Константин

– Когти Амалии оказались слишком длинными и для тебя, малыш? Что она затеяла на этот раз?

С неудовольствием затушив окурок носком ботинка, я глянул на вездесущего старикана – Вы ведь о чем-то догадываетесь, верно? Если это так, то я буду невероятно счастлив получить хоть какую-либо помощь.

– Догадываюсь? Да я абсолютно точно уверен, что Бредерик крутила хвостом у носа Константина, что та течная сучка.

– Довольно! – резко оборвав брюжание Мастерса, я поморщился – Как бы там ни было, дело молодое. Не стоит поносить память погибшей.

Дулит на мгновение замер, а затем с возмущением выплюнул – Я говорил вовсе не о Марике, а о старой заднице Амалии. Червивом яблоке Бредерик.

Не успел я возразить, как кто-то окликнул меня по имени – О, да вы только посмотрите кто к нам пожаловал! Сам Роял Ведринсон!

Этот мелодичный голос, я узнал бы из тысячи – Хохотушка Люсиль! О боже, как я рад тебя видеть. Ещё более прекрасна, чем раньше

– И ещё смешливей, милашка Роял.

С облегчением кивнув на прощание старику, я устремился навстречу приближающейся Люсиль. Она держала на руках довольно увесистого карапуза, пускающего слюни и сопли прямо на ворот ее светлого платья – Что это за прекрасный джентльмен с тобой? Я уже ревную.

С гордостью кивнув, она умело утерла мордашку малышу, и со смехом проговорила – Джекис Трауб младший, собственной персоной.

На секунду онемев, я присвистнул – Толстячок Трауб? Билли Трауб твой муж?

Она вновь расхохоталась и согласно кивнула – И он давно уже не толстячок. Мой Билли, красавец мужчина. Очаровашка и душа компании. Ты сам будешь поражен, когда его увидишь.

– Верю тебе на слово, фея Люсиль.

Улыбнувшись, она приглашающе кивнула в сторону парка – Не хочешь прогуляться?

– С удовольствием. Кто бы отказался пройтись с такой красоткой?

Вновь рассмеявшись, довольные встречей и друг другом, мы дружно зашагали в сторону тенистой парковой зоны.

– Я не стану спрашивать, по какой причине ты объявился в городе. Потому что в курсе последних событий. Амалия умерла и ты приехал на похороны.

Уныло кивнув, я буркнул – Да уж, лучше было бы остаться дома.

– Что-то случилось, Роял?

Вкратце рассказав ей о завещании и просьбе Амалии, я примолк, а Люсиль вдруг пробормотала – Я хорошо помню обоих. И Константина и Марику. Когда парень только появился в Валлере, почти все женское население городка по нему с ума сходило. Но он выбрал ее, Бредерик. Красивый был парень. Очень красивый, с таким греха не оберешься. Мне он казался очень добрым, небогат конечно, но чтобы убить… Я никогда бы не подумала, что Константин на такое способен. Грауб Марику на руках носил, вился вокруг нее, пылинки сдувал. А вот Амалия его не любила, парень ее раздражал. Марика очень расстраивалась и плакала, она частенько приходила к нам и жаловалась на мать моей старшей сестре.

– Мм, но что за причина была у Амалии так ненавидеть Константина?

Люсиль пожала плечами – Честно говоря, не знаю. Наверное, ей как и всякой другой матери, хотелось более выгодной партии для собственной дочери. Грауб же был гол как сокол. Тот дом, где он жил, достался ему от отца. Да эту каморку, и домом то сложно было назвать. Но Константин им страшно гордился, говорил что скоро приведет туда жену. Марику.

– После того, как девушку нашли, парень больше не появлялся в Валлере?

– Нет, никогда. Потому никто и не сомневается чьих рук дело.

– Но что если это не он? И Константина, как и Марику убили?

Люсиль прикусила губу и спустив малыша с рук, ухватила его за ручонку – Может и так. Но кто теперь об этом узнает? Мастерс держал зуб на Грауба, именно он первым начал распускать слухи. Когда родители тебя забрали, Амалия заперлась в доме. Она почти не выходила на улицу. Мы всё боялись, что она…повесится или сотворит нечто подобное. Но все обошлось. Через месяц она, как ни в чем ни бывало, переступила порог дома и продолжила жить, как и раньше, до несчастного случая.

– Да, Мастерс упоминал нечто подобное. Но ещё он пытался намекнуть, что Амалия, хм…положила глаз на жениха дочери. Это уж совсем ни в какие ворота.

