Три Светланы

После окончания Берлинского университета Юра получил квалификацию «филолог-преподаватель» романо-германских языков и литературы. По рекомендации Виктора Ивановича он подал документы на поступление в Московскую дипломатическую академию, начал успешно сдавать экзамены, но неожиданно его вызвали в приемную комиссию и с огорчением сообщили, что он не может быть принятым в академию по состоянию здоровья: Юра действительно имел статью в военном билете и не служил в армии в связи с врожденным пороком сердца. Юра отправился домой, в Пятигорск. Он пытался найти работу в Пятигорском пединституте иностранных языков, но там вакансий не было. Ректор института Сергей Андреевич Чекменев, стараясь помочь с трудоустройством выпускнику Берлинского университета, предложил пойти работать учителем иностранного языка в сельскую школу в ближайшем районе. Юра поблагодарил и устроился в «Интурист»: у него сложились хорошие отношения с управляющим Пятигорского ВАО «Интурист» Игорем Васильевичем Калинским. Калинский приезжал с группой ставропольской молодежи на поезде дружбы в Берлин. Юра встречал земляков в Берлине и сопровождал по столичным достопримечательностям. Там они очень подружились, и позже, когда Юра на летних каникулах приезжал в Пятигорск и работал в «Интуристе», он часто встречался с Калинским. Через полгода Юре позвонили из деканата факультета немецкого языка пединститута, и декан Владимир Гаврилович Стофорандов предложил преподавать практику устной и письменной речи в академической группе на втором курсе с почасовой оплатой, поэтому летом отпускные Юра не получал. На летних каникулах Юра работал в «Интуристе», а с сентября по май – в институте. Через два года Юра поступил в очную аспирантуру. Защитив кандидатскую диссертацию, Юра продолжал преподавать немецкий язык и начал читать лекции по истории немецкой литературы.

Глава одиннадцатая. Иногда такое случается

Новый 1985 год Семена Илларионовича вместе со всей семьей пригласил встречать на только что отстроенную дачу Борис Петрович Лишек. Вместе с родителями в Москву поехали Светлана с детьми и Юрий. В последний день уходящего года Светлана отправилась в ГУМ, договорившись встретиться там на традиционном для встреч месте – у фонтана – подругой, с которой училась во ВГИКЕ и все последующие годы поддерживала переписку. Ожидая подругу, Светлана обратила внимание на стоящих рядом, по всей видимости, супружескую пару и молодую девушку с ними. По мягкому произношению согласного «г» Светлана поняла, что они с юга, может, даже земляки со Ставрополья. К ним подошел элегантно одетый мужчина. «Прямо-таки иностранец!» –подумала Светлана. Но когда он заговорил, она удивилась, что он тоже южанин. Светлана удивилась еще больше, когда, обращаясь к мужчине, он назвал его Семеном, а к женщине – Лизой. Светлана чуть не упала, услышав свое имя, когда он обратился к девушке. Держа в руках знаменитое ГУМовское мороженое в вафельном стаканчике, к фонтану в шикарном меховом манто подошла женщина, уже в несколько тронутом сединой возрасте и, тем не менее, с прекрасно сохраненной фигурой. Ее сопровождала среднего школьного возраста девочка в расстегнутой джинсовой курточке с огромным Микки Маусом на спине, тоже с удовольствием облизывающая мороженое. «Вот они – наверняка иностранки!» – подумала Светлана и не ошиблась. Доев свое мороженое, иностранка, обращаясь к девочке, сказала: «Olja, let's go, I'll show you where your grandfather was lying!». («Оля, пойдем, я покажу тебе, где лежал твой дед!»)

Глава двенадцатая. Лихие годы – время серьезных решений

Прошли годы. В стране и за рубежом произошли существенные перемены: победа демократических сил в Восточной Европе и распад Варшавского Договора, падение Берлинской стены и объединение Германии. При этом не было создано нового государства, а на «новых землях» была введена в действие конституция ФРГ 1949 года. Ключевую роль в объединении Германии сыграл Горбачев, несмотря на то, что Маргарет Тэтчер и Франсуа Миттеран пытались затормозить темпы интеграционного процесса и выражали опасения перед возможностью нового «доминирования» Германии в Европе. Летом 1990 года состоялась эпохальная встреча Горбачева и канцлера Германии Гельмута Коля на Кавказе, на правительственной даче в Архызе, где и был окончательно решен германский вопрос.

