Краски последних дней

Внезапно за спиной раздался чудовищной силы взрыв. Резко вывернув вправо, Сергей остановился, почти загородив переулок, а правая рука уже стаскивала автомат с шеи. Пацана от толчка перекосило, и тот мог вот-вот свалиться с сидения, но сейчас было не до удобств пассажира.

Оказалось, что на пустыре – метрах в ста от места, где он стоял, – взорвалась старая кирпичная водонапорная башня. Гнилым зубом торчал остаток стены. Неестественность картины, с одной стороны, поражала – водонапорные башни взрываться не должны, даже если на них и молятся. С другой – неожиданно показалась знакомой.

«Как на рисунке!..» – похолодел Сергей от внезапного узнавания.

От места взрыва, пошатываясь и закрывая уши окровавленными руками, замысловатыми петлями брел по направлению к нему и вопил на одной ноте контуженый мужик.

«Выслужиться перед военными хотел? Или просто в знак протеста? Чем же ты ее, дорогой геноссе террорист?»

Дыма не было. Как на рисунке.

«Там гореть нечему…» – это была единственная мысль с корнем, за которую стоило цепляться в водовороте накатившего вала бестолкового перекати-поле.

Сергей не стал стрелять в провинциального камрада Аль-Каиды. Хотя бы потому, что не мог испортить цельность картины, которая навсегда связала их троих. Пускай мозги персонажа сами через уши вытекают. Если они в той башке вообще есть…

Выхватив папку с рисунками, он лихорадочно зашелестел листами. Да, вот оно. А дальше? Нет. Остальные смахивали на видения под коксом. Тем не менее – великолепно исполненные, пробирающие до дрожи. Пацан – просто талант с измазанными углем пальцами.

Отбросив рисунки, Сергей расхохотался. Он наконец-то понял, почему не пристрелил доходягу. Да потому, что подсознательно продолжал делать, как и до потопа, свою работу.

– О боже! – воскликнул Сергей, размазывая слезы по лицу. – Я наконец-то нашел гения! Настоящего! Долбанного! Нет!!! Обдолбанного! Гения! И на кой черт он мне теперь?…

Глава 2. Парадайз-изба

Лучи заходящего солнца, пробиваясь сквозь листву посадки вдоль дороги, щедро пятнали наезженную грунтовку. Они казались солнечными зайчиками, которые за день набрались впечатлений и сейчас наконец-то позволили себе отдохнуть и похвастаться размерами друг перед дружкой.

Сергей улыбнулся глупому сравнению и вновь весь превратился во внимание. Вертя головой, он искал место для ночлега как минимум и местность для дальнейшего проживания как максимум. Требовалось-то как бы всего ничего: маленький хуторок, лишенный газопровода и централизованного водоснабжения. Сущий пустяк в двадцать первом веке!

И тут разом произошло несколько событий. На дорогу выпорхнула стайка желтых бабочек. Пацан, всхрапнув, отвалился назад, потянув за собой Сергея.

Он инстинктивно сбросил скорость, начал оборачиваться и боковым зрением увидел почти незаметное ответвление дороги. Еще секунда – и оно наверняка скрылось бы за плотной листвой.

Ловко вписавшись в поворот, Сергей осторожно двинулся вперед. Пространство между колеями густо поросло травой. Казалось, по ней годами никто не ездил. Объехав рытвину, Сергей вырулил к березовой роще. Классической, пасторальной, тихой и совершенно чуждой миру, откуда бежал. Пели птицы, из травы торчали шляпки грибов, меж которыми шастал ежик, даже не повернувший головы на звук мотора. Сказка!

Сергей поморщился, будто получил удар под дых, Не нужна ему была сейчас такая красота… Или нужна? Может, все дело в том, что подсознательно не хотелось умирать посреди бессмертной? Ведь было время, когда верил в красоту, в ее божественную природу… Было. Эх, где ты, допотопное времечко?…

Он хмыкнул. Наверное, подобные мысли одолевали и Ноя. Единомышленника, ёпрст. Но тот выжил, потому что был ему гарантийный сон. И не просто выжил, а еще и надрался, турист, прямо на вершине Арарата… Отличный был коньячок, но давно исчез с глаз. Да, сейчас только и осталось думать о том, что вскоре все исчезнет с глаз: трава, грибы, ежики, роща… Арарат, конечно, останется, ибо традиция.