– Не думаю, что так оно и было. Никогда не замечала ничего такого. Единственное, что настораживало, сам Константин. Ты ведь помнишь, мой родительский дом? Он стоял прямо у дороги. А дальше, за поворотом находились лишь амбары да стойла. Так вот иногда я видела, как Грауб ходит в сторону тех амбаров. В основном по ночам. Не стану обвинять парня во всяких ужасах. Понятия не имею зачем он это делал, но что было то было. Может тайно встречался с Марикой, пока ее мамаша спокойно дрыхла, будучи уверенной, что дочка в целости и сохранности спит за стенкой, а может помогал кому из местных фермеров.

Вскоре Трауб младший, закапризничал. Люсиль извинившись и пригласив меня в гости, поспешно удалилась. А я снова закурив, принялся обзванивать своих немногочисленных пациетов, чтобы отложить прием до конца следующей недели. Надеюсь к тому времени управиться и свалить как можно быстрее из проклятой мусорки, до сих пор считавшейся домом.

Просидев не менее часа на парковой скамье, я наконец со вздохом распрямился и зашагал в сторону парковки. Время не ждёт. Хочешь не хочешь, а пора приниматься за дело.

Первые несколько дней пролетели незаметно, я пару раз ужинал у Траубов и уже успел вычистить от хлама одну из кошмарных спален тетки. Мне понадобилось не меньше десяти ходок до местной свалки, чтобы вывезти весь тот мусор, что натаскала Амалия. А самое главное, я понятия не имею зачем и кому это нужно. Гребанный мартышкин труд.

Пару раз в закусочной попадался Дулит, но к великой радости больше не пытался побеседовать со мной тет-а-тет, а лишь кивал издали, в знак приветствия.

На местной распродаже пришлось купить маленький раскладной диванчик, ибо пересилить себя и лечь спать в хозяйскую кровать, я так и не смог. Даже в ту, на которой спал в детстве.

Сегодня пришло время приступить ко второму помещению, бывшей комнате Марики.

Тут-то меня и поджидал небольшой сюрприз, в виде тайника под кроватью.

Оторвав гнилую половицу, сквозь щели которой и разглядел шкатулку, я вытащил ее наружу. И немного покрутив в руках, пытаясь разгадать как она открывается, в сердцах плюнул и просто сломал хитроумный замочек, просунув в щель лезвие охотничьего ножа.

Что может таить в себе девичья шкатулка? Прядь волос любимого, нежное послание, фотографии…

Так оно и было. Вытянув пожелтевшие фото, я вгляделся в улыбающиеся лица парочки, оба красивые, стройные и молодые. Константин в полоборота, с гордой улыбкой смотрящий на Марику, и девушка, крепко сжимающая его локоть.Судя по карусели позади, фотография сделана во время ярмарки, а это всегда начало июня. Меньше, чем через три месяца Марики не станет.

Поколебавшись, я все-же развернул записку и прочёл – "Моя любимая, нежная моя Мари, я считаю секунды до нашей следующей встречи, жду не дождусь, когда твое милое личико снова появится передо мной, и я обниму и расцелую тебя так крепко, как только смогу…"

Мда, в отличии от бесстыдных писем девушки, послания Константина девственны и чисты. Забавно. Пошарив ещё в утробе ящичка, но не обнаружив более ничего примечательного, я оставил шкатулку и снова взялся за мусорные мешки. Боже, что за мерзость тащила в дом тетка! Отвратительно до тошноты.

Через пару часов, задыхаясь от пыли и вони, я вывалился до двор отдышаться.

Усевшись прямо на ступени крыльца, проворчал – Черт возьми, когда все это закончится? Может стоит дать шанс шерифу допросить меня и опустить на все четыре стороны?

Неожиданно прямо под ноги мне шлепнулся скукоженный, обкусанный с двух сторон плод, и вскинув голову, я заметил Дулита, пьяного, стоящего у калитки, обнажившего в кривой ухмылке остатки почерневших обломков зубов. Вот мерзкий старикашка.

– Чего тебе нужно, Мастерс? Это частная территория, убирайся отсюда.

Он хихикнул и указав на червивое яблоко, прокричал – Амалию тоже пожрут черви. Они уже сейчас пожирают ее жирную старую задницу.

Вздохнув, я машинально поднял ранет и проворчал – Тебе следует проспаться, ты пьян. Возвращайся домой.

– Я вернусь, но Константин никогда не сможет этого сделать. И Марика не сможет.

Нахмурившись, я медленно повторил – Константин… Тебе известно где он, Дулит?

– В аду. Десять лет горит в личном аду.

– Если тебе больше нечего сказать, ступай мимо.