Эксперт для ангела

Я меряла крупными шагами свою комнату, пытаясь уложить в голове план дальнейших действий. Синьор Валлара старший в компании брата отправился на очень важную встречу в Рим, и намерен был провести там немало времени, как минимум до вечера. В поместье остался один лишь Лучо да пара-тройка мужчин, очевидно не имеющих права голоса.

Другого шанса просто могло не представится. Действовать нужно было немедленно и наверняка, не полагаясь на монаршую милость. Если конечно я хотела покинуть Вилла Эмануэлла раз и навсегда. А я хотела. Положение официальной шлюхи бандита Каморра совсем не красило и безмерно, до истерики раздражало, создавая ощущение безысходности.

На другой чаше весов оставались взаимоотношения с моим… Даже в мыслях назвать Анжело Валлара своим получалось с великим трудом. Да и была ведь только всего-навсего одна ночь. Дыхание вмиг сбилось, при воспоминаниях о тех, до края, до боли оголенных чувствах, когда можно понять все без слов, когда можно простить что угодно, а выход кажется единственно верным, легким и очевидным. Вчера его темный взор горел болезненной нежностью, мягкие губы шептали мое имя, а крепкие руки ласкали так… Яростно. Синьор был горяч и ненасытен, словно знал, что наутро все точно закончится. У нас не было будущего, только прошлое. Всегда одно только прошлое.

К горлу подступил ком. Валлара женат… Пусть пока не совсем, но это был лишь вопрос только времени. А я… Даже не знала: люблю ли его. Люблю…

Мучения стали почти невыносимыми, задавать себе вопросы, ответы на которые совсем не имели значения, оказалось немыслимо трудно. Я осела на пол, запустив пальцы в распущенные волосы, и со стоном закрыла глаза. Только в глупых сказках драконы неусыпно стерегут башни лишь с одной целью – сберечь принцессу. А синьор хотел остаться. Я знала это. Видела боль в янтарных глазах, понимала и разделяла ее… Но.

Рассудив, что мучения риск не оправдывают, все же пришлось взять себя в руки и приступить к исполнению плана побега с чертовой Вилла Эмануэлла. Нужно просто забыть о случившемся и жить дальше. Попытаться, по крайней мере.

Полагаться на обещанную поездку в город не стоило. Время конкретно не было оговорено, да и в сопровождение мне наверняка выделили бы целую армию горячих, итальянских мачо. Под таким неусыпным контролем не очень-то просто сбегать из страны. Поразмыслив подобным образом, я достала телефон и позвонила в посольство, сообщив, что меня удерживают силой в одном из особняков острова. На это последовали уверения в скором прибытии помощи и совет не привлекать до приезда представителей Штатов внимания местного населения.

С балкона моей комнаты открывался отличный обзор на подъездную дорожку и широкую зону ворот ограждения. Через час появилась машина, отмеченная синими государственными номерами посла США. Охранник встретил прибывших вежливо, хотя без особенного энтузиазма и, не открыв им ворот, позвонил кому-то по сотовому. Скоро уверенной, пружинистой походкой к неожиданным визитерам вышел спокойный и собранный Лучо.

Разговора слышно не было, но резкая, ёмкая жестикуляция юного Валлара свидетельствовала о нервозности. В конце концов он устало приложил пальцы к переносице и, развернувшись, отчётливо приказал одному из стоявших поодаль телохранителей что-то по-итальянски. Мужчина быстрым шагом направился к дому, очевидно собираясь позвать меня.

Не успела я взять свои вещи, как на пороге появился высокий, крепкий, немного грузный телохранитель с грубыми национальными чертами гладко выбритого, сурового лица.

– Синьорина, – низкий баритон повелительно рокотал. – Прибыл один из членов посольства вашего государства. Вышло недоразумение, потребуется ваше личное присутствие, для того что бы объяснить ему, что произошедшее – ошибка.

– А иначе? – я вздернула бровь, выпрямляя спину.

– Синьор Анжело будет недоволен, – предупредительно протянул вошедший, полагая, что подобный аргумент должен полностью убедить меня в правильности его предложения.

– Хорошо, так и поступим, – беззастенчиво соврала я, опуская сумку на пол.

Ради прикрытия своего маленького блефа пришлось оставить вещи в комнате и уехать без них, но особенно крупных потерь мне в подобном не виделось. Деньги и документы уже предусмотрительно лежали в кармане лёгкой куртки. Главное выбраться, а там уж можно и рассуждать о последствиях и перспективах.

Не на ту напали, господа итальянцы!

Я молча проследовала за охранником к воротам поместья и, подойдя, вежливо поздоровались с присутствующими.

– Малышка, скажи этим людям, что звонок был каким-то недоразумением, – почти взмолился Лучо, обращаясь всем корпусом в мою сторону. – Анжело голову мне оторвёт, когда узнает.

– Мисс Блэк? – атташе протянул руку, внимательно изучая мой внешний вид. – Вас подвезти в аэропорт?

– Пожалуйста, – я шагнула к нему, разрывая дистанцию с младшим Валлара. – Отпуск затянулся, а господа не желают смириться с его окончанием.

– Позволите взглянуть на ваши документы? – атташе с сомнением наклонил голову в бок. Казалось, что незнание мной итальянского языка его совсем не смущало.

Я невозмутимо вынула паспорт и протянула ему. Мужчина долго, вдумчиво осматривал каждую страницу, а потом со вздохом вернул документы мне и обратился к Лучо.