Тихо шелестела трава под колесами, погромыхивал прицеп, сопел, счастливо пуская слюну, пацан, жужжала мошкара. Наступал вечер.

Вскоре рощу сменило более привычное глазу пшеничное поле, посредине которого торчало полуразрушенное одноэтажное строение. Судя по запаху – бывший склад ядохимикатов, то есть, конечно же, удобрений. Дальше – луг с разнотравьем. Справа обильная накипь корявых кустарников заградительного сорта «но пассаран». И ферма. Заброшенная, скорее всего. Как правило, коров и свиней в срочном порядке резали, мясо коптили или пускали на тушенку. А молодняк… гм, молодняк… вероятно, разгоняли. Впрочем, поблизости никто не мычал, не блеял и не хрюкал.

Способность удивляться Сергей растерял еще на утонувшем Западе и не предполагал, что его еще что-нибудь сможет удивить. А панорама открывалась великолепная. Даже екнуло сердце. Неужели нашел?

Нащупав в нагрудном кармане театральный бинокль – военный повредили в одной из перестрелок, – Сергей взялся за дурацкую, но изящную ручку и принялся осматривать местность.

Он разглядел асфальтовую дорогу, которая дугой забиралась на взгорок, а потом ныряла в долину. По левую сторону от нее во всей красе расположился хуторок домов на двадцать. Даже не домов – коттеджей. А справа гордо стоял особняк. Два этажа и небольшой парк за высоким кирпичным забором. Потрясающе!

Сергей задумался. «Новострои, однозначно! Интересно, внесены ли они в реестры и знают ли о них военные?»

Пацан заерзал и хрипло поинтересовался:

– Ты куда это меня приволок, а?

Не оборачиваясь, Сергей с силой ткнул назад локтем. Пацан умолк и обмяк.

«Не лезь не в свою мечту», – весело подумал Сергей и, залихватски газанув, начал спускаться к особняку.

По мере приближения к дому восторги пошли на убыль, а вот странности начали выстраиваться в очередь. Кривую и нелогичную. Прежде всего, бросалась в глаза большая куча угля у ворот. Неужели придется топить печь? Пластиковые окна были обрамлены деревянными резными ставнями. Кованные массивные ворота с идиотской надписью аэрозолем наискосок.

– Кукиш, – прочитал Сергей. – К чему бы это? Хотя, с другой стороны, весьма маргинально для названия…

Слева от ворот, под защитой декоративного заборчика уютно расположился небольшой палисадник с пышными кустами сирени и лавкой с широкой спинкой. На его взгляд, такое излишество больше приличествовало простому крестьянскому дому и здесь просто не смотрелось. Винегрет получался.

Гостеприимно открытая настежь калитка. Впрочем, другого и не ожидал. Пришлые авантюристы разрушением не утруждались, а брали, что нужно, изредка гадили и убирались восвояси. Более того, Сергей был абсолютно уверен, что особняк пуст. Люди, спасаясь от потопа, подсознательно избегали грунтовых дорог, лесных массивов, низинок и старались держаться в толпе. Все составляющие, чтобы чувствовать себя в полной безопасности, в данный момент наличествовали. Одиночек же Сергей давно перестал бояться, и на то, что свет в окнах не горит, обратил внимание в последнюю очередь.

Калитка мерзко заскрипела, когда вошел и попытался ее закрыть. Пацан, освобожденный от наручников, гулко всхрапнул, но Сергей слишком устал, чтобы нервно хвататься за оружие и делать новые глупости.

Главную дурость на сегодня он уже совершил. Судьба спасенного висела на волоске, потому как по зрелом размышлении Сергей пришел к выводу, что гениальность того чересчур уступает странности рисунка.

«Пристрелить всегда успею», – успокоил себя, распахивая ворота.

