Закат Пятого Солнца

– Почему обязательно за солдатами? Может быть, просто сообщить вождю о прибытии путников. Я не думаю, что они любого странника встречают оружием.

Гонсалеса этот ответ не слишком успокоил. Да, многочисленные индейцы свободно приходили в тот город, где два испанца долго пробыли почетными пленниками. Но кто знает, распространяется ли это правило на чужаков? Фернан с делано-беззаботным видом вертел головой по сторонам, как будто просто обозревая окрестности. А сам внимательно осматривался, пытаясь понять, не нацелен ли на них лук или дротик какого-нибудь не в меру воинственного индейца. Справа шумели заросли кукурузы, где так удобно прятаться стрелку. Но все было спокойно. Сопровождаемые, словно шлейфом, гомоном возбужденных крестьян, конкистадоры вошли в селение.

Навстречу им катилась волна людей. Десятки местных жителей, услышав весть о диковинных чужаках, побросали свои занятия и шли увидеть все своими глазами. Они теснились, стараясь держаться поближе друг к другу, обретая в единстве уверенность. На испанцев смотрели с опаской.

– Да дикари, похоже, боятся нас больше, чем мы их, – заметил Себастьян.

Фернан внимательно осматривал индейцев. Они весьма походили на жителей покинутого некогда города. Невысокие, смуглые, с длинными волосами, перехваченными в пучок на затылке или на макушке. Среди них хватало людей с татуировками и подпиленными зубами, кое-кто щеголял деформированной, вытянутой вверх головой. Глаза у многих косили, что создавало комический эффект, поскольку индейцы, обратив лица к испанцам, в то же время глядели как будто в сторону. А вот одежда была совсем простой и лишенной украшений – набедренные повязки у мужчин и самые незатейливые платья у женщин. Многие ходили босиком.

«Наверное, мы забрели в какую-нибудь бедную деревушку, где кроме крестьян, никого больше нет» – подумал Фернан.

Но вот толпа расступилась и вперед вышел средних лет мужчина в пестром хлопковом плаще, расшитой узорами юбке и крепких кожаных сандалиях. Он шагнул навстречу испанцам и Фернан сказал:

– Здравствуй. Мы на пути.

Собственное косноязычие приводило его в отчаяние, но знание местного языка было слишком скудным для полноценного разговора. Фернан понадеялся, что собеседник поймет, что испанцы являются путешественниками.

Индеец сообразил, что чужаки изъясняются плохо и задал вопрос как можно проще.

– Откуда ваш путь?

– Оттуда, – незатейливо махнул Себастьян рукой на юг.

– Нам нужна еда, – добавил Фернан.

Индеец сделал испанцам знак идти вслед за ним. В толпе, которая потянулась за чужаками, Фернан увидел несколько человек с копьями. Держались те настороженно, но нападать, похоже, не собирались. Себастьян буквально впивался глазами в любой окружающий предмет, пытаясь понять, что же их ждет. Вскоре он проворчал:

– Да, Фернан, похоже, это самая захолустная деревушка. Даже старейшина одет довольно скромно, без столь любимых дикарями зеленых перьев, нефритовых или золотых украшений. Воинов здесь нет. Бедолаги с копьями держатся уж слишком опасливо, да и одеты так же, как и прочие крестьяне. Оружие у них, скорее всего, охотничье.

– В таком маленьком селении наверняка нет постоялого двора, – ответил Гонсалес. – В городе же они были. Помнишь? Готовы ли жители вообще принять гостей?

Пройдя мимо рядов незатейливых хижин, с мазаными глиной стенами и тростниковыми крышами, конкистадоры вышли на небольшую площадь. По сравнению с монументальными постройками в городах смотреть тут было не на что. Несколько довольно длинных домов, видимо, предназначенных для людей побогаче да каменное ступенчатое святилище, возвышающееся примерно на высоту человеческого роста. На самой площади кое-как шла торговля. Впрочем, в эту минуту продавцы и покупатели, забыв о товарах, во все глаза смотрели на диковинных чужаков.

Себастьян, увидав на одном из лотков лепешки с начинкой из овощей, захотел купить парочку. Риос достал из сумки мешочек с какао-бобами, ткнул пальцем в угощение и, кое-как объяснившись с продавцом, отсчитал ему четыре боба.

– Надеюсь, он меня не надул, – проворчал Риос.

Старейшина повел их дальше. Они зашли в большой дом, где их встречал хозяин. Там уже ждал обед и двое слуг, которые сначала поднесли гостям чан с водой для умывания, а затем прислуживали во время еды. Конкистадоры изо всех сил старались есть неспешно. Фернан и Себастьян не хотели показать индейцам, в каком бедственном положении они пребывали последнее время. Это была первая нормальная еда с тех пор, как испанцы сбежали из своего почетного плена. Запеченная утка, кукурузная каша, лепешки, тушеная фасоль, фрукты. И даже напиток из какао-бобов. Совсем не то что жареная змея или сырые яйца!

Убрав посуду, слуги, поклонившись, удалились. Фернан удовлетворенно вздохнул и осмотрел помещение. Просторная комната с земляным полом и белеными глиной стенами, дверной проем занавешен серой тканью. Никаких керамических курильниц или мозаик из перьев, лишь невысокий деревянный стол, да толстые плетеные циновки из тростника.

– Обычная комната, хотя, по местным меркам, наверное, самое роскошное жилье в этой деревне, – заметил Себастьян. – Какао для напитка хозяин гостиницы, надо думать, из личных запасов выделил. А вот и он сам!

