Звезды над тундрой. Тишина Святого озера

– Действуй! На тебя вся надежда!

По приказу Никановича Трофимов вплавь добрался до карбаса. На его счастье в плавучем средстве оказались весла. Он опустил весла в воду и судно повинуясь гребцу заскользило по водной глади к другому берегу. Назад поползли галечное дно и каменистый берег. Карбас бежал, как застоявшаяся лошадь по чистому полю.

Трофимов невероятными усилиями приблизил карбас к спасительной цели. Еще несколько ударов веслами, и он, спрыгнув в воду, пробрался между отполированными валунами до ратников.

– Какой молодец! – восхитился Архимандрит.

Артиллеристы благополучно доплыли до Святоозерских ворот и через них вошли в монастырь и оттуда продолжили дуэль с англичанами. Английские пароходы, чтобы не получить повреждения отошли от берега и продолжили обстрел монастыря, стараясь попасть в амбразуры башен. Но это оказалось для них трудной задачей. Снаряды угождали в стены, падали на землю или в воду.

В семнадцать часов после девятичасовой стрельбы, английские пароходы встали на якорь, и артиллерийский огонь прекратился. Последнее выпушенное с английского судна ядро пробило стену Преображенского собора и повредило верхнюю часть образа Знамения пресвятой богородицы.

В этот день английские пароходы выпустили по монастырю великое множество ядер и бомб, но Соловецкая обитель не понесла серьезного ущерба. От английских снарядов пострадали стены кладбищенской церкви, Преображенский собор, купол храма во имя Святого Николы Угодника и крепостные стены. Но они были столь незначительными, что их можно было устранить в течение нескольких часов. К всеобщей радости не нашлось ни одного убитого или раненого. На территории обители обнаружили лишь несколько убитых чаек.

На некоторое время установилась тишина. Ратники и охотники не покидали своих позиций. Защитники ждали продолжения обстрела монастыря. Наблюдение за противником усилилось.

Вечером над Соловецким островом затеснились облака. Перед тем, как исчезнуть солнце кинуло на умиротворенные колокола прощальные лучи. Закат потух и на пылающем западе все замерцало. В сосновый лес залетел ветерок. Он принес в обитель незабываемый запах. В монастыре стало намного легче.

Архимандрит, пользуясь затишьем написал письмо губернатору Архангельска. Перед всенощным бдением он распорядился на противоположной стороне острова незаметно спустить баркас и поручил монаху Николаю доставить свои донесения Архангельскому губернатору и в Священный синод.

– Передай, что нам без помощи долго не продержаться, – попросил архимандрит.

– Хорошо, отец Александр, – отозвался Николай.

Тем временем между востоком и западом наступила летняя ночь. Лунный свет укутал легкой дымкой старинный монастырь. Белые чайки бесшумно сидели на куполах. В далеком, светлом небе застенчиво и тускло светились звезды. За крепостными стенами беспокойно плескалось море. Над непоколебимой обителью не торопясь зажглись бледные звезды.

После всенощного бдения никто не спал, все переживали за судьбу Соловецкого острова. Во всех церквях читали литургию. Иноки, собравшись посреди монастырского двора перед образом Знамения Божьей матери совершили молебен. Они считали чудом то, что произошло с ними и с монастырем. И они нисколько не сомневались в том, что это было даровано богом. Поэтому они молились с особым чувством благодарности.

Во второй половине июня ночи на севере стали короткие и светлые. Не успели уснуть, как тревожная ночь удрала на запад. Утром ветер притащил с материка теплый воздух и лес зашумел глухо и угрюмо. Над Святым озером скопился туман, а море отдаленным шумом напомнило о своем буйном нраве.

На рассвете в восемь утра, когда начался очередной крестный ход, английские пароходы снялись с якоря и стали медленно удаляться от стен обители.

– Они поняли, что им никогда не покорить монастырь, – с жаром воскликнул архимандрит и попросил Матфея собрать обителей монастыря в соборе святых угодников и оставить на крепостных стенах только наблюдателей.

Когда летнее солнце раскалилось, архимандрит обратился к собравшимся:

– Братия! Всемогущий бог проявил к нам свою милость и сохранил наш монастырь. Сегодня мы воздадим славу богу, даровавшему нам спасение. Посудите сами там, где казалось не было никакого спасения, не произошло ни одной смерти. Англичане ошиблись в своих расчетах. Они грозились за три часа сравнять монастырь с землей, но не смогли этого сделать и за девять часов.

Неприятель забыл, что в мире ничего не делается без воли всемогущего бога. Я благодарю бога, божию матерь и святых преподобных за то, что они защитили нас и нашу святую обитель. Но в спасении монастыря сыграли свою роль простые инвалиды и охотники. Вы опозорили врага на весь мир. Ваши имена всегда будут передаваться из поколения в поколение.

Александр простер руки к защитникам крепости:

– Братия, предлагаю увековечить память об этом событии. В память об осаде монастыря мы сложим пирамиды из ядер, бомб, которые были выпущены по обители, а рядом с ними установим две прославленные трехфунтовые пушки. Также нужно на зданиях и крепостных стенах черными кругами обвести вмятины от английских ядер. Пусть память об этом сражении навсегда останется в сердце русского народа.