– Синьор Анжело осведомлен? – с сомнением уточнил посол, опасливо озираясь на паренька, будто сама принадлежность к семье Валлара вызывала у него оторопь.

– Нет. Он в Риме, и когда вернётся, доволен не будет, – выпалил юноша на одном дыхании, крепко сжимая кулаки.

Атташе посмотрел на меня с мольбой, из чего становилось предельно ясно, что с буйным нравом главы клана он хорошо знаком.

– Возможно, мисс Блэк ошиблась?

– Нет. И по закону моей страны, вы обязаны сопроводить меня в аэропорт, – отчеканила я тоном не приемлющим возражений.

– Это правда, – представитель посольства обернулся к Лучо, просительно заглядывая в янтарные глаза. – Я должен депортировать ее.

Младший Валлара посмотрел на меня с осуждением, но больше спорить не стал.

– Прости, Лучо, – на глаза навернулись слезы. Расставаться с этим открытым и прямолинейным мальчишкой, да ещё и в таких обстоятельствах, оказалось неожиданно больно. – Но так будет лучше… Для всех.

– Уже вечером ты вернёшься, – неаполитанец злился и обижался одновременно, выпрямляя спину и расправляя широкие плечи, – и мы все получим за эту выходку.

Я вздохнула, не желая продолжать пререкаться, а затем развернулась к представителю посольства, давая понять, что готова ехать. Мужчина открыл для меня дверцу своей машины, и очень скоро Вилла Эмануэлла осталась позади.

В аэропорту проволочек не возникло, исключая рейс, которого пришлось ждать три часа, поскольку билеты на все ближайшие оказались распроданы. Я подписала бумаги о том, что не имею претензий и распрощалась с угрюмым, собранным послом, выглядевшим обиженным так же, как и Лучо.

Лёгкая грусть начала вползать в сердце, подкидывая воспоминания о недавнем, таком ярком и странном, болезненно остром, но радостном приключении. Расслабляться однако пока было рано, потому пришлось взять себя в руки, чтобы не разреветься прямо на людях. Зал ожидания понемногу пустел, а от лёгкого гула сплетающихся в общий гомон разговоров клонило в сон.

За спиной внезапно послышались громкие, быстрые, тяжёлые шаги и сердце сразу ушло в пятки, от неприятного предчувствия, которое вскоре с лихвой оправдалось.

– Я что сказал делать, Паола?! – громкий, четкий, стальной баритон вколачивал слова, словно гвозди в перепуганное сознание.

Чувства сразу спутались под воздействием резкого выброса адреналина, наполняя душу гремучей смесью ужаса и восторга. Пришлось сделать пару глубоких вдохов, чтобы смирить дрожь, а уж потом обернуться к взбешенному синьору Валлара.

– Не нужно сцен, Анжело. Тем более на людях. Я…

Изящная ладонь взметнулась в воздух, призывая к молчанию, и почему-то слова сразу застряли в груди, отказываясь покидать ее. Неаполитанец был в ярости. Высокая фигура нависала надо мной как скала, чувствительно надавливая на волю. Полный бешенства, темный, горящий взгляд, казалось, стремился оставить лишь горстку пепла на том месте, где сейчас стояла я, склоняя голову, словно нашкодившая школьница.

– Бегом в машину, – тихо выдавил Анжело, через плотно сомкнутые зубы.

– Нет! – мой голос поднялся до крика. – Ты не удержишь меня. Все равно улечу…

Синьор в один вздох пересек разделяющее нас расстояние, схватил меня за руку, до синяков сжимая стальными пальцами, и с силой дернул на себя так, что я сразу потеряла равновесие. Лишь грубые руки бандита выступали препятствием болезненному, унизительному падению на пол. По спине свободно заструился озноб, стекая ледяными волнами от затылка до поясницы. Попытки казаться невозмутимой выходили все хуже, а сердце замирало в груди, скованное паникой. Казалось, сейчас он вытащит свой пистолет и пристрелит меня на глазах у всех.

– Я позвоню в Штаты… – хотелось сказать это уверенно, но слова больше напоминали мышиный писк, с усилием покидая грудь.

Анжело вцепился свободной ладонью в шею, зажимая нижнюю челюсть так, чтобы зафиксировать голову. Внимательный, почти черный от кипящего негодования взгляд впился в приоткрытые от волнения губы.

– Хоть Господу Богу звони, – тихо, вкрадчиво прорычал бандит, все сильнее сдавливая цепкую хватку. – Изменятся только условия твоего пребывания.

Я нашарила в кармане телефон и вынула черный чехол, непонятно что намереваясь сделать. Неаполитанец легко перехватил запястье и, вытащив аппарат из немеющих от страха пальцев, с силой швырнул его о стену. Черный корпус тут же разлетелся мелкими брызгами осколков по полу.

На глаза навернулись слезы. Синьор едва наклонил голову в бок, продолжая с вызовом испепелять меня полным ярости взглядом.

– Уже не такая смелая? – злобно ухмыляясь, произнес Валлара, упиваясь моим страхом.

– Пошел ты, – процедила я через плотно сомкнутые зубы.

Синьор резко отпустил меня, словно отшвырнул, развернулся к выходу и поволок за собой. Его ни капли не смущал того факт, что его гигантский шаг никак не увязывался с моей семенящей походкой. Четверо угрюмых мужчин в гражданской одежде бесшумно отделились от стен и последовали за нами на улицу.