Индеец зашел, почтительно наклонившись. Фернан, насколько ему позволило знание языка, поблагодарил за гостеприимство и положил на стол маленькую нефритовую пластинку. Хозяин взял ее, осмотрел со всех сторон, степенно отсчитал два десятка какао-бобов сдачи из небольшого мешочка, затем предложил наслаждаться отдыхом и с поклоном удалился.

– Ну вот и прекрасно! – рассмеялся Себастьян. – Нас поселили, накормили, да еще, того гляди, и обсчитали. Думаю, нефрит стоит побольше того, во что оценил его этот пройдоха. Видать, хозяева постоялых дворов одинаковы по обе стороны океана.

– Наверное, мы заплатили ему вперед за несколько дней проживания, – поделился соображением Фернан. – Да и вообще, кто поймет расценки в этом мире?! Ладно, отдохнем немного, купим провизии в дорогу, может быть, если повезет, то еще и проводника с собой возьмем. Потом двинемся дальше.

Побродив по деревне, испанцы поняли, что она и в самом деле невелика. С полсотни хижин, где жили крестьяне, работавшие на полях. Воду жители брали из колодцев. Власть здесь представляли старейшина, как определили его статус конкистадоры, да еще старый седой жрец, который окурил их ароматным дымом из глиняной кадильницы, после чего ушел. Похоже, это селение было идеальным местом, чтобы отдохнуть и восстановить силы.

Здесь к ним относились с подчеркнутым уважением, но испанцы все же не чувствовали себя в безопасности. Вечером Фернан вызвался дежурить, как и обычно, первым. Он сидел, сжимая в ладони рукоять меча, и чутко вслушивался в звуки окружающего мира. Повсюду царила тишина. Здесь не было того фантастического разнообразия звуков, которые наполняли тропический лес. Гонсалес ломал голову над тем, чего ждать от индейцев. Неужели ему и Себастьяну наконец-то повезло и они нашли безопасное место, где смогут пожить некоторое время, ослабив ту предельную настороженность, которая сопровождала их в последние дни? Хорошо бы… Вокруг ничто не предвещало опасности, но Фернан все же упорно высидел свою вахту, разбудив после полуночи товарища и затем лег спать.

Утром он проснулся от возбужденного шепота Себастьяна:

– Фернан, вставай, дикари нас предали!

Гонсалес, спавший, как всегда, в кирасе и с оружием под рукой, тут же вскочил.

– Я утром выглянул на улицу и первое, что увидел, так это воинов, входящих в селение.

– Много их? – прерывающимся от волнения голосом спросил Фернан.

– С десяток. Да ты сам посмотри.

Фернан подошел к дверному проему и приник глазом к небольшой прорехе в занавеске. Действительно, на площади стояло десять новоприбывших индейцев. Они разговаривали со старейшиной. И это были явно настоящие воины. Богато разукрашенные плащи укрывали их тела, над головами покачивались перья, венчающие сложные прически, на бедре у каждого висел деревянный меч с обсидиановыми вкладками. В руках солдаты держали копья и пестрые щиты. Фернан почувствовал, как резко застучало сердце. Он отпрянул от занавески и перевел взгляд на хмурого Себастьяна.

– Старейшина совсем не дурак, – заметил Риос. – Как только мы вошли в деревню, он сразу же послал гонца в город за подкреплением. Хорошо хоть, что я обнаружил их раньше, чем они напали.

«Невероятно! Столько сил потрачено и все впустую. Нас выследили!»

Но за этой панической мыслью в голову Гонсалеса пришли совсем другие.

– Себастьян, но это не могут быть воины из того города, из которого мы сбежали. Мы блуждаем по этим лесам и болотам не одну неделю и преодолели больше ста миль по бездорожью. Они не могли все это время идти за нами по пятам. Но и на зов местного старейшины они бы и на лучших скакунах не поспели сюда за одну ночь.

В светлых глазах Риоса мелькнуло замешательство. Потом он медленно кивнул и сказал:

– А ведь и правда. Я как-то сразу не сообразил от удивления. Но что для нас это меняет? Это воины из ближайшего города. Нас явно хотят взять в плен. Ну что, будем прорываться с боем? Если кинемся на них неожиданно…

– То получим по стреле в спину от лучников, которых мы отсюда не видим, – оборвал друга Фернан. – Погоди. А вдруг они вообще не за нами явились?! Может, это солдаты, охраняющие сборщиков налогов из ближайшего города. Или какой-нибудь военный патруль. Да мало ли зачем они пришли. Если мы на них без причины нападем, то тогда уж точно без боя не обойтись.

– Очень странное совпадение, – покачал головой Себастьян. – Думаю, они пришли за нами.

В этот момент, отбросив занавеску в сторону, в комнату вошел один из воинов. Колючим, уверенным взглядом черных глаз осмотрев испанцев, он посторонился и что-то коротко сказал. Вслед за ним шагнули еще четверо солдат. И только после них вошел еще один индеец. Богатый наряд, а также отсутствие оружия выдавало в нем сановника.

– Какая-то важная птица, – прошептал Себастьян. – Такой солидный эскорт охраны.

Сановник же уважительно поклонился, впрочем, он ограничился этим и не стал касаться пальцами земли и затем целовать их. Выпрямившись, он сказал:

– Привет вам.

Фернан и Себастьян поздоровались, не спуская настороженных взглядов с вооруженных индейцев.

– Вы странники. Пойдемте с нами. За нами. По дороге.

Видимо, местный старейшина уже предупредил, что чужаки язык знают плохо, потому говорящий пытался формулировать предложения максимально просто.

Испанцы переглянулись. Фернан заметил: