Илон Маск

Рен вспоминает, что Маск был сосредоточен на трех сферах, которые определили его дальнейшую карьеру. Выверяя гравитационную силу и анализируя свойства материалов, он говорил с Реном о том, как законы физики применяются при строительстве ракет. “Он все говорил о постройке ракеты для полета на Марс, – вспоминает Рен. – Я, конечно, слушал его вполуха, уверенный, что он просто предается фантазиям”.

Электрические автомобили тоже интересовали Маска. Купив что?нибудь на обед в передвижном киоске, они с Реном сидели на лужайке университетского кампуса, где Маск читал научные статьи об аккумуляторах. Калифорния только что ввела требование, в соответствии с которым к 2003 году 10 процентов автомобилей должны были стать электрическими. “Я хочу воплотить это в жизнь”, – сказал Маск.

Кроме того, Маск пришел к выводу, что солнечная энергетика, которая в 1994 году только набирала обороты, открывает наилучший путь к возобновляемой энергии. На четвертом курсе он написал работу “О важности солнечной энергетики”, исходя не только из опасений насчет изменения климата, но и из того, что запасы ископаемого топлива рано или поздно иссякнут. “Вскоре обществу придется обратить внимание на возобновляемые источники энергии”, – написал он. На последней странице работы он представил “электростанцию будущего”, где среди прочего использовались спутники с зеркалами, направляющие солнечный свет на солнечные панели и передающие получаемое электричество на Землю с помощью микроволнового пучка. Профессор оценил его курсовую на 98 баллов, отметив, что это “очень интересная и хорошо написанная работа, но последний рисунок в ней появился будто из ниоткуда”.

Король вечеринок

Всю жизнь Маск пользуется тремя способами сбежать от эмоциональных драм, которые он сам же и создает. Первый из них – тот, что он разделял с Наваидом Фаруком в Куинсе: способность отключаться, играя в имперские стратегии, такие как Civilization и Polytopia. Робин Рен раскрыл Маска с другой стороны – как любителя энциклопедий, который обожал погружаться в “жизнь, Вселенную и все остальное”, как в “Автостопом по галактике”.

С кузеном Питером Райвом и Кимбалом в Бостоне

Учась в Пенсильванском университете, Илон выработал третий механизм расслабления – пристрастился к вечеринкам, благодаря чему выбрался из скорлупы, которая окружала его в одиноком детстве. Его партнером и пособником в этом стал разбитной и контактный Адео Ресси. Американец итальянского происхождения, высокий, большеголовый, с громким смехом и широкой душой, Ресси вырос на Манхэттене и любил ночные клубы. Неординарный по натуре, он основал экологическую газету Green Times и попытался создать в университете собственную специальность “Революция”, представив несколько экземпляров газеты в качестве своей дипломной работы.

Как и Маск, Ресси перевелся в Пенн, и поэтому их обоих поселили в общежитии для первокурсников, где было запрещено устраивать вечеринки и принимать гостей после десяти часов вечера. Ни один из них не склонен был следовать правилам, поэтому они вместе сняли дом в неблагополучном районе в западной части Филадельфии.

Ресси предложил устраивать большие ежемесячные вечеринки. Они наглухо закрывали окна и развешивали в доме черные лампы и фосфоресцирующие плакаты. Однажды Маск обнаружил свой стол прибитым к стене – Ресси раскрасил его светящимися в темноте красками и назвал художественной инсталляцией. Маск снял его, сказав, что это стол. Они нашли на свалке металлическую лошадиную голову и поместили внутрь красную лампочку, чтобы из глаз сияли красные лучи. На одном этаже играла группа, на другом – диджей, на столах стояло пиво и лежали шоты из желе, и кто?нибудь обязательно дежурил у двери и брал с каждого гостя по пять баксов за вход. Порой в дом стекалось по пятьсот человек, и это с лихвой покрывало месячную арендную плату.

Побывав у сына в гостях, Мэй пришла в ужас. “Я вынесла восемь пакетов с мусором и подмела, думая, что за это мне скажут спасибо, – говорит она. – Но они даже не заметили”. На той вечеринке ее отправили в комнату Илона по соседству со входом, велев забирать у гостей верхнюю одежду и стеречь деньги. Она зажала в руке ножницы, которые готова была пустить в ход, если кто?то попытается украсть кассу, и передвинула матрас Илона к одной из внешних стен. “Дом от музыки ходил ходуном, я боялась, что обвалится потолок, и потому решила, что у стены мне будет безопаснее”.