В начале 1990-х годов на Северном Кавказе произошел Чеченский конфликт, обусловленный активизацией различных националистических движений, ставивших своей главной целью выход Чечни из состава России и создание независимого чеченского государства. Поддерживаемый антиправительственными силами Общенациональный конгресс чеченского народа провозгласил независимость Чеченской Республики Ичкерия. Таким образом, в республике сложилось двоевластие. Для восстановления конституционного порядка и взятия под контроль территории вновь образовавшейся непризнанной республики в Чечню были введены российские войска. Началась первая чеченская война, повлекшая за собой большое количество жертв среди мирного населения, военных и правоохранительных органов. Светлана с большой тревогой следила за событиями в Чечне и волновалась за судьбу Амины и ее семьи. Ее сыновья были уже взрослыми мужчинами и имели свои семьи. Вполне возможно, что они были на стороне сепаратистов и воевали против российской армии. Светлана не имела права осуждать их за это: она не забыла, каким испытаниям были подвергнуты Чечня и ее подруга и была верна их клятве. Письма от нее она давно не получала, а ее попытки дозвониться до Амины оканчивались неудачей. Наконец, позвонил старший сын Амины и сообщил, что при обстреле ранена Амина, отец уже несколько дней как пропал, а он с братом далеко от Грозного. Светлана тут же собралась и отправилась в Грозный. Она знала, что в район военных действий ее могут не пустить, но надеялась на удачу, на свою сноровку, а на территории Чечни – на знание языка. Судьба благоволила ей: она нашла Амину и привезла подругу в Пятигорск. Благодаря друзьям и, в первую очередь, супружеской паре-врачам – Екатерине Борисовне и Николаю Ивановичу Налбандовым – Амину быстро поставили на ноги. Они вновь были вместе, как тогда – в детстве, проводили в разговоре иногда целые ночи. Не проходило ни дня, чтобы Амина не пробовала дозвониться до Грозного. Из официальных сообщений складывалась смутная картина актуальных событий, из которой невозможно было понять: когда кончится этот кошмар? Амина рвалась домой, и Светлане с трудом удавалось убедить подругу не делать этого, пока не прояснится реальная обстановка в Чечне. Прошло несколько месяцев. Однажды вечером раздался звонок в дверь, и на пороге появился живым и здоровым муж Амины Ибрагим. Амина чуть в обморок не упала. Оказывается, его арестовали, приняв за находящегося в розыске преступника и отправили для выяснения личности в Ростов. Выяснение длилось довольно долго, наконец, его выпустили, он отправился домой и ждал удобного случая, чтобы поехать в Пятигорск и забрать жену. Ибрагим долго благодарил Светлану за жену, за их редкую, как он считал, среди женщин, настоящую дружбу, в истинности которой он вновь удостоверился и извинялся за то, что не может сейчас пригласить Светлану в свой дом и достойно принять ее. Но он был уверен, что мир в Чечне восстановится, и они обязательно встретятся. На следующее утро Светлана с болью в сердце провожала дорогую подругу домой, будучи неуверенной в том, что Амина и Ибрагим благополучно доберутся до своего полуразрушенного дома и судьба сохранит их. Проводив гостей, она тут же пошла в церковь.

В эти переломные, полные событиями годы судьба Юры складывалась не совсем благополучно. «Перестройка и рыночные отношения» коснулись не только политики и экономики государства, но и всего жизнеустройства страны, включая систему высшего образования. Случаи взяточничества и протекционизма, случавшиеся раньше крайне редко и незаметно, в условиях «рыночных отношений» в институте становились открытой каждодневностью. Коллега-преподаватель просил шепотом за родственника-студента, затем стал приходить с открытой зачеткой и просил проставить хиленькую «троечку» дочке одного общего друга, наконец, позволял себе положить на стол целую стопку зачеток от половины курса студентов-заочников, подавляющее большинство – из близлежащих национальных республик, преимущественно из Грузии – лидеру в то время по количеству имеющих высшее образование – и которые на время экзаменационной сессии становились опекаемыми «родственниками», и торопливо ждал, когда Юра подтвердит в зачетках принятые им экзамены. На нем просто делали деньги! Юру как «доверенного» коллегу стали включать в приемную комиссию института, и он послушно выставлял указанным в ректорском списке абитуриентам указанные отметки. А что он должен был делать? С плакатом «Долой … в ВУЗе!» встать перед ректорским окном в институте! Он честно решил не мешать своим коллегам пребывать в новой и разрастающейся системе получения высшего образования и написал заявление по собственному желанию.

