Zero. Удача не бывает случайной

Мартин встретил меня в Посадос – столице провинции Мисьонес, когда я туда добрался, день близился к закату. Мы вместе поужинали, и пока сидели за столом, он поинтересовался:

– Куда думаешь направиться?

– Дальше на север.

– Темнишь.

– Нет, я по рекомендации одного из искусствоведа встречаюсь с местным сотрудником культуры, а там посмотрим.

– Если тебя интересует искусство, то ищи его в деревнях района Сан-Педро. Там густые леса и много, что можно найти. Я так думаю… – сказал он многозначительно.

– Ты это к чему? – поняв его, решил я все-таки уточнить.

– Так к слову.

– Тогда ладно.

Пока мы ужинали, в ресторан вошёл мужчина, окинул взглядом зал и сел так, чтобы видеть вход. Я отметил его профессиональный взгляд. Этот присмотр мне пока не мешал

Переночевав в гостинице, я рано утром встретился с деятелем культуры, он подсказал мне, где и что можно посмотреть, как разговаривать, и сколько это стоит, если надумаю, что купить. Он также показал мне на карте деревни, где можно побывать. Когда я выходил со встречи, то в припаркованной рядом машине сидел вчерашний знакомый из ресторана. Он сопроводил меня до выезда из города, и отстал. Штат в небольшом городке не велик, но присмотр нужен, это я понимал.

Не доехав до городка Сан-Педро, я свернул на ничем не примечательную асфальтовую дорогу. Пока я по ней ехал, с интересом рассматривал окружающую местность. Провинция была покрыта холмами и горами, на которых росли тропические и смешанные леса. Влажность в этом районе, при наличии высокой температуры, была высока, не редки ливни, и от влажности тело быстро стало липким. За день я побывал в нескольких деревнях, где беседовал с местными жителями, иногда с трудом понимая, что они говорят. Их наречие отличалось от того, на котором разговаривали в столице. Здесь был иной уклад жизни. Жители так редко видели чужаков, что с удовольствием показывали, свои поделки. Я почти ничего не покупал, так мелочи для сувениров, а только присматривался, но между делом интересовался, есть ли где ещё деревни рядом, какие-то объекты, где я мог что-то ещё посмотреть. Сельские жители были добродушны и рассказывали много. В одной из деревень мне сообщили, что если проехать дальше, то там есть глухая деревня, но жители живут как-то обособленно, к ним надо свернуть направо по лесной дороге. Также поведали мне, что через их деревню проезжают иногда машины с людьми в форме, а куда дальше они не интересовались.

– Мы не любим ходить далеко в лес, – пояснил мне один пожилой индеец.

– Почему?

– Чужие люди, зачем нам проблемы. Плохие люди.

– Откуда знаете?

– Чувствую.

Я поблагодарил его и поехал дальше. Отъехав километров пять, я, по ходу движения, справа увидел узкую лесную дорогу, которая уводила в лес, притормозив, свернул на неё. После дождя дорога была ещё в лужах, но солнце, даже сквозь густые кроны деревьев, уже начало подсушивать красную глиняную ленту земли. Дорога была узкой, деревья подступали почти вплотную и, проехав километров шесть, я стал подумывать, что пора возвращаться, но развилки не было, а развернуться не представлялось возможным. Была полянка, но осталась сзади километрах в трех. Надо было вернуться, но только потом я понял, что мои приключения начались не в Париже, а этом глухом лесу.

10

Я петлял среди леса и понял, что заблудился. Старенькая машина натужно ревела на поворотах. Мысленно проклинал себя, за нерешительность, что надо было давно развернуться; ночевать в лесу не хотелось, а сумерки в лесу уже начали сгущаться. Осознав бесполезность и глупость дальнейшего передвижения вперед, я решил, что как только дорога станет по шире, совершить разворот. Найти то, что мне надо ночью – гиблое дело. Радовало то, что дорога не смотря, на глухомань на удивление была ровной, и земля была хорошо утрамбована. Видны были следы от шин. Видимо неосознанно я поддался искушению, что раз есть следы, то дорога приведет к людям. И привела.

Совершенно неожиданно за поворотом, поперек дороги лежало бревно. Я резко затормозил и машину занесло. Она боком сползла на обочину и остановилась на примятой траве. Искушение узнать, что там дальше было велико, и я знал, что лучший способ преодолеть искушение – поддаться ему. Но черта с два! Там могло быть что угодно. Я сидел в машине и осматривался, бревна, поперек дороги, просто так не лежат. Я услышал звук шагов, перекрывший шелест листвы, который через открытое окно заставил меня взглянуть в зеркало заднего вида. Трое мужчин в защитной одежде стояли позади машины, у каждого был в руках автомат. Чуть выждав, двое обошли машину с обеих сторон, а один остался стоять позади. Тот, что подошел с моей стороны, произнес:

– Двигатель! Выключи двигатель!

Я выполнил его просьбу, и сразу наступила почти полная тишина.

– Выходи из машины, – приказал он.

Я, молча, открыл дверь и вышел из машины. Стоящий сзади подошёл и осмотрел салон, а затем обратился к напарнику:

– Джино, обыщи его, – а сам чуть отошёл в сторону.