Хотя Илону нравилась атмосфера веселья, на вечеринках он никогда не бросался в омут с головой. “Я всегда был трезв как стеклышко, – говорит он. – Адео напивался до безобразия. Я стучал к нему в дверь и говорил: «Чувак, выходи и следи за вечеринкой». Но в итоге следить за всем приходилось мне”.

Впоследствии Ресси восхищенно рассказывал, что Маск обычно казался несколько отстраненным. “Ему нравилось быть на вечеринке, не погружаясь в происходящее полностью. Единственным, на что он мог подсесть, были видеоигры”. Несмотря на весь этот разгул, Ресси понимал, что Маск по природе своей отчужден и отрешен, как наблюдатель с другой планеты, который пытается понять, как общаться с людьми и быть в компании. “Жаль, Илон не знал, как быть немного счастливее”, – говорит он.

Глава 9

На запад

Кремниевая долина, 1994–1995 годы

Летняя стажировка

В 1990?х годах амбициозных студентов университетов Лиги плюща тянуло либо на восток, в позолоченные миры банков на Уолл-стрит, либо на запад, к технологическому утопизму и предпринимательскому рвению Кремниевой долины. Учась в Пенне, Маск получил несколько предложений по стажировке с Уолл-стрит, и они были довольно заманчивы, но финансы его не интересовали. Он считал, что банкиры и юристы не вносят достаточного вклада в общество. Кроме того, ему не нравились студенты, с которыми он встречался на занятиях по бизнесу. Гораздо больше его манила Кремниевая долина. Шло десятилетие рационального энтузиазма, когда можно было просто прибавить .com к любой фантазии и ждать, когда с Сэнд-Хилл-роуд к тебе потянется караван “порше” с венчурными капиталистами, готовыми выписать чек.

Маск получил свой шанс летом 1994 года, когда окончил третий курс и попал на две стажировки, связанные с тем, что нравилось ему больше всего: электрическими автомобилями, космосом и видеоиграми.

Днем он работал в исследовательском институте Pinnacle – в команде из двадцати человек, которая заключила с Министерством обороны несколько скромных контрактов для изучения “ионистора”, или “суперконденсатора”, разработанного ее основателем. Конденсатор – это устройство, способное в течение короткого времени удерживать электрический заряд и быстро высвобождать его, и сотрудники Pinnacle полагали, что могут создать достаточно мощный конденсатор для питания электроавтомобилей и космического оружия. В работе, которую Маск написал в конце лета, он подчеркнул: “Важно отметить, что ультраконденсатор представляет собой не просто усовершенствованную версию старого устройства, а принципиально новую технологию”.

Вечерами он трудился в небольшой компании Rocket Science в Пало-Альто. Она занималась разработкой видеоигр, и когда Маск однажды вечером пришел в офис и спросил, может ли получить работу на лето, ему предложили решить задачу, которая поставила всех сотрудников компании в тупик: как добиться, чтобы компьютер одновременно читал графику, сохраненную на CD-ROM, и передвигал аватар по экрану. Маск решил спросить у других хакеров на интернет-форумах, как обойти BIOS и считыватель джойстика с помощью DOS. “Никто из опытных инженеров не смог решить эту проблему, но я справился с ней за две недели”, – говорит он.

Это произвело впечатление, и Маску предложили полноценную работу, но сначала ему необходимо было окончить университет, чтобы получить американскую рабочую визу. Кроме того, он понял, что фанатично любит видеоигры и вполне может делать деньги, разрабатывая их, но все?таки не готов посвятить этому свою жизнь. “Я хотел оказать большее влияние”, – поясняет он.

