Лемуры

– Из Риги?

– Да. Сначала – из Риги, одно или два, потом ещё – из Вильно.

– Вильно? Это где, в России?

– Да, последние письма приходили оттуда. Всего было пять, шесть или даже больше. Немало лет прошло, точно не вспомнить. Письма приходили в течение двух, может, даже трёх лет. Да, я вспомнил, было ещё одно – самое последнее. Без адреса, только пришло оно из Восточной Пруссии. Я марку запомнил. Наша. Кёнигсбергский край. Точно: с тевтонской маркой. Красивой такой. А ещё письмо было как-то странно подписано. Вроде как зверёк какой-то. А имя, как помню, женское. Саша, кажется. Твоя возлюбленная?

– Ты уверен, что последнее письмо пришло из Восточной Пруссии?

– Клеменси! Я – очень точный человек. Такая моя профессия. Последнее письмо было из Восточной Пруссии. Но вот без адреса, как я сказал. Конверт розового цвета и марка – тевтонская, с рыцарем Бальком.

– Но этого не может быть. Я объехал всю Восточную Пруссию. Или почти всю.

– Да говорю тебе! Так что ищи отправителя здесь – в Восточной Пруссии. Может, этот твой зверёк прячется в Кёнигсберге?

– Мы побывали во всех городах Кёнигсбергского края и даже половину Померании исколесили. Мест, куда бы не приехал наш зверинец, почти не осталось…

– Тогда не знаю. Только я ничего не путаю.

– Но, может, она в Инстербурге? Вот там-то я никогда не был. Ты её, случайно, не встречал?

– А кто эта твоя девушка? Она из Фишхаузена?

– Да, только не уверен, что ты её знаешь. Саша – дочь старого моряка Ханка, который жил возле доков.

– Как не знаю! Помню, помню. Ханк и Хельга. Когда они сошлись, то весь город это обсуждал. Очень много разных разговоров было.

– Сдаётся мне, что это ты всех обсуждаешь! Ладно, пожалуйста, не обижайся, Лукас.

– Никого я не обсуждаю. Просто Хельга… Впрочем, меня это не касается. И девочку эту помню. Видел несколько раз в городе мельком. Вместе с матерью ходила. Саша, говоришь, её зовут? Да, говорили, что Хельга с дочерью уехала из Фишхаузена. Но нет, в Инстербурге я их не встречал, хотя знаю половину города. Только девочку твою едва ли вообще узнаю. Да и Хельгу. Я ведь их только издалека видел. Писем-то я им не носил. Странный ты молодой человек. Из такой семьи… Я всегда письма исправно доставлял и отдавал в руки твоему отцу или брату Отто. Конверты были из дорогой бумаги с красивыми марками. Всё как положено уважаемым людям. С этими письмами приходилось быть аккуратным, чтобы не помять и не испачкать. Господин Георг этого не любил. Я всегда исправно выполняю свои обязанности. И память у меня хорошая. А тебе письма были самые простые, обычные. Значит, получается, что ты их не получал?

– Ладно, Лукас, мне пора идти. Спасибо за новости.

– Что же, тогда счастливо, господин сын адвоката. А у тебя сейчас хорошая подруга, – Лукас показал в сторону Эрики. – Сразу видно – знатная девушка. Из состоятельной семьи. Может, и не стоит горевать, что прежняя потерялась?

Не ответив на последнее замечание, Клеменс быстрым шагом поспешил догонять своих друзей.

– Что-нибудь узнал интересное? – поинтересовалась Эрика.

– Знаешь, лучше бы я с этим человеком не встречался. Иногда мне кажется, что некоторые вещи хорошо бы не знать совсем.

– Это всё из-за родителей? Ты никогда не рассказываешь о них.

– А что рассказывать, Эрика? Больно это – когда узнаёшь о предательстве со стороны самых близких людей… Но вот насчёт моей подруги этот знакомец подарил надежду.

– Вот видишь, а говоришь: лучше бы не встречал. А что касается близких… Как же мы? Ты же знаешь, как тебя ценит мой отец. Тебя он даже не ругает, не то что меня и Франца. Ты его любимчик.

– Тебя твой отец ругает?! Господин Эрхарт такой добрый. Я вообще никогда не видел, чтобы он кого-то ругал.

– Да, да! – засмеялась Эрика. – Он просто тебя стесняется. Потому что больше всех любит. Поверь, я знаю, что говорю!

– А ты как ко мне относишься?

