Учительница нежная моя

Fructus temporum

15 апреля 1990. Мисс Вселенная

Мисс Вселенная стала представительница Норвегии, 19-летняя Мона Грудт. В 1990 году формат конкурса был существенно изменён. В Параде наций телезрители смогли увидеть каждую участницу в национальном костюме, а также её в купальнике, вечернем платье и интервью.

35.

На продавленном диване-кряхтуне они не сразу смогли уснуть. Ворочались, возбужденно переговаривались. Спорили о литературе, о будущем страны. Ярослав доказывал, что у Горбачёва все получится, Ирина возражала, что будет только хуже.

Но особенно она боялась завтрашнего дня. Даже предлагала Ярославу не рисковать. Переждать, пересидеть в этой развалюхе.

Он отвергал этот вариант: найдут.

– Как они нас найдут? – горячилась Ирина. – Кравец никому не скажет.

– Ты так уверена в этой своей паспортистке?

– Во-первых, она начальница паспортного стола. Во-вторых, они с отцом дружат с институтских времен. Вместе в походы ходили.

– Они могут найти жэковца, который дал тебе ключ от этой выселенной халабуды. Припугнут его хорошенько. Нет, Ира, надо убираться из города, пока нас тут не сожрали, как Баши-Заде. Или тебе хочется стать фаршем для макарон по-флотски?

Они чуть не поругались и попытались уснуть. Но после полуночи дом внезапно ожил. Перекрывая капание воды, то со стороны древнего комода, то из угла, где торчал шкаф-развалюха, стали слышаться странные звуки. Шаги, постукивание. Ни крыса, ни тем более мышь такие звуки издавать не могли.

Ярослав не выдержал и сел. Некоторое время напряженно прислушивался.

– Домовой, – шепнула Ирина.

– Шутишь?

– Нет.

– В смысле?

– Я его хорошо знаю. Не одну ночь с ним провела.

– Как это?

– Как только начинаешь засыпать, он шептать начинает. Потом тихую песню затягивает. Как будто убаюкивает. Как-то пел мне «Голубой вагон бежит, качается». А однажды мурлыкал «Yesterday».

– На каком языке?

– На английском, естественно.

– Почему он сейчас гремит?

– Не знаю.

– Ко мне ревнует, что ли?

– Он не ревнивый. Думаю, он хочет нас о чем-то предупредить.

– Интересно, о чем?

Они лежали, не шевелясь. Заворожено слушали барабашку. Ирина не выдержала – привстала и грозно крикнула: «Цыц!», погрозила во тьму кулаком.

Лишь ближе к трём ночи оба, смирившись с постукиванием, потрескиванием и даже похрюкиванием, провалились в тягостную пропасть сна.

Необъяснимым образом в шесть утра не сработал будильник. А может, сработал, но они его не услышали. По уху Ярослава ползал любопытный паучок…

Лёня на своих «жигулях» рванул в Кулаковку единственно возможным путём. Но проезжая между дворами, он был вынужден затормозить. Прямо по курсу высился солидный холм из выброшенных книг. Ерошились страницы, хлопали ртами обложки. Какой-то умник вывалил книги прямо на дороге.

Они с Женей оцепенели рядом с этой горой из творений Ленина, Маркса, Жореса, Тельмана, Сакко и Ванцетти. На вершине по-птичьи распластались брежневские «Малая Земля» и «Возрождение», сборники «На фронтах классовой борьбы», «Люди трудовой славы», ещё что-то про Кубу и Никарагуа. Они бросились разгребать эти глыбы, освобождая путь. Умаялись, несмотря на мороз. Вскочили в машину – и на тебе: Лёнина "шестёрка" не заводилась. Пришлось лезть в капот, разбираться с карбюратором. Костеря «чертей, заливающих поганый бензин», Лёня продул жиклеры и каналы, а заодно распылитель ускорительного насоса.

Завелись – поехали. Но Женя уже смирилась, что они безнадежно опоздали. С закрытыми глазами молилась, чтобы Ярослав благополучно выбрался из города.

Лёня подрулил к дому, адрес которого дала Ирина. Стены с «линялой» штукатуркой словно ёжились. Покосившиеся оконные рамы, казалось, собирались вывалиться. Крыша с вздыбившимся под снегом шифером пугала даже ворон.

Женя вышла из машины, поднялась по хлипким ступеням. Едва не поскользнулась на крыльце.

Осторожно постучала. Не дождавшись ответа, забухала сильнее.

– Кто там? – вдруг послышался сонный голос Ярослава.

– Мы, – отозвалась Женя.

– Кто мы?

– Не бойся, открывай.

Ярослав настороженно отпер.

– Женя? Напугала.

Поправляя очки, на крыльцо поднялся Лёня.

– Здрасьте.

– Знакомься, это Лёня. Он свой человек. Лёня местный и всё здесь знает. Кроме того, он на колесах. В смысле, на машине.

Ярослав с удивлением разглядывал студента-таксиста.

– Мы что, проспали? – послышался голос Ирины.

– Да, черт возьми! – обернулся Ярослав. – Ладно, заходите.

Но Лёня не вошел. Вместо этого он резко втолкнул Ярослава в дом и захлопнул дверь.

Лёня заметил трёх военных, неуклюже выгребающих из-за старых гаражей. Офицер и двое солдат. Сутулясь, они топали по снежному месиву прямиком к ним. К дому.