Незаконная любовь

Ему казалось, что дороги к столбу нет. Но свернув в поле, с удивлением обнаружил чуть заметную колею на траве. Дойдя до столба, он ахнул и вздохнул с облегчением. Наверное, сам ангел взял его за руку и привёл сюда.

Ничем другим он не мог объяснить, почему пошёл в чистое поле от дороги, к этому столбу. Отсюда он увидел ярко освещённое село, которое искал. А чуть дальше, на окраине, светились огнями несколько заводов, где находился и его завод. Самели стал горячо благодарить Господа за спасение, дарованное после его молитвы, окроплённой слезами. Эта же, незаметная дорожка вывела на центральную дорогу села, по которой он спустился вниз и, обогнув пригорок, вновь поднялся, уже к своему заводу. Разделся и уснул «мёртвым» сном.

Когда Самели вернулся с прогулки, филиппинцев уже не было видно, по крайней мере, на улице. А не собрать ли посылку? Коробка давно уже была приготовлена, а собрать её времени не было. Сейчас такая возможность была предоставлена. Решив принять сначала душ после прогулки, разделся, положил часы и отправился в душ. Вернувшись, почему-то не увидел часов.

– Может, положил в посылку? – но в коробке их не было.

– Странно, никого не было, а часы исчезли, – недоумевал он.

Так и не найдя их, принялся за посылку. Самели знал, что скоро его уволят с работы, так как принимали с условием, что через год он уедет домой. Год уже прошёл. Сходил в цех, взял тележку и, погрузив посылку, взвесил её на заводе – на линии готовой продукции стояли напольные весы. Посылка вытянула на восемнадцать килограмм – самыми тяжёлыми оказались христианские книги на русском языке, которые раздавали в церкви. Самели и сам не знал, зачем их отправляет – проповедника из него не получится, миссионером он тоже не собирался быть. Жаль было выбрасывать, вдруг пригодятся. Собрав посылку, просмотрел всё, что снимал, на экране телевизора, подсоединив переходной кабель и включив слайд-шоу. На большом экране файлы смотрелись как кино.

В понедельник, после работы, Самели переселили в съёмную квартиру для работников завода. Жили вшестером в трёхкомнатной квартире. Трое работали в ночь, трое в день. Облавы на нелегалов шли по всем заводам, большим и маленьким. Через неделю его вернули на завод – немного стало спокойнее. На выходные, он даже съездил в Чхонан.

Дождался Тхэянни, объяснил ей причину несостоявшейся встречи. Она огорчённо выслушала его, с расстроенным выражением на лице. Но ничем не могла помочь, кроме как посочувствовать. Всё равно он был благодарен ей за это.

В конце октября его снова перевезли на квартиру и предупредили о предстоящем увольнении. Предоставили ему возможность доработать до дня выдачи зарплаты и выдали расчёт. Спросили, когда съедет с квартиры. Самели попросил два дня, чтобы найти жильё и перевезти вещи.

Также пытался найти другую работу. Его мучили угрызения совести перед директором, согласившимся принять его на работу год назад, по просьбе пастора Димы и поддавшись на его уговоры. Тогда Самели работал на сталелитейном заводе в Инчхоне, где похудел на десять килограмм от очень тяжёлой работы. Он чувствствовал, что долго так не протянет. Пообещал пастору, а значит и директору, что год отработает, если его примут, и уедет домой. Он не обманывал никого из них, искренне думая тогда, о скором отъезде домой.

Но встреча с Тхэянни и вспыхнувшая любовь к ней, изменила всю его жизнь и планы. За прошедший год он настолько сблизился с Тхэянни, что боялся даже думать о расставании с ней. Вернее, думал об этом, но расставаться никак не хотелось. Мысленно он уже перенёс свой отъезд на весну 2011 года, но никому об этом не говорил, кроме Тхэянни. Потому что у неё, по всей видимости, заканчивалась учёба в университете и она тоже, должна была уехать из Чхонана, примерно в это же время, как она сказала ему в ответ. Рассказывать про их любовь директору Самели не хотел. Тот и так сделал для него всё, что мог, и в этой ситуации от него ничего уже не зависело.

Единственной надеждой на помощь оставалась христианская церковь, которую он посещал. И пасторы разрешили ему временно пожить в квартире, арендуемой церковью, когда он обратился к ним за помощью через студентку-переводчицу в этой же церкви. На следующий день за ним приехал микроавтобус и перевёз его на квартиру. Большинство вещей он оставил киргизу Алмазу, работавшему по контракту. Его же попросил отправить собранную посылку, благо тот, тоже собрался отправлять свою посылку домой.

