Краповые погоны

-Я с тобой,– оживился Дубцов.

-Нет, нельзя, Толя ранен, будь с ним.

Толя терял сознание.

По моим представлениям Бруляускас наверняка должен был встретиться у реки со вторым незнакомцем. Неслучайно ведь они вообще оказались вместе. Скорее всего у них там лодка, вода-то открылась. А когда ходил к рыбакам, то видел вдали лодки на берегу. Я побежал в сторону реки. Впереди был огромный овраг, похожий на расщелину, а рядом скалистый холм, освещённый солнцем. «Вот сюда, ребята, вы и юркнули»,-подумал я и взволнованный бросился на возвышенность, откуда всё должно было  хорошо просматриваться. Поднявшись и отдышавшись, я действительно увидел вдалеке лодку, она находилась у самого берега, скрытая деревьями, в ней никого не было.

Чтобы добраться до неё, Бруляускасу и его дружку надо было преодолеть длинный, извилистый, заросший кустарником овраг. Я кинулся к берегу, к лодке, стараясь не высовываться, чтобы не спугнуть бандитов. Все патроны у меня были в одном магазине, и я знал, что патронов у меня хватит. К лодке мы выскочили почти одновременно. Двое из оврага  и я с пригорка. Расстояние между нами было метров пятьдесят.

От неожиданности Бруляускас споткнулся и чуть было не выронил своё ружьё. Незнакомец оказался более решительным и, выставив двустволку-обрез, бабахнул в мою сторону оглушительным дуплетом. Всё произошло настолько быстро, что я, не успев понять, что произошло, лишь почувствовал, как обожгло левую руку.

Не задумываясь, скорее от испуга, я дал длинную очередь, выпустив половину магазина. Незнакомец рухнул на землю, а Бруляускас, взвизгнув каким-то неестественным голосом, ринулся к лодке, как-то полуползком, на четвереньках. Он совсем забыл про своё ружьё. Я вновь выстрелил короткой очередью. Он с разбегу вскочил в лодку, упал на дно, на ходу сдвинув её с грунта.  Лодка медленно стала отплывать от берега.

-Бруляускас, стой! Куда ты? У меня же ещё полмагазина.

-Не стреляй, начальник!

-Прыгай из лодки и иди ко мне.

Он выглянул из-за борта. Я стоял возле берега, автомат, висевший на груди, был направлен на него.

-Выходи.

Лодка задела за дно и, зацепившись кормой, стала разворачиваться на месте. Бруляускас, пытаясь встать, не удержался и плюхнулся в воду:

-Выхожу, начальник, купаться не сезон.

-А на лодке плавать по льду сезон?

Странно, что они вообще решили плыть дальше на лодке, и странно, что я догадался об этом… Наверное, резкая голубизна широко разлившейся воды, лодки на берегу и далеко отступивший лед натолкнули на эту мысль.

Из-за холма прямо над рекой появился вертолёт, он искал место для посадки. Комбат постарался. Быстро сработали. Только теперь я заметил, что выше локтя левая рука у меня кровоточила, а рукав будто разорван чем-то. Оказывается, пуля из ружья, а может, дробь вскользь зацепила руку.

Вертолёт, наконец, нашёл площадку, и к нам уже бежали ребята из нашей роты во главе с Москвиным. Эта группа должна была прочёсывать тайгу на вертолёте.

В батальон из Ангарки мы возвращались в комбатовском УАЗике. Раны наши перевязали, обработали. Толю оставили в районной больнице. Он был в сознании. Олег, я и Босс с перевязанными лапами расположились сзади. Самая серьёзная рана была у Толи, но в больнице он крепился. Несмотря на лёгкое головокружение, настроение у меня было хорошее. Комбат дал нам выпить коньяка из своих запасов, и всё произошедшее казалось каким-то коротким, но ярким и нереально выразительным сном.

-Товарищ майор, а что те двое, живы?