– Можно подумать, что не знаешь! Ты – мой лучший друг.

– Знаю, конечно. Спасибо, Эрика. У меня никогда не было сестры. Да и вот с семьёй, видишь, как-то всё не так… А вот все вы… может, и есть по-настоящему самые близкие мне люди.

– А как же твой дядя Вилли?

– Конечно, и дядя Вилли!

– Ага! Это тот, кого ты раньше «мертвецом» называл!

– Ну, да, я ошибался. Не сбивай меня! Я хочу сказать, что ты и Франц для меня как родные сестра и брат.

– Это точно?

– Да, конечно!

После этих слов Эрика неожиданно для молодого человека поцеловала его в щёку.

– Это как брата! – подмигнула она Клеменсу…

20.

После одной из прогулок Эльза вернулась грустной и вялой. Утром пантера не смогла подняться. Её принесли домой, для консультации и лечения пригласили лучших данцигских врачей и ветеринаров. Пантера теряла силы на глазах. Прогноз ветеринаров оказался неутешительным. Эрика не отходила от любимицы, но, несмотря на всю заботу, спустя несколько дней чёрная красавица умерла.

Эрика пребывала в подавленном настроении. Это была не первая смерть в зоопарке. Прежде уже теряли дорогих сердцу питомцев. Увы, таковы законы жизни. Эльза считалась всеобщей любимицей и гордостью зоопарка господина Эрхарта, а Эрика привязалась к пантере с самого детства и относилась к ней как к родной сестре. После утраты Эрика несколько дней не выходила из своей комнаты и, как показалось, вообще потеряла интерес к жизни. Апатия девушки прибавила переживания родным.

И всё же время лечит. Постепенно боль стала стихать, и, казалось, Эрика отошла от потери подруги. Только что стала реже появляться в зоопарке. Девушка сообщила отцу, что собирается поступать учиться в университет. Господин Эрхарт одобрил это решение, поскольку Эрика всегда отличалась эрудицией и любила читать.

Однажды Эрику пригласили в университет на прослушивание публичной лекции. Там девушка познакомилась с молодым ученым-биологом Гансом, который приехал из Ганновера проводить опыты на кафедре зоологии Данцигского университета. Молодые люди понравились друг другу. В одно из воскресений Эрика пригласила Ганса в родительский дом и представила родным. Молодой человек произвёл хорошее впечатление на домочадцев, и с этого времени Ганс всё чаще стал бывать в доме господина Эрхарта.

Когда весной зоопарк отправился в очередное турне, Эрика осталась в Данциге. Из писем, которые приходили от Эрики, все узнавали о продолжающихся ухаживаниях за ней молодого учёного. Опыты, которые проводил Ганс, давно закончились, но он оставался в Данциге из-за возлюбленной. Этой же осенью, по возвращении зоопарка домой, Эрика на радость родным вышла замуж за Ганса. Молодые не задержались в доме господина Эрхарта. Сразу после Рождества Эрика и Ганс переехали жить в Ганновер…

В один из вечеров Клеменс зашёл в комнату господина Эрхарта поговорить. Все последние дни господин Эрхарт казался грустным и нелюдимым, что было так на него не похоже.

– Это вы из-за Эрики? – спросил его Клеменс.

– Что поделаешь, мой мальчик? Этого следовало ожидать. Дети вырастают и обретают свою жизнь. Твой отец тоже хотел привязать тебя к своему делу, но что из этого получилось? Ты всё равно не послушал и выбрал свой путь. Расставание с ребёнком – удел любого родителя. Эрика взрослая, да и вообще – кочевая жизнь не для девушки. Она встретила своё счастье. Ганс – достойный человек. Подающий надежды молодой учёный. Потом и Эрика всегда проявляла больший интерес к науке. Поэтому стоит ли огорчаться? Наоборот, надо пожелать ей успеха и женского счастья. Она мне ещё маленьких лемурчиков подарит!

– Вы замечательный человек, дядя Эрхарт!

– Ладно тебе…

– Я вообще не знаю, что бы могло случиться со мной, если бы я тогда не встретил в лесу Эрику и Франца и не познакомился с вами.

– Тогда бы ты встретил кого-то другого. Твой дядя понял, что это судьба. А моя судьба – отпустить в свою очередь каждого из вас, когда на то наступит время. Ты вон тоже проявляешь интерес к наукам и не век будешь чистить вольеры. Тебя уже сейчас приглашают в университет. Ещё поедешь к Гансу и Эрике.