Квартира поразила его. В ней проживали ещё и иностранные рабочие, получившие травмы и временно не работавшие. Было очень тесно, в маленькой комнате спали вчетвером на полу. В первую же ночь его удивил индонезиец – мусульманин, разбудивший своими молитвами в четыре часа утра. И хотя молился он тихо, шёпотом, Самели проснулся сразу. Он уже знал, что мусульманам надо молиться не менее пяти раз в день. А спать ведь тоже хочется. Сильные верой люди, всегда сильны духом. Чего он не мог сказать про себя.

На следующий день, Самели пришёл в центр иностранных рабочих. Там шли занятия, рабочих – мигрантов обучали работе с компьютером. Самели присоединился к ним и, хотя в деталях не запомнил всего, но общее представление получил. После занятий решил прозвонить работодателей, телефоны которых имелись у него в записной книжке. Отозвалась Наташа, предложившая работу на курятниках.

Заказал такси и рано утром следующего дня выехал с вещами, в город Думпо. Там его встретил микрогрузовик с курятника и повёз в бригаду, работавшую неподалеку. Самели пожалел, что взял с собой маленький телевизор, стоявший у него в комнате, когда работал на заводе. Этот телевизор ему помогли выбрать старший пастор с женой. Хоть и бывший в работе, он хорошо показывал бесплатные пять каналов. И теперь его вещи вместе с телевизором тряслись в кузове.

– Сломается от такой тряски, – запоздало подумал он.

Так оно и случилось. Его привезли в разгар работы, бригада рабочих загружала кур в большегрузные машины с многоэтажными куриными клетками в кузове.

– Работа неприятная, – подумал, сразу загрустив, Самели, глядя на погрузку.

Куры вырывались, били крыльями, выстреливали помётом на лица грузчиков. Работали до позднего вечера, после чего все вместе поехали домой. Это оказалось очень далеко, в провинции Чолла-пукдо. Поэтому-то его заставили ждать всех, чтобы не гнать машину с ним одним. Бригада, почти вся, состояла из русских нелегалов. Бригадиром же был кореец, он же был и водителем микрогрузовика. Его женой была бурятка, работавшая наравне со всеми. Она же была и переводчицей для всех русских в бригаде.

До места добирались почти два часа. Приняв душ и поужинав, все завалились спать. Рано утром, задолго до восхода солнца, Самели вместе со всеми, уже ехал на работу. У них была мобильная бригада под руководством хозяина, который возил их на своём микроавтобусе по всем местам, где ему заявляли работу. Они заселяли пустые курятники курами, которых непрерывно подвозили на специальных машинах. Или наоборот, освобождали курятник от кур, погружая их на машины. Размеры курятников поражали воображение! Самые маленькие вмещали до пяти тысяч кур, самые большие – до пятидесяти тысяч кур! На больших курятниках приходилось работать несколько дней! Сами курятники были изготовлены в Германии и сверкали нержавеющей сталью. Куриные яйца скатывались, непрерывным потоком, в общий жёлоб, на выходе из которого яйца сортировались компьютером, подключённым к электронным весам.

– Фантастика! – восхитился Самели такой компьютеризацией процесса, в курятнике компьютер! – такого, никто из них не видел никогда.

Но Самели, сразу вошёл и в эту грязную работу с куриным помётом, летевшим в лицо. Работа была опасная, из-за облезлых куриных крыльев, больше напоминающих острые шпоры петухов, которыми они и царапали лицо и руки. Не было ни одного из них, с не поцарапанным лицом. А со временем, Самели стал почему-то покашливать, без всякой причины. Купил в аптеке таблетки от кашля, но они не помогали. Простудиться он нигде не мог.

– Неужели аллергия? – осенило вдруг его, и решил купить таблетки от аллергии.

В аптеке объяснил провизору, что работает с курами и у него аллергия. Буквально через день, как начал принимать выданные ему таблетки, кашель сразу уменьшился.

– Значит, надо уходить с курятника – подумал он.

Тем более, что работа была без выходных. Выходными считались дни, когда не было работы, а такое случалось очень редко. За месяц работы на курятнике ему удалось встретиться с Тхэянни лишь один раз. В будние же дни, если у него был выходной, она была занята и не могла прийти. Он хотел встретить с ней вместе Рождество, тоже не получилось. Она пораньше уезжала домой, как раз перед праздником.

– Значит и Новый год они проведут раздельно, – с грустью думал он.