-Живы оба. Лесник-то тяжёл, сквозное ранение в области груди, но, похоже, выкарабкается. Помощь ему уже оказали. А второй, Швецов, в правый бок ранен, вскользь, тоже  на вылет. Ласково вы их, прямо будто пожалели. Кстати, Швецов находился во всесоюзном розыске… пока на вас не напал.

-Не зря, значит, жизнью рисковали.

Позже мы узнали, что побег Бруляускаса был заранее  спланирован и продуман до мелочей. А проигрыш в карты был либо случайностью, либо, он, зная, что всё равно убежит, шёл в абанк. Оказывается, он был известным в ленинградских криминальных кругах медвежатником. Дружки задумали новое дело и решили воспользоваться его помощью, надеясь, что с лесоповала им удастся легко его вытащить. Для этого они вдвоём приехали в тайгу. Один из них даже умудрился устроиться егерем в местный леспромхоз. А дальше оставалось только уточнить детали. Но они не всё учли…

Данилова отправили в госпиталь, я отделался перевязками в медчасти. Через неделю после этой невероятной для нас истории к нам в курилку подошёл Жилов:

-Ну что мужики,– обратился он ко мне и Олегу,– вы герои, можно сказать, у нас.

-Да что вы, товарищ капитан…

-Да, да.  Вас всех к медалям представили.

-К каким?

-Вас двоих –  к медали За охрану общественного порядка.

-А Толю?

-А Данилова – к медали За отвагу!

-Вот  это да!..

А дембель не заставил себя долго ждать. Прошло уже больше двух месяцев после приказа министра обороны Устинова. Последние дни я не вылазил с ЛЗУ, опять без выходных нёс службу в карауле. После очередного караула, почистив оружие и сдав его, умывшись и подшившись, я направился в курилку. Выйдя из казармы, я столкнулся с Жиловым. Верхний крючок гимнастёрки был расстёгнут, воинское приветствие я тоже не отдал, посчитал излишним, потому что ротный воспринимался каким-то своим. Пройдя мимо него, я услышал его голос:

-Товарищ старший сержант.

«Ну вот,– подумал я,– всё-таки зря не поприветствовал, сейчас отчитает».

-Я, товарищ капитан.

– После завтра вы демобелизуетесь, с Гришаевым.

-Есть,– спокойным голосом ответил я, а в душе готов был подпрыгнуть и закричать от радости: «Неужели! Неужели вот он, дембель! Два года не был дома! Дождался, дембель, ура!»

Вечером в канцелярии зачитали наряды на следующий день. Меня назначили начальником караула на ЛЗУ-1. Я вспомнил, как у нас демобилизовался один парень, на год нас старше призывом. Он ходил поваром на объект «Лежнёвая дорога». Там строили деревянную дорогу из брёвен на болотистой почве. Остался ему служить один день, уже парадную форму  отгладил и повесил. Поехал в караул, там, чтобы приготовить, как обычно, обед для караула развёл костёр, да такой, что потом вертолётом кое-как потушили. Как он умудрился тайгу поджечь – его секрет. Но в результате уехал домой последним из своего призыва.  Жилов, по-видимому, тоже помнил этот случай. Он сказал:

-Белов послезавтра  уезжает домой.

-А кто же начальником караула завтра  поедет?-спросил Москвин.

-Вот ты и поедешь,– распорядился ротный.

И вот он долгожданный день наступил. Утром, ещё до подъёма, я проснулся и посмотрел на спинку кровати, на которой висела отглаженная парадка. Я уже представил, как иду по родной улице, как вдруг услышал:

-Рота, подъём! Тревога! Форма одежды– полная боевая!

«Что за чертовщина? Что такое?» – мысли мои путались. Все повскакивали и побежали к комнате хранения оружия. Я быстро оделся. Ко мне подбежал Гришаев:

-Тревога!

-Вижу. Что делать будем?

-Пошли у художников в комнате посидим пока. Уж не вооружаться же нам.

-Конечно. Пошли.

Мы зашли в комнату, которая находилась у нас  в казарме в конце коридора. Беготня стихла. Батальон построился на плацу.