Мне ничего не оставалось делать, как подчиниться. Это только в кино всё делается легко и быстро, что можно расправиться с незнакомцами с автоматами, а в реальной жизни всё не так просто. В зоне моей досягаемости находился лишь Джино, а он предварительно закинул автомат за спину, чтобы исключить вероятности мне дотянуться до курка. Тот, что отдавал приказы, сам отошел и наблюдал за обыском, а другой вообще стоял по ту стороны машины, так что получить пулю я мог в любой момент. Хоть у меня была и не плохая реакция, но не до такой, же степени, чтобы увернуться от пули на расстоянии двух метров, и когда автомат уже направлен в грудь.

Ребята были умелые. Джино профессионально провел обыск, достал паспорт и протянул, видимо старшему, а сам, отошёл и перебросил автомат на грудь.

– Что ты здесь делаешь? – спросил старший, посмотрев документы.

– Заблудился.

– Заблудился!? – криво усмехнулся он. – А табличку, что была по дороге, видел, что въезд запрещён?

– Так я никуда ещё и не въехал, да и смеркается уже, что там разберешь. Хотел быстрее приехать, рассчитывая, что дорога приведёт к жилью.

– Она и привела. Твой маршрут заканчивается здесь. Рамиро, – обратился он к стоящему по другую сторону машины, – садись и езжай, а мы пешком пройдёмся за тобой следом до базы.

Рамиро проворно сел в машину, а Джино отодвинул бревно, и, дождавшись, когда машина проедет, положил его обратно.

– Пошли, – сказал старший, и кивнул мне на дорогу.

Я понимал, что попал на закрытую территорию и сомнения, что мне отсюда просто так не выбраться прочно поселились в моей голове. Солнце уже почти зашло, и его последние лучи ещё пробиваясь сквозь кроны деревьев, слабо освещали дорогу. Шли мы не долго, минут пять, и вскоре вышли к небольшому комплексу зданий, огороженному забором. Меня провели ко второму от ворот дому. В сгущавшихся сумерках я смог увидеть, что это какая-то база подготовки. Мы вошли в коридор, который освещался слабой лампочкой, а по левую сторону была дверь. В комнате, что мы вошли, за столом сидел мужчина тоже в защитной полевой одежде, лет сорока, с небольшими усами, и плешивой головой. Он не был толст, а скорее даже строен. Он откинулся на спинку кресла и принялся сверлить меня тусклыми глазками. Под потолком гудела лампа, а из небольшого кондиционера едва чувствовалось дуновение ветерка. Я взглянул за окно, где уже наступила ночь. Здесь рассвет и закат, как вспышка, приходят и уходят быстро.

Мужчина посмотрел на меня, сопровождающий протянул мои документы, тот взял и промолвил:

– Не люблю не званых гостей, – и вцепился в меня взглядом.

– Согласен, – подтвердил я его мнение, – но так случилось.

– То, что случилось, не доставит тебе удовольствия. Мы чужих не любим. Как ты оказался здесь? Почти ночью?

– Я хотел посмотреть резьбу по дереву в одном из селений для своего салона.

– Салона? И где он твой салон?

– Во Франции. Я занимаюсь искусством. Приехал в Латинскую Америку изучать и подбирать произведения искусства.

– Ты думаешь, я этому поверю? Здесь в глуши? Искусство? Здесь нужно всего одно искусство – выживать, – и он взглянул на меня. – Ты думаешь, ты это умеешь? Надо проверить, – и он взглянул на стоящего рядом. В тот же момент я получил сильный удар по почкам. Боль пронзила тело, и я чуть согнулся.

– Не перестарайся, – сказал плешивый. – Ему надо еще что-то придумать для нас, чтобы вставить в свой рассказ.

Несмотря на боль, я лихорадочно искал варианты выхода из ситуации. Ясно, что церемониться они со мной не будут, но подождут. Мне стало легче. Теперь я был подготовлен к неожиданностям, но показывать вида, что мне не больно, не мог. Снижение болевого порога достигается либо лекарствами, либо тренировками расслабления мышц в нужный момент.

– Значит, так. Это было так, предупреждение, чтобы ты понял, что говорить надо правду. Шутить я люблю в компании друзей, но не здесь и не сейчас. Так что думай. Я сегодня не расположен к беседе. Отведи его, – обратился он, – а завтра поговорим. Обращаться ко мне – господин Дуарте.

Меня вывели из дома и отвели в рядом стоящий бетонный сарай, где и заперли.

Помещение было с маленьким окном под потолком. В углу валялся старый матрац. Стены толстые и охраны никакой приставлено не было. Я лег на матрац и задумался. Ситуация была не из лучших. Надо думать, как действовать хладнокровно, спокойно, не торопясь, иначе мне отсюда не выбраться. Я не знал, какие планы у них относительно меня, и лишь на другой день понял, когда проснулся, задремав под утро.

Утром ко мне зашли и, дав поесть, отвели в здание, где располагался спортзал. В зале было два «курсанта». Я понял, для чего я им стал нужен, из меня захотели сделать «куклу», для отработки приемов. Это была база подготовки нелегальных боевиков, а также видимо использовалась как перевалочный пункт по контрабанде.