В канун Рождества, поздно вечером после работы, Самели на такси приехал в Чхонан, в надежде застать ещё Тхэянни. У него был один выходной. Но она уже уехала домой. Переночевав, как обычно в бане, к вечеру вернулся автобусом обратно в Сэнгык-мён. До Нового года бригада выполнила все заявки по курятникам, и хозяин дал им день отдыха, объявив об этом вечером, по приезду.

В Чхонан уже не уедешь, а ехать утром без ночёвки и отдыха, чтобы вернуться вечером, смысла не было. И Самели решил провести этот выходной день в Сэнгыке, в парке скульптур больших каменных лиц, про который ему рассказали в бригаде и даже отдали путеводитель.

За компанию с ним пошёл Виктор, работавший в бригаде с самого начала. Жил он в отдельной комнате со своей подругой Ольгой, приехавшей из Владивостока на заработки. Та выросла и воспитывалась в детдоме до восемнадцати лет, после чего по закону государство должно было выделить ей отдельное жильё. Не выделили, отговорившись тем, что она должна была предоставить в опеку какие-то справки.

Ольга понятия не имела, что это за справки и где их брать – никто ей про них никогда не говорил, как и про устройство в будущей жизни. Детский дом самоустранился, органы опеки тоже отмахнулись. Предоставили ей полную свободу, не обеспечив жильём и работой. Жила, где придётся, большей частью на улице, ведя нищенский образ жизни.

Случайно получилось оформиться в Корею и, попав в неё, была довольна всем. Здесь была работа, отдельная комната и почти семья с Виктором. Сегодня она занялась уборкой к Новому году, а не знавший, чем заняться Виктор, с радостью согласился составить компанию Самели.

Сэнгык был даже не городом, а небольшим селом в сельской местности. Минут через двадцать они были уже на его окраине. И очень удивились, прочитав на информационном дорожном указателе, что до парка осталось ещё три километра, это было далеко. Автобусы туда не ходили. Пешком идти не хотелось, так как мало времени оставалось бы на осмотр парка. Решили взять такси, стоявшие у супермаркета. Разговорчивый и добродушный водитель, как бы разгадав их мысли, протянул им свою визитку, сказав:

– Заказывайте меня, туда и обратно, и вам обойдётся дешевле.

– Но мы не знаем, когда будем возвращаться, хотим осмотреть весь парк.

– Сделаем так, – сказал водитель, – когда закончите экскурсию, позвоните мне, по указанному на визитке, телефону и я приеду. Тогда и заплатите.

– Хорошо, мы согласны, – обрадованно ответили они.

Благодаря такому решению они экономили целый час времени. Никто из них даже представить не мог, каким, на самом деле, огромным был этот парк. Они убедились в этом сразу же, как приехали. Чтобы обойти его полностью, да по снегу, не хватит и целого дня.

Позже Самели узнал из путеводителя, что в парке находится более трёх тысяч каменных статуй с изображениями всех знаменитых людей из 185-и стран. По ним можно было узнать всю мировую историю, начиная от прародителей человечества Адама и Евы. Не теряя времени, пошли по ближайшей аллее огромных каменных скульптур, первые из которых были им знакомы ещё по школьным учебникам.

Самели с удовольствием сфотографировался между двумя каменными лицами исполинов – авторов мировой теории марксизма – Карлом Марксом и Фридрихом Энгельсом. Скульптор с поразительной точностью передал их устремлённый в будущее человечества взгляд, как бы скользящий поверх людей, проходящих мимо.

Следующим был русский писатель Лев Толстой, сидящий в крестьянской рубахе на постаменте. Запечатлев себя с ним, друзья вышли на оригинальную площадку для отдыха, выложенную розовой плиткой. На ней стояла пара круглых каменных столов с отполированными до зеркального блеска крышками. Которые опирались серединой на массивные тумбы в виде раскрытой человеческой ладони. Такие же каменные ладони-сиденья стояли вокруг столов. Отдохнув за столами, прошли к величественной Джоконде Леонардо да Винче. А рядом с ней, наконец-то, увидели прародителей человечества – Адама с Евой. Их обнажённые фигуры одинакового роста вместе с миловидными белокурыми лицами, смотрелись издали как брат с сестрой.

Самели выбрал Еву для фотографии. Прижался к её белым бёдрам, его голова при этом, даже не доходила до главной чакры первой женщины Земли. Такого вот, огромного роста, были первые люди на планете. Чуть дальше, он посидел на коленях ещё у одного обнажённого исполина – женщины, положив ей на грудь свою голову. И хотя скульптор изобразил её с миловидным и приветливо улыбающимся лицом, на Самели она действовала отталкивающим образом.

