Учительница нежная моя

Отшвырнув окурок, Караваев нырнул головой в салон "Нивы".

– Эдик, ты чем…

Осекся. Эдика не было. Вместо него на шоферском месте восседал кто-то круглоголовый в кепке с выпуклыми щеками.

Караваев дернулся из машины. Но за его спиной оказался еще один. Он втолкнул майора на заднее сиденье. И насел, налег сверху, властно впечатал его усы в кожаную обивку.

– Товарищ капитан, наручники!

– На!

Кисти Караваева свело ледяным капканом.

– Кто вы? – прохрипел он.

Прямо перед его носом, как ставни старинного окошка, распахнулись створки красного удостоверения.

– Оперативный сотрудник военной прокуратуры капитан Тимофеев, – представился щекастый в кепке. – А это старший лейтенант Малютин.

Караваев захотел приподняться, но не смог. Мешало колено этого Малютина, упершееся ему в спину.

– Костя, пусть сядет, – велел капитан.

Колено перестало давить. Пыхтя и ерзая, Караваев кое-как умостился на сиденье без помощи рук. Малютин плюхнулся рядом. Он был огромен, кудрявая цыганская голова упиралась в потолок «Нивы». Щекастый Тимофеев дружелюбно обернулся, свесив руку со спинки сиденья.

– Гражданин Караваев, вам предъявляется обвинение в организации незаконной торговли оружием в особо крупном размере. А также в убийстве уроженца Нахичевани полковника Баши-Заде.

Его веселый тон совершенно не вязался с содержанием сказанного. Караваев почувствовал себя уплывающим в туманную мглу.

– Куда вы дели Эдика? – зачем-то спросил он. – И вообще, мы так не договаривались.

– Кто мы?

– Я и курсант Молчанов, черт его побери.

– С курсантом мы разберемся, – пообещал Тимофеев.

– Он обещал, что у меня есть сутки.

– Кто и что обещал, вы на допросе расскажете.

Майор застонал и попытался вскочить. Стал извиваться червяком, выгибаться мостиком, багровея брылами. Гигант Малютин могуче надавил ему на плечи.

– Тихо. Может, обыскать его, товарищ капитан?

– Обыщи.

Малютин обхлопал Караваева, обнаружил заряженный пистолет и две запасные обоймы с патронами.

– Серьезный комплект, – заметил Тимофеев.

– Я кадровый военный! – выкрикнул Караваев.

– Куда вам столько боеприпасов? На зайцев охотиться?

Караваев забубнил, что это какая-то ошибка, обман и бесчинство. Вскинул голову.

– У вас ничего нет. Кроме болтовни этого курсантишки, дезертира, по которому трибунал плачет. Ни-чего-го.

Он хотел показать неприличный жест, но только брякнул наручниками.

Тимофеев рассмеялся.

– Поберегите нервы, они вам в тюрьме пригодятся. Подполковник Больных уже дал против вас показания. Он так напуган, что постоянно повторяет слова.

– Мало ли что он там наболтал. А если я скажу, что Больных португальский шпион, который хотел взорвать весь город, вы мне поверите?

– Лучше ответьте, кто убил полковника Баши-Заде и принял решение скормить его личному составу учебной части?

– Больных, конечно. Он старше по званию.

– Тело разделывали в столовой?

– Да.

– Повар?

– Нет, он убежал.

– Вы?

– Нет, Больных.

– Врете. У Больных тремор конечностей, он просто не в состоянии так орудовать топором. Другое дело вы – сильный, хваткий. Мы навели справки: в юности вы работали на рынке мясником. Кстати, тело Баши-Заде разрублено по всем правилам этого ремесла.

– Вы ничего не докажете.

– Докажем. Особенно после того, как получим ордер на обыск и найдем орудие, которым вы бедного азербайджанца укокошили.

– Ну, бедным этот Баши-Заде не был, товарищ капитан. На войне неплохо заработал, – заметил Малютин.

– Твоя правда, Костя, – согласился Тимофеев. – Этот мерзавец опозорил славное имя советского офицера, участвуя в многочисленных махинациях. Думаю, его трехэтажная дача на берегу Каспия, три квартиры в центре Баку и сорок тысяч на сберкнижке не с неба упали. – Он повернулся к Караваеву. – Кстати, майор, ордер на обыск вашей квартиры и дачи уже получен. И что-то мне подсказывает, что ждет нас там немало открытий чудных.

Караваев скрипнул зубами.

Тимофеев снял «Ниву» с ручного тормоза и включил первую передачу…

Fructus temporum