Дневник школьника 56—57 года

Намеченное на сегодня выполнил не полностью, не учел, что сегодня в 10 консультация по геометрии, впрочем, задаваемые В.Г.

[Виталий Григорьевич, учитель математики, крупный, на голову выше всех, кудрявый, но с короткой стрижкой, жена его, небольшая строгая женщина тоже «математичка»: пятерки мне ставил неохотно, хотя уже в 9 классе я решал все трудные задачки и девочки-отличницы, которым он ставил пятерки щедрее гораздо, со всех шести 9-х классов списывали у меня решение трудных задачек, решаемых мною всегда …Кроме него никто из учителей не обращался к ученикам на «Вы», но он и был намного всех старше*]

вопросы мне были, за исключением двух, ясны. После консультации зашел к директрисе сообщил ей о походе, о финансировании поговорить помешал приехавший к ней предрайисполкома, пришлось отложить до завтра. В 11 сходил в школьную библиотеку, взял 17, 18, 19 номера альманаха «Советское Приморье» за 1955 год. Решил за геометрию не браться: повторить перед самым экзаменом можно за 2 часа, какой смысл терять на это 2 дня? Читал альманах, понравились 2 рассказа Олега Щербановского: «Поздней осенью» в 17 номере и «Через перевал» в 19-м. Хороший психологический анализ, жизненно, правдиво. В обоих рассказах конфликт восторженно, патриотически настроенной, глубоко эмоциональной девушки с эгоистическим, самовлюбленным, отсталым и т. п. мужчиной. Торжествует, как [оно] и следует, хорошее. Изложение живое, захватывающее, язык правилен, без неуклюжих оборотов. В [этот] альманах следует заглядывать – кое- что полезное [в нем] есть. В 15 пришел Засорин, пошли в Дом пионеров [и школьников, т.е. на Калининскую переправу через Золотой Рог, сразу вверх от городского причала, который и был в приземистом одноэтажном здании ДП, в годы революции первый Совет города, нынче не знаю что], получить задания [на поход], но неудачно, тов. Иванова [Марья Иванова, высокогрудая стройная строгая брюнетка, директриса ДП] уже ушла. В учительской завуч ДП [Матова, токе хорошо собой была, с матовой нежнейшей кожей на лице, шатенка, чуть поменьше Ивановой, но не менее стройная и еще строже, как и положено завучу подобно старпому на корабле], сообщила мне, что на 10 дней [похода] руководитель есть, но на 30 никто нс соглашается. Один молодой человек, сидевший в учительской, вероятно, тот самый руководитель [на 10 дней] – со снисходительностью сказал, что нам лучше идти сначала на 10 дней, что как бы уже через педелю не запросились домой. «Это Вы сами бежали домой через недельку?» – спросил я с иронией. Присутствовавшие в учительской улыбнулись. Когда я сказал об этом Ю.З. [Юрию Засорину, физоргу школы, видимо, поджидавшему меня почему-то возле учительской в коридоре] он ухмыльнулся: «Такого мы и сами проведем». [Он был прошлым летом в месячном походе с физруком Михаилом Семеновичем Дацуном, отнюдь не любителем ходить, прозагорали на пляже под Находкой. Теперь Юрию и кое-кому из прошлогодней группы хотелось как следует пройтись по тайге, чем он заразил и меня, собиравшегося «вдарить» на сей раз после экзаменов (тогда были начиная с 6-го класса) по философии, как год назад по политэкономии, а потом в колхоз, в 3-й уже раз… Но походом я сразу загорелся и поход тот 62-хдневный, можно сказать, как и вообще школьное комсомольское секретарство, сакрально-уникальное, – определили всю мою дальнейшую жизнь. Я сразу взял организацию похода в свои крепкие секретарские руки: я был еще секретарем комитета комсомола школы]. На обратном пути зашли в школу, чтобы окончательно договориться с директором, но не удачно, её не было, придется мне завтра.

14 июня.

Проснулся еще в 3 часа, это слишком рано, снова лег и час проспал, встал в 5.20. За 4 часа пробежал наперед чуть не половину математики за 10 кл., все понятно – Потом в райком с Засориным. Затем в санветпункте нас проинструктировали, как проверять исполнение решения райисполкома о борьбе за сангигиену. Дали удостоверения уполномоченных. Завтра мне нужно отрядить туда еще 10—15 комсомольцев-добровольцев.