Александр пламенными глазами заскользил от лица к лицу:

– Братия, я обращусь к императору всероссийскому и попрошу, чтобы его величество удостоил наградами иеромонаха Матфея, иеромонаха Варнаву, иеромонаха Николая, унтер-офицера Николая Крылова, рядовых Тимофея Антонова, Михаила Фомина, Терентия Рогожина, Павла Савельева, Николая Сухова, Александра Леонова, Андрея Шишкина, Павла Репина, Андрея Садянина, Гаврилу Стрелкова, Якова Иванова, Алексея Индрикова, Василия Алисова, Романа Малышева, Терентия Майцена, Якова Петрова, Матвея Тимофеева.

Без внимания государя не останутся: Филимон Петров, Илья Павлов, Иван Инкоа, норвежец и мещанин города Тромсен Андрей Гардер, бывший студент Егор Андрузский, титулярный советник Иван Якубовский, фельдфебель Яков Пыжьянов, отставной рядовой Николай Веселый и дворянин Андрей Мандрыка.

Александр остановился, чтобы передохнуть.

– Отца Александра тоже представить к награде! – вдруг выкрикнул Варнава.

– Достоин! Без него не было бы победы! – поддержали предложение защитники монастыря.

Неожиданно к архимандриту придвинулся Гардер.

– Архимандрит, я желаю принять православие! – заявил он.

Вдруг рядом с Гардером встал раскольник Шурупов и обвел обитателей монастыря горящими глазами:

– И я тоже желаю. Разрешите мне принять присягу и поступить в инвалидную команду?

– Разрешаем, рабы божьи! – благословил Александр.

В этот торжественный час над Преображенским собором забил колокол.

– Братия с давних времен известно, что всеобщая молитва имеет чудодейственную силу, так идемте же на молитву в честь заступницы нашего отечества Казанской Божией Матери – воскликнул Александр.

Архимандрит измотался настолько, что едва стоял на ногах.

– Сегодня вся Россия празднует ее явление. Давайте дружно попросим Божию Матерь, чтобы она продлила к нам свою милость.

* * *

В полдень на остров ворвался ласковый и шальной ветер. Под благодатным, жарким солнцем сомкнув густые кроны, тревожно шумел лес. По голубому небу как галеры поплыли редкие облака. В эту секунду в соловецкой природе царил безмятежный покой.

После трапезы Гардер явился к архимандриту.

– Святой отец, расскажите мне об истории Соловецкого монастыря, – попросил он.

Александр указал гостю на широкую лавку.

– Присаживайся рядом с Никиткой, сейчас я поведаю вам значимые события. Славная история православной обители началась с XV века. В этом столетии произошло первое значимое событие. В те далекие годы православный инок Савватий служил у преподобного Кирилла Белозерского, и вдруг до него дошел слух, что на севере есть остров Валаам и монастырь Преображения Господня. Прознав об этом острове, Савватий всеми силами стал стремиться попасть в этот монастырь. С благословения преподобного Кирилла инок отправился на остров Валаам, обосновался в монастыре Преображения господня и своими подвигами превзошел валаамских иноков.

Но однажды преподобный услышал от рыбаков и коренных жителей, что в 165 верстах от северного полярного круга есть пустынный Соловецкий остров. После их рассказов Савватий начал высказывать свое желание отправиться на этот остров. Валаамские отцы уговаривали его остаться с ними, но инок, не поддавшись на их уговоры, отправился в опасный путь. Он добрался до Белого моря, расспросил местных жителей про Соловецкий остров и узнал, что на этой земле не раз бывал инок Герман. Он встретился с ним и уговорил его в 1429 году отправиться вместе с ним в опасный путь. После трехдневного путешествия на рыбацкой ладье они добрались до Сосновой губы.

Рядом с морем и с Секирной горой отважные иноки построили келью и воздвигли православный крест. Радуясь и прославляя всевышнего, они обустроили на острове первое монашеское жилье и начали обрабатывать скудную землю. Но вскоре возле них поселились рыбаки с тем, чтобы выжить их. И только благодаря всевышнему этого не случилось. Разумев божью волю, рыбаки покинули Соловецкий остров.

– Нужно иметь большое мужество, чтобы вдвоем жить на острове. На такое способен только глубоко верующий человек, – воскликнул Гардер.

– Иноки прожили в суровой природе на острове шесть лет. – спокойно продолжил рассказ архимандрит. – Но северная земля не могла обеспечить их всем необходимым, поэтому Герман отправился на материк, а Савватий остался на острове один.

Предчувствуя свою близкую кончину инок Савватий в одиночку отправился по морю к устью реки Выг в селение Сорока. В этом местечке преподобный Савватий причастился у игумена Нафанаила к христовым тайнам и 27 сентября с молитвой на устах отошел в иной мир.

В то же время Герман поведал о монашеской жизни на Соловецких островах преподобному Зосиме и того настолько увлекли его рассказы, что он вместе с ним отправился на безмолвную северную землю.

– Мне тоже понравился этот уголок Земли, – признался Гардер.