Невский пророк

Во время регулярных телефонных разговоров Стрельцов уже рассказывал Оле о своих делах и что у него вообще происходит в жизни. Но даже ей Максим не имел права раскрывать всей правды, поэтому себя он преподнёс Оле, как сотрудника важного госучереждения, выполняющего секретные правительственные задания. Без всяких подробностей и конкретики. Однако и эти не особо содержательные данные очень впечатлили Олю.

То, что за Максимом охотились, он назвал ей результатом своей работы. Стрельцова тогда преследовали опасные преступники, на чей след он смог выйти в ходе своего секретного расследования. А насчёт своего нынешнего положения Максиму снова пришлось соврать Оле, как и своим друзьям, что сейчас все злодеи пойманы, и теперь ему дали за безупречную работу большой отпуск.

Стрельцову было очень стыдно и тошно от того, что он откровенно лжёт Оле. Даже друзьям ему было не так стыдно плести подобную чушь. Максим очень хотел рассказать всю правду, но тогда он бы сильно подставил не только себя, но и еще очень многих людей. В первую очередь уберов, которые за эти полгода тоже стали Стрельцову, как родные. В этой постоянной конспирации и заключался, пожалуй, главный минус службы в Управлении СЛ.

После встречи Максим и Оля провели весь вечер за прогулкой по историческому центру Ленинграда, сопровождаемой лёгкими и непринуждёнными разговорами с налётом романтики. В это время они словно не замечали никого и ничего вокруг. Вся обстановка моральной разрухи в стране, одиночные пикеты, очереди и вид хмурых лиц прохожих словно не существовали сейчас для Стрельцова и Оли. Им просто было хорошо вместе здесь и сейчас, несмотря ни на что.

После долгой и приятной прогулки Максим с Олей вернулись в общагу Стрельцова на Дыбенко только к 11 вечера.

Они спокойно прошли в комнату Максима по пустому коридору, так как все соседи уже разбрелись по комнатам, в том числе и тётя Люда, которая обычно рано ложилась спать.

– Фуух, – выдохнула Оля, как только зашла в комнату. – Давно я столько не ходила пешком. Центр города у вас, конечно, потрясный, но, честно говоря, я все равно маленько утомилась…

– Это ты ещё в Эрмитаже не была. Его вообще за целый день не обойдешь даже беглой походкой…

– Мне пока и без Эрмитажа впечатлений хватает.

– Ну что? – Максим достал из шкафа два бокала. – Предлагаю перед сном немного шампанского за встречу.

– Я за!

После этого Стрельцов аккуратно вскрыл бутылку, разлил шампанское по бокалам и сел почти вплотную к Оле.

– Я очень рад, что ты приехала, – тихо сказал Стрельцов, подняв бокал. – За тебя.

– А я очень рада, что полгода назад повстречала тебя.

Они аккуратно чокнулись бокалами и сразу наполовину осушили их. Оля в этот момент словно что-то вспомнила, и взгляд её немного померк.

– Всё нормально? – спросил Максим.

– Да, да. Просто вспомнила, как мы познакомились с тобой. В том пожаре много людей ведь погибло… Это правда?

– Правда. И так получилось, что единственным человеком, которого я смог там спасти лично, оказалась именно ты.

– Неужели тебе там совсем не страшно было?

– Страшно, Олечка. Страшно, не то слово. Но просто я ещё с детдома понял одну важную вещь, которая может очень сильно пригодиться в жизни.

– Какую?

– Даже если ты чего-то очень боишься, никому не показывай своего страха, – Стрельцов тяжело вздохнул и продолжил. – Правда, совсем недавно я сам же и нарушил это правило. Дал слабину, выпустил свой самый большой страх наружу и в итоге серьезно подвёл множество людей. В том числе и себя самого.

– У тебя опять что-то нехорошее случилось на работе?

– Я как-нибудь потом об этом расскажу. Давай сегодня не будем о грустном…

– Согласна. Я больше люблю, когда у тебя радостный и расслабленный тон. Так что не будем омрачать сегодняшний прекрасный день.