Поднатужившись, вкатил мотоцикл с прицепом во двор и двинулся за пацаном, но – нет, не показалось, – повернул голову направо и присмотрелся. Посреди уложенного тротуарной серой плиткой двора, в надувном бассейне «намочи ноги по щиколотку» был насыпан с горкой песок, из которого торчал угол широкоэкранного плазменного телевизора. Офигеть!

На голову упала груша. Сочно чавкнула и расползлась по шлему. Сергей не стал тешиться аллюзиями с Ньютоном. Тем более что не только озарений, но даже новых мыслей не прибавилось. Отметил лишь, что деревья во дворе сплошь фруктовые. Офигеть еще раз!

Одиннадцать ступенек крыльца. Входную дверь тоже ломать не пришлось. Пацан за спиной бормотал что-то про Маринку и торренты.

И хоть Сергей сочетание «карманный фонарик» использовал буквально, диванчик в холле нашел, лишь ушибив колено. Свалив бесчувственного пацана на него, он шумно выдохнул и включил фонарик. Посветил вверх и обнаружил широкую лестницу в духе позапрошлого века, веером расходящуюся по сторонам. Крикнул для острастки: «Эй, есть кто-нибудь?» – и, не дождавшись ответа, вышел во двор. С фонариком в зубах покопался внутри прицепа, набил карманы съестным и двинулся на поиски воды.

Летняя кухня – ага, вот куда предназначался уголь, – ударила в нос знакомыми с детства запахами и подарила целое ведро теплой, но необычайно вкусной воды.

Мыло искать было лень. Руки, лицо и, ах, наконец-то чистые ноги. Там же, устроившись на колченогом табурете у покрытого драной клеенкой стола, поужинал рыбными пресервами и галетами, выпил воды и остаток вылил на голову. Потребности пацана его сильно не занимали.

Взбодрившись, он босиком пробежался по двору, лавируя между опавшими грушами, проскользнул в дом и, хихикнув, закрылся изнутри на смешной крючок. Подтянул к диванчику со спящим пацаном журнальный столик и положил на него пачку галет. Затем попытался стянуть с непрошенного попутчика кроссовки, но, наткнувшись на носки, быстро бросил неблагодарное и очень зловонное дело. Для здоровья было гораздо полезнее подыскать спальное место для себя. Второй такой же диванчик нашелся в другой стороне холла.

Сергей стянул куртку, футболку и штаны, с наслаждением почесал промежность и, положив под голову две декоративные подушечки, растянулся на велюровом покрытии. Перед сном позволил себе помечтать. Самую малость. Пока, невзирая на странности, особняк его устраивал, и он пожелал, чтобы утро не началось с разочарований. Слишком уж мало осталось времени для жизни и хотелось ее остаток прожить по своему сценарию.

Ночь прошла спокойно. Разве что под утро почудилось, что на улице кто-то, удивительно безобразно подражая Оззи Озборну, поет песню «Paranoid».

* * *

Солнечный луч проник в широкое окно холла и осветил ранее незамеченные предметы. Из тени пропорционально дальности выступили: комод, плетеная циновка, детский мячик, пуговица, три стреляных гильзы, окурок, скомканные джинсы, диван и подушка под щекой.

Сергей проснулся, чувствуя себя в высшей степени превосходно. Голова была ясной, хотелось в туалет. До хруста потянувшись, он рывком соскочил с дивана и сделал несколько энергичных приседаний.

Пацан все еще спал. Ночью он умудрился, не снимая кроссовок, избавиться от джинсов, очутиться на полу и надуть в трусы. Сергей подумал, что «гениальная находка» очень уж прогрессивно превращается в обузу. Присмотревшись, заметил, что в пачке на столике не хватает одной галеты. И пошла та очень не по назначению. С ее помощью засранец разделил на дорожки горсть своего волшебного порошка. Видимо, не было аппетита. Вот, сучонок!

Почувствовав, что может повторить, как пацан, финт с мокрыми трусами, Сергей выбежал во двор. Вдалеке снова противно заскрипела разболтанная калитка.