Пол затем красили в школе, это уж конец, наконец, ремонта

К 17 пошел в лакобанку [на месте нынешнего дворца спорта радиозавода стучала автоматическими станками когда проходишь мимо], хотел поработать на погрузке, однако работы не было, но завтра, сказали, много, с 17 аж до утра. Почти все ребята наши походники, Засорин и я бригадирами, за день стали мы с ним и уполномоченными и бригадирами.

15 июня

Утром разжевал тригонометрию за 10 класс, кроме симметрий высшего порядка, ходил в школу, двинул с директором все что нужно по отправке 250 старшеклассников в колхозы.

С 17 и до 8 утра грузили ящики с баночкой, подавали хорошо и выработка, как будто, неплохая. Утром к 10-ти мне опять нужно было в школу по отправке в колхозы, с 12 до 14 спал, а затем сонный ездил в Дом пионеров на встречу с Ефр. Гавр.. Встретила нас Мария Ивановна, директор ДП, вскоре пришел и Ляшок, предложил идти аж до Хабаровска, причем самой тайгой, через верховья Уссури и Имана, с заходом на высшую точку Приморья г. Облачную и ещё вершины на 3! К моему удивлению М.И. сразу согласилась, дает 3000 рублей, рюкзаки, палатки, посуду.

Под конец пришла Ант. Ив. поделилась со мной своим огорчением, сын её получил годовую «четверку» за поведение, хотя по предметам лучший из всех 9-х классов. Пишу уже в ночь на 16-е. Ночь не спал, в 20 мы снова заступили на работу до 7-ми, когда начался дождь. Сначала, как и вчера шли легкие ящики с баночкой, а последние часа полтора пошли тяжеленные с крышечкой, килограмм под 40, на них и вымотались мы как следует.

17 июня

В половине 8-го пришел домой и сразу залег спать за обе ночи – аж до 17-ти! Затем на свежую голову взялся за бином Ньютона, ничего страшного, меньше чем за час одолел, суть только понять – и все просто.

18 июня

С утра повторил еще бином и соединения, бегло уже прочел остальные три главы, элементарка по алгебре и геометрии закончена, остаются только тригонометрические уравнения и аркфункции.

Днем приготовили 80 повесток в колхоз, до 16. В 13 уже приходили туристы, поговорили насчет снаряжения и обязанностей в походе.

После 17 ходил с Гопонюком стрелять из двустволки, которую нам дает его отец. Завтра начну писать характеристики десятиклассникам [комсомольцам, а это почти все, около сотни]. Ох, много их, и надо чтоб не под одну гребенку.

3 июля. Утром со школы позвонил А. М. Ивановой, руководителя [похода] они так и не нашим, придется, видимо, брать от школы. Что-то она говорила о «коллективности руководства», это в том смысле, что фактически руководителем буду я, а взрослый для проформы. С Мих. Сем. [физруком], пожалуй, так получится, он уже не раз подключался даже приказами директора в помощь мне в массовых мероприятиях, как сбор металлолома, отправка в колхоз, снять класс с уроков физры, отвести куда-то строем, так что ему не привыкать.

Как мешает мне моя нерешительность, мнительность, это ненужное волнение, жалость и ложный стыд. Надо все это искоренять, тем более что могу. Честолюбивые мечты надо подавлять, не утрачивать чувства реальности

4 июля. Утром отыскал все сочинения за 9 класс, прочел, сшил вместе. [И затерялись! А среди них было два, которые Татьяна Ильинична Ткалич читала в других 9-х классах. Она была женой второго секретаря РК КПСС Ткалича Андрея Петровича, который в нередких посещениях школы всегда крепко здоровался со мной за руку. Я думал тогда, что читала она те сочинения для поднятия моего секретарского авторитета – не то, конечно: просто ее саму восхищал мой быстрый прогресс в словесности: в начале 8 класса двойка за диктант, в неделю выучил правила и уже была четверка и через месяц пятерка, а в 9-м такие вот сочинения, что можно прочесть в других классах]

Руководителя нам все нет, пошел по этому поводу в школу, А.П. не было, собрался было уходить, оставив записку у дежурного учителя, как пришла, была очень вежлива и дружелюбна со мной, я воспользовался таким ее настроением для ознакомления с маршрутом, стараясь не особенно пугать трудностями и опасностями. Зашли еще физручка Елена Мих. Игуменцева и завуч И. Георгиевна, затем Юра Засорин. Он,

напротив, стал напирать на сложности маршрута и без того уже изрядно обеспокоившего А.П.