Король дороги

Одной из прискорбных тенденций 1980?х стало превращение компьютеров и автомобилей в закрытые устройства. Открыть компьютер Apple II, разработанный Стивом Возняком в конце 1970?х годов, и поиграть с его начинкой не представляло труда, но открыть Macintosh, созданный Стивом Джобсом в 1984?м, было практически невозможно. Подобным образом дети в 1970?х и раньше росли, копаясь под капотами машин: они чинили карбюраторы, меняли свечи и увеличивали мощность двигателей. Они знали, каковы на ощупь клапаны и смазка. Этот практический и деятельный подход применялся даже к радио и телевизорам: при желании можно было самостоятельно менять в них лампы, а потом и транзисторы, имея общее представление о работе электроплаты.

Тенденция к производству закрытых и запечатанных устройств привела к тому, что большинство технарей, которые выросли в 1990?е, склонялись к разработке программного, а не аппаратного обеспечения. Они не знали сладкого запаха пайки, но писали код, который заставлял все микросхемы петь. Маск отличался от них. Он любил не только программное, но и аппаратное обеспечение. Он умел программировать, но также прекрасно разбирался в физических компонентах, таких как аккумуляторные элементы и конденсаторы, клапаны и камеры сгорания, топливные насосы и приводные ремни.

Июль 1994 года

Но особенно Маск любил возиться с машинами. В то время он ездил на двадцатилетней BMW 300i, а по субботам копался на автомобильных свалках Филадельфии в поисках деталей, чтобы ее усовершенствовать. У него была четырехступенчатая коробка передач, но Маск решил обновить ее, как только BMW стали выпускать пятиступенчатые. Позаимствовав подъемник в местной мастерской, он сумел с помощью пары шайб подогнать пятиступенчатую коробку к четырехскоростному автомобилю. “И он стал летать”, – вспоминает Маск.

Когда летние стажировки 1994 года подошли к концу, они с Кимбалом поехали на этой машине из Пало-Альто в Филадельфию. “Мы оба думали, что университет – отстой, поэтому не спешили возвращаться, – рассказывает Кимбал, – и три недели катались по стране”. Машина много раз ломалась. Однажды они привезли ее в автосалон в Колорадо-Спрингс, но после ремонта она снова вышла из строя, и они дотолкали ее до стоянки грузовиков, где Илон успешно переделал все за профессиональным механиком.

На этой же BMW Маск отправился в путешествие со своей девушкой Дженнифер Гвинн. На рождественских каникулах 1994 года они приехали из Филадельфии в Университет Куинс, где по?прежнему учился Кимбал, а затем в Торонто в гости к матери Маска. Там он подарил Дженнифер изящное золотое колье с гладким изумрудом. “У его матери было несколько таких колье, которые лежали в шкатулке в ее комнате. Илон сказал, что [камни] добыты в изумрудной шахте его отца в ЮАР, и вытащил одно из них из шкатулки”, – отметила Дженнифер 25 лет спустя, выставив колье на онлайн-аукцион. На самом деле давно обанкротившаяся шахта находилась не в ЮАР и принадлежала не его отцу, но тогда Маск не возражал, чтобы у людей складывалось именно такое впечатление.

Окончив университет весной 1995 года, Маск решил снова пересечь страну и добраться до Кремниевой долины. Он взял с собой Робина Рена, которого заранее научил водить машину с механической коробкой передач. Они заехали в только что открытый аэропорт Денвера, где Маск хотел посмотреть на систему обработки багажа. “Он восхищался тем, как роботизированные механизмы работали с багажом без вмешательства человека”, – говорит Рен. Но система была ужасна. Маск вынес урок, который ему пришлось усвоить снова, когда он стал строить в высокой степени роботизированные заводы Tesla. “Она была чрезмерно автоматизирована, и они недооценили, насколько сложной оказалась созданная система”, – говорит он.

Интернет-волна

В конце того лета Маск планировал пойти учиться в аспирантуру Стэнфорда, где собирался заниматься материаловедением. По-прежнему увлеченный конденсаторами, он хотел выяснить, как с их помощью питать энергией электроавтомобили. “Я думал использовать продвинутое оборудование для производства чипов, чтобы сделать твердотельный ультраконденсатор с достаточной удельной энергоемкостью для перемещения автомобиля на дальние расстояния”, – поясняет он. Но к началу учебного года он стал сомневаться в своем решении. “Я понял, что могу провести в Стэнфорде несколько лет, защитить диссертацию, но прийти к выводу, что создать такие конденсаторы невозможно, – говорит он. – От большинства аспирантур никакого толка. А таких, которые и правда двигают прогресс, и вовсе почти нет”.

