мээрим.

– Двадцать пять, – застенчиво ответила Азиза.

Мне нравилось наблюдать за ребятами, слушать их. Иногда они говорили на русском, но большинство диалогов велось на родном.

Салима долгое время встречается с Бератом – c того момента, как я начал дружить с Динарой. В темноте я заметил, как Берат пытался вызвать её на разговор, но она отказывала и раздражалась. Увидев меня, Салима вырвала свою руку из его руки и ушла прочь.

– Как вам здесь вообще? – Заговорил Чынгыз лидерским тоном.

Он был самым уважаемым из официантов-киргизов. Чынгыз был родом из пригорода Бишкека – там слабакам не место. Видно, он многое повидал: бойцовский взгляд, крепко посаженная голова, коренастое телосложение, его голос был хриплым, а уставшие глаза, всегда смотревшие исподлобья, уже привыкли разочаровываться в людях. Быстрая и уверенная походка, большие кулаки. Одним словом, боец. Там, на родине, он работал, где придётся, обеспечивал больную мать, жену и двух дочек.

– Акча аз

, – сказал Тилек.

– Меня всё устраивает, – говорю я.

– Сагачы

, Азат?

– Мага жакпайт ко…кбаштар

нах…! – Прошипел он в ответ.

Я вспомнил про бутылку воды в своём рюкзаке. Её почти осушил Азат, я не сомневался.

– Если бы нам подняли оклад, – говорит Айдай, – было бы другое дело. Я смысла не вижу тут оставаться.

– Потерпите. Тут осталось чуть-чуть. Не больше месяца. Вам билет купят. Кому невтерпёж – тот за свой счёт улетит. Так месячную зар. плату на самолёт потратите, – сказал Чынгыз.

– Ты сам что скажешь? Нравится тебе тут? – Спросил я.

– Турция меня не особо впечатлила. Но, так, сойдёт. Тут есть тысяча шестьсот лир в месяц и тёплое море. Море, братья, – у Чынгыза тоже блестели глаза. Он смаковал каждое слово. Мы с ним часто напивались в холодильной камере.

– Чынын айтканда

, – сначала Тилек хотел заговорить на киргизском, – если честно, я так в армии не мучился, как здесь.

Идём с Чынгызом в холодильник. Там ждёт красное вино. Мы с ним пили как аристократы – из натёртых до блеска бокалов.

– Береги отца, брат, – говорит Чынгыз.

– Да, я берегу его.

– Отца нужно любить, каким бы он ни был, – Чынгыз всхлипывал, – расти без отца ху…во.

К нам присоединился Же?иш по кличке, Джекуля. Он поделился планами о том, что будет просить у начальства билет не в Кыргызстан, а в Москву. Джекуля хотел там работать таксистом. Он в свободное время изучал в телефоне электронную карту Москвы.

Слышим за дверью забавный хриплый голос Эрдал-шефа. Мы уже не особо боимся попасться начальству. Эрдал не заглянул в холодильную камеру.

– Hadi, hadi, hadi! Hadi, canim, hadi

! – Поторапливает он кого-то из парней.

Это был Тилек. Он забегает в холодильник, делает пару глотков и улыбается.

– Кыргызстанга келип, т??к? саат он экиде Ала-Тоо аянтынан кайсы бир кыргыздын эркегине жаным деп айтып к?рч? – эмне болор экен

, – смеётся он.

00:15.

Сижу в столовой. Заходит Азат. Я улыбаюсь ему. Он виновато улыбается в ответ – понятно, это он копался в моём рюкзаке. Я зову его на правах старшего. Он подходит, но не садится.

– Ты не трогал мою воду прошлой ночью?

– Жок

нах…! – Агрессивно отвечает он. От его тона у меня пропал аппетит.

– Не знаешь, кто брал? Ничего не слышал, не видел? – Говорю я тихо с подавленной злобой.

– Эээ, си…йн, ж?н с?йл?ч?