– Маршрут труден, вам нужно будет постоянно двигаться вперед, а захочется и поохотится, и рыбку половить и просто позагорать, отдохнуть. Вам бы маршрут поскромнее, на такой и руководителя найти легче. – Но убедить нас было невозможно, и она, видно это поняла.

– Кого вам: Елену Михайловну, Фаину Сергеевну или Михаила Семеновича?

Я спросил у Игуменцевой – Фаина Сергеевна бывала в тайге? – нет.

– А Вы? – Тоже.

Тогда Юра З. сказал: – Нам лучше Мих Сем., только чтобы не останавливаться по-полмесяца на месте, как в прошлом году.

А.П. поспешила нас заверить, что такого не будет, она его проинструктирует. Тут открывается дверь и сам М.С. на пороге.

– Вот ребята хотят Вас в руководители.

– Как, ничего не слышал. В первый раз слышу!

Тут он увидел на столе карты.

– Это карта маршрута, ну-ка покажите мне.

Я начал рассказывать.

– Сумасшедший маршрут!

Однако, он проявил неожиданную уступчивость, не стал упираться, попросил лишь день на раздумье – это его привычка все оттягивать. Но А. П. строго сказала, что решать надо сегодня, несколько учителей целую неделю еще не в отпуске. М.С. попросил список отряда и больше не колебался, сказал, что ребята физически развитые, выносливые, надежные, только он сразу предупреждает, что все дела и хлопоты за нами, а он только при нас будет осуществлять общее руководство. Пускай – мы будем осуществлять конкретное. Когда вышли из кабинета директора, он сказал даже, что и деньгами пусть распоряжаемся мы сами, он будет лишь кассиром

Ну что ж, нас вполне устраивает, беспокоиться ему не о чем, большую часть организационной работы мы уже проделали, остается лишь краеведческую закончить, по библиотекам и музеям

Вернувшись из школы, мы решили было порыбачить, пошли к Тарасу [Тарасенко Гена, начавший семилетку с нами, или даже и 8-й кл., будучи двумя годами старше, потом работал] насчет лодки [он жил на северном склоне Двухгорбовой сопки, теперь Бурачка, имел плоскодонку возле Мальц. переправы; я с ним рыбачил раза два в проливе Босфор, ловили камбалы помногу, мать его продавала на Мальцевском базаре], но расходился южняк, в пролив не выгребешь

5 июня. С 5.30 утра повторил цитаты, болтался пару часов без дела перед экзаменом – сочинением. Темы были след.: «Обломов», «Базаров и его родители», «Сатирич. изобр. Высшего света в романе «Война и мир», выбрал вторую. Какую-нибудь ошибку, наверное, пропустил. Потом с Тарасенкой в город: он по делам, я в биб-ку. Купил Энгельса «Жилищный вопрос», «От утопии к социализму» и «Наемный труд и капитал» Маркса. Дома прочел брошюру «Атомная энергия».

На прогулке, в который уж раз думал в связи с записанным 28 мая и 1 июня. Если бы можно было заглянуть в ее душу! Ведь это единственное мое сильное влечение, все остальные были слабы и мимолетны. Попытаюсь описать прогулку

Из оврага я приподнялся на небольшой пригорок [как раз на месте потом шлаколитого дома и времянки рядом, где я жил рядом с отцовской семьей временами с 1960 по 82-и год] и сел отдохнуть. Солнце уже зашло, было темно, лишь на западе, затянутом туманом, едва светилось. Тишина [это было в ста метрах от нынешней трассы на Окатовую с Диомида, напротив общежития радиозавода!] стояла глухая, лишь лаяли собаки и доносился отдаленный слабый шум судов в бухте Диомид. Такая тишина бывает только в туман, мелкие капельки медленно опускались на фоне зеленоватых окон напротив и холодили мне лицо. До них через широкий овраг было метров 70, я сидел на мыске между вершинками двух небольших овражков, до нашего дома оставалось метров триста. Крайнее окно с тюлевой шторой было открыто, я знал, кто за ним. Морось сменялась небольшим дождем, который постепенно усиливался. Его тихий шорох действовал на меня успокоительно.

Захотелось лечь навзничь и подставить горячее лицо под опускающиеся из серой мглы капли.