Оля положила бокал на стол, и в этот момент Стрельцов нежно приложил ладонь к её руке. Оля плавно перевела взгляд на Максима и слегка смущенно посмотрела на него. Стрельцов медленным движением второй руки коснулся её щеки и начал ласково поглаживать.

Прошло еще несколько безмолвных секунд, прежде чем Оля с Максимом сомкнулись в страстных объятиях и бесконечных поцелуях. Стрельцов резко отключил все предсказания и с головой окунулся в омут стихийной любовной страсти с Олей.

***

Их ночь любви прошла незабываемо. Максим был просто на седьмом небе от счастья. Еще ни разу он не получал столько духовного удовлетворения помимо физиологического. В какой-то момент Стрельцову начало казаться, что всё это было приятным и нереальным сном. Но самое главное – Максим чувствовал, что Оля в эти моменты тоже проникалась вместе с ним палитрой самых невероятных чувств.

Всё закончилось лишь глубокой ночью, и сейчас Оля с Максимом сладко спали в обнимку, прижавшись нос к носу. Их сон мог бы продолжаться еще очень долго, но в какой-то момент Максим услышал сквозь сновидения громкий стук в дверь комнаты, который его в итоге и пробудил.

Стрельцов еле открыл глаза. Первое, что он увидел – это лицо Оли, продолжавшей крепко спать. Максим сразу улыбнулся, вспомнив про сегодняшнюю ночь. Затем последовал новый стук в дверь, который на этот раз сопровождался громким и встревоженным голосом тети Люды:

– Максим!

Стрельцов перевел взгляд на настенные часы. Было ровно девять утра. Что ей надо в такую рань? И вообще, тётя Люда сейчас вроде как должна быть у себя на даче до конца августа. Чего её вдруг обратно в Питер принесло?

У Максима сейчас, понятное дело, вообще не было никакого желания вставать с кровати, но он решил подойти к двери и узнать, в чем дело, только из уважения к тёте Люде. Она хоть и была немного бесцеремонной женщиной, но стучалась в дверь слишком уж настойчиво. Значит, действительно случилось что-то серьёзное.

Максим поднялся с кровати и в одних трусах зашагал к двери. Тетя Люда была ему как родная, и Стрельцов уже давно нисколько её не стеснялся.

– Ну что такое, тёть Люд? Я поспать вообще-то хочу… – недовольным тоном спросил Стрельцов, слегка высунувшись в приоткрытую дверь.

– Максимка, врубай скорее телевизор! – сразу возбужденно заговорила тётя Люда. – Там такое творится!

– Что там? – недоверчиво спросил Максим.

– Революция там! Горбачева сместили! В стране чрезвычайное положение вводят! Включай быстрее! Любой канал!

Стрельцов непонимающе помотал головой и закрыл дверь. После этого он всё же решил подойти и включить телевизор, чтобы узнать, из-за чего у тети Люды, которая иногда любила многое приукрасить, такая паника.

Стрельцов сел на кровать и начал слушать текст, который зачитывали с экрана телевизора дикторы новостей.

Речь шла о том, что Горбачев, якобы по состоянию здоровья, не может исполнять обязанности президента СССР и поэтому его пост в соответствии с конституцией переходит к вице-президенту страны Геннадию Янаеву.

Для преодоления в стране всестороннего кризиса, хаоса, анархии и сползания общества к национальной катастрофе с сегодняшнего дня на отдельных местностях СССР вводится режим чрезвычайного положения. Для управления страной и осуществления этого режима образован Государственный комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП).

Далее диктор начала перечислять наиболее высокопоставленных лиц советского правительства, которые и вошли в состав так называемого ГКЧП. Был среди названных и председатель КГБ Крючков.

Стрельцов не верил своим ушах. Что происходит? Где Горбачев? Какое еще чрезвычайное положение? Что у них там в Москве вообще за дурдом творится?

Оля наконец проснулась от шума телевизора и сразу увидела Стрельцова, напряженно сидящего на кровати и внимательно слушающего новости.

– Максим? Ты чего не спишь? – спросила она.

– Доброе утро, – спокойно ответил Стрельцов, не поворачиваясь. – Если его можно так назвать…

Оля глянула на экран телевизора и прослушала часть текста новостей, после чего с небольшой тревогой в голосе спросила:

– Что случилось?