Последний связной

– Нет, это для охлаждения – тут ведь жаркая пустыня, – пояснил Майкл.

– Нам тоже надо охладиться – где же наш канал? – спросила Наталья.

– Наверное, там за кустами, где зеленая трава, – показал Майкл, направляя джип в сторону зеленого оазиса. Через пару минут, миновав такыр, они выехали на берег мутной неспешной реки, шириной не более сорока ярдов.

– Я думала, что этот канал больше, – сказала Наталья.

– Он важен не размерами, а водой, что на вес золота, – предположил Майкл. – Пошли искать место для пикника.

– Они вышли из машины и, захватив с собой пляжные полотенца и дорожную сумку, наполненную провизией, двинулись по берегу, обходя по пути небольшие лужи и заросли тростника, высотой в два человеческих роста.

– А ты знаешь, что лет триста назад в Средней Азии, вот в таких же тростниках, водились настоящие тигры? – спросила Наталья.

– Которые ужасно рычали и прыгали! – напомнил Майкл, издавая свирепый вой.

– Ничего, их аппетит можно умерить хорошим бутербродом, – сказала Наталья, передавая ему сэндвич. – Но, в смысле еды, тут есть другие охотники.

Неподалеку от канала в тени деревьев с маленькими листьями стояла пара больших птиц, похожих телом на орлов, но с крупной, как у совы головой.

– Это, кажется, охотники на рыбу: смотри вот она, в той большой луже.

Уровень, канала уменьшился после того, как часть воды забрали на орошение, и в оставшейся луже, глубиной по щиколотку, виднелись плавники сотен рыбок величиной с ладошку. Наталья, зашла босиком в воду и, поймав одну из них, отнесла ее в канал.

– Вода в луже теплая, словно в ванной, – сказала она. – Эти рыбки погибнут, если мы их не переселим.

– Но мы не сможем их всех переправить в канал, – решил Майкл.

– А, давай прокопаем канавку, что бы они поплыли туда сами!

– предложила Наталья.

– Нам скоро возвращаться, – напомнил Майкл, а Наталья уже измеряла шагами ширину песчаной перемычки.

– Тут всего пять метров! Ты будешь участвовать в моем проекте?

– Конечно, ведь мы же с тобой одна команда! – сказал Майкл.

Неподалеку он нашел старую лопату без черенка, а Наталья достала, из сумки пластиковый стаканчик, и стала им копать. Делала она это терпеливо и аккуратно, как археолог. Ее часть канавки была с аккуратными берегами, по всем стандартам ирригации, в то время как работа, выполненная Майклом, напоминала череду ям и бугров. И все же, дело у них спорилось, и вскоре вода маленьким ручейком потекла в канал.

Осталось известить об этом рыбу.

– Кыш отсюда, кыш, – начала выгонять рыбок из лужи Воронцова, но они все не хотели уплывать от своей хозяйки. Наконец, самая юркая из них рванула в образовавшийся ручей, а за ней ринулась вся стая.

– А мне даже нравится здесь – в этой пустыне, и я хотела бы вновь уехать, вот также, куда-нибудь в неизвестность. И будь, что будет, – призналась Нат.

– Уехать в незнакомый и враждебный мир?

– Чаще, мир враждебным себе делает сам человек. Но мы спасли этих рыбок, и пустыня будет к нам великодушной, – сказала Наталья.

А Майкл вспомнил, что за животными обычно ухаживают люди, которым не хватает внимания окружающих; и те, кому свою любовь некому передать. Любовь, которая может быть иссушающей, как пустыня, а может освежать, как вода.

– Вода мутная, но я рискнул бы искупаться, – сказал он.

– А я, как назло, забыла купальник! – призналась Наталья.

– Тогда нам нужны две купальни, мужская и женская. Пусть твоя будет в камышах налево, а моя с другой стороны, – предложил Майкл.

– Только не подсматривать, – то ли в шутку, то ли всерьез попросила Нат, идя раздеваться в заросли тростника, а Майкл, скинув рубашку и шорты, с ходу заскочил в воду.

Она была неожиданно холодной, но через минуту, его тело привыкло к прохладе, и Майкл поплыл по течению в сторону Натальи, которая, неуверенно ступая по заросшему травой дну, заходила в воду.

В несколько гребков он настиг ее и обхватил сзади, впервые прикоснувшись к красивому упругому телу. Нат стояла, обхватив руками крест-накрест, свои плечи, будто защищаясь, и ему понравилось, что она стесняется своей наготы.

– У тебя теплые руки, – сказала она.

– Я готов всегда согревать и защищать тебя, – признался Майкл.

– Это тяжелый труд, – решила Наталья.

– Не могу в это поверить – я думаю, что это сказочная привилегия.

– Раз так, то начинай трудиться: надо ответить на телефонный звонок,

– предложила Наталья – его телефон, оставленный на берегу, разрывается он беспрерывных звонков. Звонили совсем некстати, но сделать было ничего нельзя, ведь если сейчас не ответить, то их начнут искать.

Майкл вышел из воды и, включив связь, услышал: – Майкл, это Тони Сноу. Через два часа мы отъезжаем!

– Хорошо, шеф. Через сорок минут я буду в посольстве, – пришлось ответить Майклу.

– Наташа, нас срочно вызывают в город! – закричал он.

– Тогда поехали, – отозвалась она, направляясь одеваться, а Майкл пошел собирать свои вещи, но от недавних объятий с Натальей, у него колотилось сердце, и все выпадало из рук.

– Все решено! Это судьба! – подумал он. Хотелось вновь обнять Наталью и не отпускать ее, но, если они не хотели остаться в пустыне навсегда, нужно было уезжать.

Майкл распахнул дверцу джипа, поддержал Нат за локоть, помогая ей сесть, бросил на заднее сидение вещи и направил машину к шоссе.

Джип легко разрезал воздух, а ветер бил лицо, создавая ощущение полета. Ехали они молча, словно люди, которые были давно знакомы, и которым не нужны были слова – достаточно было взглядов, жестов и легких касаний, когда машину вдруг бросало из стороны в сторону на неровной дороге.

Когда они прибыли, все было готово к отъезду: люди сидели в машинах и, похоже, ждали только их. Майкл и Наталья лишь успели сбегать в здание посольства и захватить свои вещи.

На выходе их подхватил человек из охраны и проводил к машине, которая стояла в середине колонны из десятка бронированных машин: впереди находилась полицейская машина, затем джип с охранниками, следом за ним располагался бронированный Хаммер, c аппаратурой подавления радиосигнала на крыше, где засел Тони Сноу и русский с личной охраной.

Майкла и Воронцову разместили в Джип, который следовал за Хаммером. Следом выстроились еще пара машин и замыкающая полицейская машина. Передняя полицейская машина просигналила, и колонна двинулась в аэропорт.

За колонной, не оставляли надежды взять интервью, увязались несколько машин с прессой и микроавтобус с телевизионщиками, которые имели пропуска в центр. Вереница машин проехала мили две по центральной улице, меж высоких зданий, потом, дорожная полиция включили все светофоры красными огнями и движение замерло. Ни одна машина больше не двигалась вперед, лишь их колонна, в сопровождение полицейского патруля, рванула на выезд из города.

За окнами машины на весь город звучала восточная музыка, тут и там попадались нарядно одетые прохожие – видно в городе был какой–то восточный праздник.