Я хотел подождать, пока закроется окно и в комнате погаснет свет. Капли дождя мерно шумели, падая на землю, на мой пиджак, на мою кепку. Наконец, я увидел, как из-за занавески протянулась небольшая рука и закрыла окно. Я поднялся и быстро пошел вверх по косогору, несколько раз оглянулся, но свет в зеленоватых окнах не гас. Завернув за угол, я оглянулся в последний раз – окна уже расплывчато пропятнывались сквозь завесу дождя. Я быстро пошел вдоль улицы к своему дому, капли дождя мягко постукивали в спину

[На месте первого снесенного деревянного отцовского дома потом был ресторан «Прибой», а теперь большой магазин хозтоваров]

6 июня. Первое, что бросилось мне в глаза, когда проснулся, был яркий отблеск солнца в луже за окном. Все было промыто вчерашним дождем, всходы редиса, листья яблонь и слив. На яблонях были редкие белые цветы. В воздухе слышался особенный, мерный, отдаленный утренний шум бухты, лай собак вблизи и веселые крики ребятишек. Там и сям жизнерадостно кричали петухи.

В полдень было тихо и солнечно, легкий ветерок слегка шевелил листву на тополях и мягко ласкал волосы. Я лег на скамейку лицом вверх и закрыл его рукой. Доносились различные звуки: не раздражающий шум где-то работающей на холостом ходу машины, не заглушавший шелеста листьев, голосов ребят и крика петухов. Минут через 15 я встал и пошел в школу.

Под вечер погода стала портиться, солнце временами закрывалось облаками, тогда усиливался ветер. На Русском острове, неясно видневшимся на юго-западе, белый плотный туман сел на вершины сопок. Вечером ветер немного стих, но солнце ушло в темные тучи. Когда вышел на прогулку, светило уже село в плотный туман, который надвигался от пролива. Шум листьев деревьев то утихал, то усиливался, собаки не умолкали, где-то стучал мотор, доносился неясный говор громкоговорителя в клубе [Воя машин, ныне непрерывного, не было]

7 июня. Утром занялся переустройством комнаты для летних занятий. Во-первых, расставили с Сашей [брат почти на 2 гола моложе, родители сделали летом 1955 года, когда я был в колхозе, – младшие братишки подросли, к рубленому дому 6 х 6 м. пристройку с запада 3,5 х 8 м., выступавшую на два метра за сев.-западный угол дома Таким образом мы получили с братом Сашей помещение с отдельным входом из веранды 5 х 3,5 метра. Брат был гулена, но учился классом за мной хорошо, являлся вечерами только ко сну, обеспечивая тем мне идеальные условия для занятий, надо это сказать] более удобно кровати, так что стол стал у окна, как давно бы надо.

9 июня. Был в райкоме, тов. Суворова поручила мне подыскать 10 комсомольцев для проверки исполнения хозяйственниками решения райисполкома. [!]

12 июня. Позавчера только сдал около 20 часов последний экзамен по английскому, как увидел человека уже пожилого, но крепкого, кряжистого, с почти прямоугольным коротким широким лицом, говорит своеобразной скороговоркой какой-то, в грамоте, сразу понятно, не силен но много повидал. Наконец-то нашли нам настоящего таежника! Ефрем Гаврилович Ляшок еще до войны водил группы взрослых до Комсомольска-на-Амуре и Совгавани. Имеет всякие связи наверху и вообще нам понравился, человек цельный и без малейшего высокомерия. Наш маршрут по югу Приморья по долинам Улахе и Даубихе его не впечатлил, и он предложил свой, не уступающий нашему по протяженности, но намного превосходящий сложностью: до Тетюхе, через главные хребты Сихотэ-Алиня, потом к Находке. Мы о таком и подумать не смели, проходит через даже никем не посещавшиеся места, даже самим Арсеньевым Нечего говорить, что мы тут же согласились

Каникулы начались с сего дня Неласково: весь день дождь, ветер, пасмурно Просмотрел «Дикорастущие ягодные растения», «Курорт Вангоу» и «Ядовитые растения лугов и пастбищ». В 12 пошел в школу, потолкался там – и в райком, надо было узнать по карточкам некоторые адреса. Пересчитал карточки – у нас 273 комсомольца на учете, 5 исключены как неизвестно выбывшие. Вечером на собрании с родителями книгу мне дали «за успешное окончание 9-го класса»