Он вспомнил как в детстве, на их улице в сибирском посёлке, где они жили, проживала женщина – исполин, огромного роста. Звали её все бабой Груней, но мальчишки называли про себя бабой Гром, потому что очень боялись её. Она работала сторожем и приёмщицей мусора на свалке, куда они гурьбой, часто ходили. Там собирали пустые стеклянные бутылки, отмывали их, в протекавшей недалеко, речке и сдавали потом в киоск, в обмен на мороженое. Но как бы скрытно не пробирались они по единственной дороге мимо сторожки, она всё равно замечала их и прогоняла с мусорных куч в самый неподходящий момент, когда они думали, что прошли незаметно. Один раз даже поймала кого-то из них, не успевшего убежать, и отшлёпала своими руками – дубинками так, что тот запомнил надолго.

С тех пор, страх перед крупными женщинами навсегда остался у Самели. Зато безумно нравились такие маленькие женщины, как египетская царица Клеопатра, к которой он подошёл, чтобы сфотографироваться. Она восседала на троне с задумчивым видом, опираясь локтем левой руки на мягкую подушку. По правую же руку перед ней, сидела служанка и услаждала её слух приятной мелодией музыкального инструмента, на котором она играла. Здесь всё было по-царски. Не прошли они и мимо следующей скульптурной композиции, изображающей корейский эпос, который всегда привлекал Самели очень реалистичными изображениями. И далее, перед ними возникла величественная статуя Будды, лежавшего на боку, на спальном ложе.

Начиналась корейская аллея прославившихся героев. Издалека была видна рельефная фигурка юной девушки Ю Кван Сун с поднятой вверх рукой, в которой держала знамя освободительной борьбы за свободу и независимость Кореи. Самели уже знал историю этой простой крестьянской девушки, жившей в окрестностях Чхонана и зверски замученной японскими оккупантами. Впервые он прочёл о ней на железнодорожном вокзале Чхонана, когда проходил по галерее на выход к перрону. На её стенах размещалась полезная информация для приезжающих в город. Его очень поразила тогда, трагическая судьба бесстрашной Ю Кван Сун, погибшей за свободу своей страны в 18 лет. Неустрашимый дух корейских девушек Пэкче, словно передался всем кореянкам навсегда.

Самели с Виктором передвигались по заметённым снегом, аллеям. Поэтому шли, не соблюдая хронологическую последовательность скульптурных изображений. И сейчас, желая закончить осмотр скульптур до наступления темноты, вышли сразу в конец или в начало парка, прямо к скульптурам королевы Мёнсон и короля Кочжона, восседающих на тронах. Самели сфотографировался между ними и пару раз с королевой, отдавая ей предпочтение больше, чем королю. Потому что, именно королева Мёнсон была символом сопротивления японской оккупации в 1894 году. После того как война между Японией и Китаем закончилась его поражением и тот отказался от Кореи в пользу Японии. Королева Мёнсон в этих условиях хотела сблизиться с царской Россией.

Японцы не хотели этого допустить. Они подготовили своих наёмников при помощи японского посланника в Корее, Миура Горо. И ранним утром 26 сентября 1895 года с помощью предателя, открывшего ворота, они ворвались во дворец Кёнбоккун. Королеву зверски убили, а её тело облили керосином и сожгли. На этом месте, за дворцом, позже был установлен памятник королеве.

Король же сбежал из японского плена, по подземному ходу в русскую миссию. Сразу издал указ казнить изменившего ему премьер-министра и других министров. Приказ был выполнен незамедлительно. Премьер и два других министра были убиты средь бела дня на улице и их отрубленные головы были выставлены на обочине дороги.

Три министра сбежали в Японию. Под давлением мирового сообщества, в октябре 1895 года, Миура Горо и сорок семь подозреваемых были отозваны в Японию, судимы, но всех оправдали. А Кочжону японцы присвоили титул императора и заменили название страны Чосон на Великую империю. Был сделан посмертный развод и статус простолюдинки королевы Мёнсон.

Но в ноябре статус был восстановлен. В 1897 году университет Ихва был переименован в Хванху – девичье имя королевы. В 1945 году снова переименовали в Ихва. В 1907 году Кочжон отправил секретного агента на международную конференцию в Гааге, для того, чтобы объявить недействительность переговоров с Японией в 1905 году. Но его план потерпел неудачу из-за позиции Англии и Японии. Эта попытка только усилила давление со стороны Японии.