Май 1995 года

К тому времени он сформулировал жизненную установку, которую повторял как мантру. “Я думал о том, что действительно повлияет на человечество, – говорит он. – И выделил три вещи: интернет, возобновляемую энергию и космические путешествия”. Летом 1995 года ему стало ясно, что первая из них, интернет, не будет ждать, пока он окончит магистратуру. Всемирная сеть только что открылась для коммерческого использования, и уже в августе на IPO вышел браузерный стартап Netscape, рыночная стоимость которого за день взлетела до 2,9 млрд долларов.

На последнем курсе Пенна у Маска родилась идея для интернет-компании. Тогда в университет пришел представитель оператора телефонной связи NYNEX, который рассказал о планах по запуску онлайн-версии телефонного справочника “Желтые страницы”. Он отметил, что каталог Big Yellow будет интерактивным: пользователи смогут настраивать вывод информации под собственные нужды. Маск подумал (как оказалось, совершенно правильно), что NYNEX понятия не имеет, как сделать каталог по?настоящему интерактивным. “Почему бы нам не сделать его самим?” – предложил он Кимбалу и взялся за создание кода для совмещения делового справочника с картой. Братья назвали свой проект “Виртуальным городским навигатором”.

Прямо перед началом учебного года в Стэнфорде Маск съездил в Торонто, чтобы посоветоваться с Питером Николсоном из Scotiabank. Что лучше – работать над “Виртуальным городским навигатором” или пойти в аспирантуру? Николсон, который получил докторскую степень в Стэнфорде, не стал ходить вокруг да около. “Интернет-революция случается лишь раз в жизни, поэтому куй железо, пока горячо, – сказал он Маску, прогуливаясь с ним по берегу озера Онтарио. – В аспирантуру пойти еще успеешь, если будет желание”. Вернувшись в Пало-Альто, Маск сказал Рену, что принял решение. “Мне просто необходимо поставить все остальное на паузу, – заявил он. – Я должен поймать интернет-волну”.

Однако Маск подстраховался. Он официально зачислился в Стэнфорд, но сразу же попросил отсрочить начало учебы. “Я написал программу с первыми интернет-картами и справочной информацией из «Желтых страниц», – сказал он Биллу Никсу, профессору материаловедения. – Меня, вероятно, ждет провал, и в этом случае я хотел бы вернуться”. Никс ответил, что Маск, конечно, может отложить учебу, но предположил, что он никогда не вернется в университет.

Глава 10

Zip2

Пало-Альто, 1995–1999 годы

Картографические приключения

Некоторые лучшие инновации рождаются при слиянии двух более старых инноваций. Идея, пришедшая Илону и Кимбалу в начале 1995 года, когда всемирная сеть вступила в период экспоненциального роста, была проста: разместить онлайн бизнес-справочник с функцией поиска и встроить в него программу-карту, чтобы пользователи могли прокладывать маршруты к нужным организациям. Ее потенциал, однако, разглядели не все. Когда Кимбал пришел на встречу с представителями газеты Toronto Star, которая отвечала за публикацию “Желтых страниц” в Торонто, президент компании швырнул в него толстый бумажный справочник. “Неужели вы и правда думаете, что сможете это заменить?” – спросил он.

Братья сняли в Пало-Альто крошечный офис, где поместились только два стола и два дивана. Первые полгода они спали в офисе, а мылись в местном отделении YMCA. Кимбал, который впоследствии стал шеф-поваром и ресторатором, раздобыл электроплитку и периодически готовил еду. Но главным образом они питались в дешевой забегаловке Jack in the Box, которая работала круглосуточно и находилась всего в квартале от них. “Я до сих пор могу перечислить все меню наизусть, – говорит Кимбал. – Оно навсегда запечатлелось в моей памяти”. Илону особенно полюбился терияки-боул.

Через несколько месяцев они сняли квартиру без мебели, в которой так и не появилась мебель. “Там было только два матраса и куча коробок из?под шоколадных хлопьев”, – вспоминает Тоска. Даже после переезда Илон часто ночевал в офисе, ложась прямо под столом, когда программирование лишало его последних сил. “У него не было ни подушки, ни спального мешка. Не знаю, как он это делал, – рассказывает Джим Эмбрас, один из его первых сотрудников. – Время от времени, если утром у нас была назначена встреча с клиентом, мне приходилось говорить ему: сходи домой и прими душ”.

