Краповые погоны

Так мы оказались там и среди тех, где оказаться никто даже представить себе не мог: среди гражданских во время праздника,  где, в основном,  собралась районная передовая молодёжь. Торжественная часть в клубе была недолгой. Мы немного поиграли в вестибюле, где собирались гости, а затем быстренько собрали аппаратуру и перебрались в ресторан. Вот тут –то и началось для нас нечто. Мы думали, что попали в солдатский рай. Ресторан был заставлен столиками с разнообразными закусками, шампанским и водкой.

Выделили столик и нам, только вместо спиртного поставили лимонад. Обалдевшие от увиденного, мы весело начали концертную программу. Мы просто светились от вдохновения, и после нескольких исполненных композиций и песен влюбили в себя публику. Тем более, что всё это подогревалось спиртными напитками. Мы старались во всю, а публика веселилась восторженно и самозабвенно. Дело в том, что собраться молодёжи района от Ангарки и Байкита до Кежмы  и Богучан было делом непростым и выдающимся, беспрецедентным. Счастливы были все.

Мы находились в центре внимания. К нам за столик стали подсаживаться  и молоденькие девушки, и мужики-передовики. И если девушки просто кокетничали, то мужики заботливо обдумывали, как исправить несправедливость и угостить нас незаметно для нашего гуляющего офицерства вином. Проблема была быстро решена, и сначала спиртное выносили на улицу, а потом, когда все захмелели, стали приносить прямо к нашему столику.

Когда праздник был в разгаре, на сцену поднялась девушка-ведущая и сказала, обращаясь ко всем:

-А вы знаете, что наш музыкальный коллектив очень молодой и даже не имеет названия? Давайте все вместе придумаем ему имя, объявляется конкурс на лучшее название. Все начали выкрикивать:

-Зори Ангары.

-Огни Ангары.

-Ангарские богатыри.

Остановились на «Огнях Ангары».

Поддаваясь общему куражу, нам казалось, что мы можем сыграть всё, что угодно. К нам подошёл лысоватый, полный дядя лет сорока пяти и попросил:

-Ребята, сыграйте что-нибудь тяжёленькое.

-Конечно…

И мы заиграли что-то вроде «Шейка», причём каждый виртуозничал, как мог, на пределе своей фантазии.

Больше всех выделялся Сарин на своём органе. А среди танцующих более других выделялся, конечно, наш заказчик: он тряс головой, выставлял живот, выгинал спину, бодро подпрыгивал, даже пытался сесть на шпагат и чуть не упал.

После танца он вновь подошёл к нам:

-Ну ребята, спасибо огромное, уважили…

Когда вечер закончился, за нами приехал наш батальонный автобус. Публика весело провожала нас. Когда я входил в автобус, то сзади меня игриво подтолкнул прапорщик Ненашев. Обычно неразговорчивый и строгий, он был в этот момент добр и расположен к общению:

-Вперёд, маэстро.

Для наших офицеров это тоже было приятное событие, неординарное для их непростой таёжной службы. Настроение у всех было приподнятое.

Когда мы прибыли в часть, дежурный офицер нас построил, чтобы проверить,  не пьяны ли мы. Он остался доволен. Мы держались бодро, а то, что слегка выпили, было незаметно.

-Оставь, старлей, ребята мои были вместе со мной,– сказал замполит. Вторая рота!

Командиром второго отделения первого взвода был сержант Аксёнов Коля. Службу он старался не воспринимать всерьёз. Однажды он заступил дежурным по роте. Дневальными в наряде были все молодые солдаты. После отбоя к нему подошёл сержант Вильнов:

-Коля, я на коммутатор гражданский сегодня ночью  схожу, имей в виду, приду часа в четыре.

-Хорошо,-ответил Коля.

Вильнов уже в течение месяца бегал по ночам в самоволку на коммутатор, который находился в ста метрах отчасти. Там его ждала женщина, с которой в её дежурство он и проводил время.

На кровати под одеялом Вильнов на всякий случай оставлял свёрнутую шинель, и со стороны было незаметно, что на спальном месте отсутствует солдатик.

Дежурство проходило спокойно  и около часа ночи Коле захотелось спать. Он подошёл к дневальному на тумбочке, рядовому Сысоеву и сказал:

-Я пошёл спать, ты смотри, если услышишь, как внизу открылась дверь, или шаги какие услышишь, сразу меня разбуди… Понял меня?– назидательно закончил он.

-Так точно, товарищ сержант!

Со спокойной душой Коля отправился спать. На всякий случай он лёг, не раздеваясь, со штык – ножом и ключами от комнаты хранения оружия, с которыми дежурные по роте у нас никогда не расставались. Но он не знал, а вернее, не придал значение, что ответственным в эту ночь был замполит батальона, капитан Соболев. Соболев был самым дотошным  офицером в части , самым принципиальным и к службе относился очень трепетно.

Часа в три ночи он пришёл с проверкой в нашу роту. Открыл дверь, прошёл весь длинный коридор на первом этаже и спокойно поднялся на второй этаж, где увидел спокойно спящего дневального Сысоева, который взял в кубрике табурет и безмятежно, по-домашнему, облокотившись на тумбочку, пребывал в одном из своих лучших снов. Вероятнее всего о маме или любимой девушке, потому что, случайно и не очень удачно вставший в этот момент воин, чтобы сходить в туалет,  рассказывал, что , как и положено в таких случаях, на лице дневального имела место быть счастливая, блаженная улыбка.

Соболев побагровел, потому что с его точки зрения уже сам этот факт являлся вопиющим, чрезвычайным происшествием:

-Смирно!– закричал он во всю свою мощь. А учитывая, что был он очень маленького роста и худенький, а голос был далеко не богатырский, то получилось довольно громко и визгливо. Сысоев вскочил, как ошпаренный.

-Дежурного по роте ко мне!– заорал замполит.

-Дежурный по роте, на выход!– прокричал в свою очередь дневальный. Но Аксёнов в этот момент вошёл как раз в основную фазу своего глубокого сна и даже не пошевелился.

-Где дежурный, где дневальные свободной смены, бодрствующие где?

-Сысоев знал, где находится дежурный, но не мог об этом сказать, а о бодрствующей смене он вообще не имел представления, где они могут быть. Спали, конечно.

Взбешённый замполит пошёл по кубрикам в целях найти дежурного, догадавшись, что тот спит. Он стал поднимать одеяла там, где по его представлениям, спят сержанты. Поднял одно одеяло – не Аксёнов, другое, третье, пятое. И, открыв пятое, разинул рот и как язык проглотил. Надо сказать, что в это время уже многие проснулись и наблюдали за Соболевым.

Стоял, вытаращив глаза на свёрнутую шинель Вильнова.

-Дневальный! – закричал, наконец, замполит. Кажется, он был готов разорвать Сысоева, единственного, на ком в этот момент можно было сорвать зло.– Чья это кровать? Кто, кто з-здесь спит? Где он?

-Сержант Вильнов, товарищ капитан.

-Где он, наконец, этот сержант Вильнов?

-В туалет ушёл, товарищ капитан.

-Что? Ты издеваешься надо мной? А шинель оставил, чтобы место согреть? Дневальный уже понял, что препираться дальше бесполезно:

-В самоходе он, товарищ капитан, на коммутаторе.

-Где дежурный?

-Спит в соседнем кубрике.

-Веди к нему!

Сысоев подвёл его к Аксёнову. Тот уже проснулся от шума и думал, что же предпринять в этой критической ситуации. На всякий случай он укрылся с головой под одеялом и притаился.

-Дежурный, вставай!– крикнул Соболев. Коля не шевельнулся.