Наваид Фарук приехал из Торонто, чтобы работать вместе с ними, но вскоре начал ссориться с Маском. “Если хочешь сохранить вашу дружбу, – сказала его жена Нияме, – это не для тебя”. И через шесть недель он уволился. “Я понимал, что могу либо работать с ним, либо быть его другом, но совмещать одно с другим у меня не получится, и второе казалось более приятным”.

Эррол Маск, который пока еще общался с сыновьями, прилетел в гости из ЮАР и выделил им 28 тысяч долларов и побитую машину, которую купил за 500 баксов. Их мать Мэй прилетала из Торонто гораздо чаще, привозя еду и одежду. Она дала им 10 тысяч долларов и позволила пользоваться своей кредитной картой, поскольку банк пока не одобрял выдачу собственной карты ни одному из братьев.

Первый прорыв в их деле случился тогда, когда они посетили компанию Navteq, которая имела свою картографическую базу данных. Ее согласились предоставить в пользование Маскам бесплатно, пока их идея не начнет приносить прибыль. Илон написал программу, которая совмещала карты с бизнес-справочником. “Можно было с помощью курсора увеличивать масштаб и перемещаться по карте, – говорит Кимбал. – Сегодня это в порядке вещей, но тогда это было невероятно. Думаю, мы с Илоном – первые люди, которые увидели, как это работает в интернете”. Они назвали компанию Zip2, по первым словам из фразы zip to where you want to go – “мчись туда, куда хочешь”.

Илон получил патент на созданную им “интерактивную сетевую справочную службу”. “Изобретение обеспечивает доступную по сети службу, которая совмещает бизнес-справочник с картографической базой данных”, – говорилось в патенте.

На первую встречу с потенциальными инвесторами им пришлось приехать на автобусе, который шел до Сэнд-Хилл-роуд, поскольку машина, подаренная отцом, уже сломалась. Но когда слух о появлении новой компании разлетелся по городу, венчурные капиталисты стали сами приезжать к ним. Братья купили большой корпус для компьютерной стойки и разместили в нем один из своих маленьких компьютеров, чтобы посетителям казалось, будто у них работает гигантский сервер. Они назвали его “Машиной, которая делает пинг”, как в скетче комик-группы “Монти Пайтон”. “Всякий раз, когда инвесторы входили в офис, мы показывали им этот корпус, – говорит Кимбал, – и нам было смешно, ведь им сразу казалось, что мы занимаемся серьезными делами”.

Мэй прилетала из Торонто, чтобы помогать сыновьям готовиться к встречам с венчурными капиталистами, и часто всю ночь напролет печатала презентации в Kinko’s[4 - Kinko’s – американская сеть копировальных центров, которая впоследствии стала частью компании FedEx.]. “Печать цветной страницы стоила доллар, и мы едва могли себе это позволить, – говорит она. – Мы все выбивались из сил, но только не Илон. Он всегда программировал до поздней ночи”. Когда в начале 1996 года они получили первые предложения от потенциальных инвесторов, Мэй повела сыновей в ресторан. “Больше нам не придется пользоваться моей кредитной картой”, – сказала она, оплачивая счет.

Так и случилось. Вскоре они получили от компании Mohr Davidow Ventures головокружительное предложение о вложении в Zip2 трех миллионов долларов. Последняя презентация была назначена на понедельник, и Кимбал решил в выходные ненадолго слетать в Торонто, чтобы починить сломавшийся компьютер матери. “Мы любим маму”, – поясняет он. Когда в воскресенье он полетел обратно в Сан-Франциско, в аэропорту его остановили американские пограничники, которые изучили его багаж и увидели презентацию, визитные карточки и другие документы компании. Поскольку у него не было американской рабочей визы, они не разрешили ему сесть в самолет. Он позвонил другу, который забрал его из аэропорта и на машине перевез через границу, где Кимбал сказал менее бдительному пограничнику, что они едут на шоу Дэвида Леттермана. Он успел на вечерний самолет из Баффало в Сан-Франциско и прибыл на встречу вовремя.