В личной жизни тоже шло не все гладко. Через три года после защиты и зачисления в штат он женился на коллеге по кафедре, которая была принята в аспирантуру к заведующему кафедрой профессору Л.Г.Фридману. Наталья Филипповна Р. была племянницей проректора Кабардино-Балкарского государственного университета (КБГУ), с которым Фридман вместе учился в Москве. Наталья в свое время окончила Пятигорский госпединститут иностранных языков, работала в КБГУ и оттуда была направлена на работу в Группу советских войск в Германии, в Берлин, редактором советской радиостанции «Волга». Ее квартира находилась в пригороде столицы в Карлсхорсте. Юра в то время учился в Берлинском университете, часто ездил в дом-офицеров в Карлсхорсте, где демонстрировались наши фильмы и проводились торжественные мероприятия, и вполне мог там встретиться с Натальей. Фридман попросил Юру взять «шефство» над молодой аспиранткой, почитать ее работу и статьи для публикации. Юра сначала принял это «всерьез», но постепенно отношения приобрели более личный характер, на которые очень повлияли общие взгляды на западноевропейскую культуру. Через год они поженились. Рассказывая о своем пребывании в ГДР и о работе среди военнослужащих в наших войсках, Наталья вспоминала, что ей там хорошо потрепали нервы, особенно в особых отделах, но более всего наши женщины – жены офицеров и вольнонаемные из госпиталей, офицерских столовых, магазинов, для большинства которых обязательным итогом их пребывания за границей была покупка сервиза «Мадонна», пользующегося большой популярностью, особенно в наших комиссионках. Наталья была очень красивой женщиной, к тому же из той породы, о которой упоминал Юра, рассказывая о своем отце. Ей завидовали, ее ненавидели, она не скрывала своего превосходства над многими, которые ее окружали, а порой и угрожали ей в Германии. Вскоре она перевелась на работу в редакцию советской программы «Радуга» на немецком телевидении, и это избавило ее от домогательств в армии. Вернувшись домой, Наталья уже чувствовала себя нездоровой. Она надеялась, что свежий горный воздух и родные лица восстановят ее психику, и продолжила преподавать в Нальчике. Ее тетке, проректору КБГУ, не следовало, наверное, советовать племяннице сразу по возвращении в университет поступать в аспирантуру. Наталье было бы намного полезнее заняться в первую очередь своим здоровьем, а не просиживать целыми днями над книгами в научной библиотеке и ездить в продуваемой всеми ветрами электричке на работу. Сразу после заключения брака они решили, что Наталья на некоторое время возьмет академический отпуск в аспирантуре и сократит количество занятий в институте. В положенный срок Наталья родила мальчика. Роды были тяжелые, и врачи запоздало признавали, что следовало бы делать кесарево сечение. Наталья и Юрий надеялись, что беременность и рождение ребенка активизируют жизненные силы Натальи, будут способствовать восстановлению ее здоровья, но произошло наоборот. На следующий день после возвращения Натальи из роддома навестить новорожденного приехали с подарками Светлана с Виолеттой и Олегом. По традиции, Светлана собиралась помочь искупать новорожденного. Когда она увидела, в каком состоянии Наталья и что она абсолютно не способна обращаться с ребенком, Светлана завернула малыша в пеленки и увезла с собой. Филипп прожил в семье Светланы до самой ее смерти, более двадцати лет. Светлана для него была и тетей, и мамой. Наталья после родов не возобновила работу в институте. Здоровье ее ухудшилось, и большую часть времени она проводила в постели, читая книги и смотря телевизор. Через два года после рождения сына Юра тоже расстался с институтом и нашел работу в Германии. Приезжая к Наталье, он привозил из Германии целый багажник деликатесов и рассчитывался в местном магазине за продукты, которые Наталья приобретала в кредит. Последние месяцы жизни Наталья провела в психиатрической больнице, где и умерла.

После перевода в Магадан Андрей несколько лет работал в областном управлении КГБ, затем его списали из органов госбезопасности по состоянию здоровья. В Магадане он женился на местной крутой бизнесвумен, у которой были родственники в Брянской области, и они вместе переехали в Брянск, где продолжили бизнес по продаже продуктов питания. Светлана с болью в сердце прослеживала изменения в жизни своего второго мужа, никоим образом, не выдавая свои эмоции наружу. Ее первый муж, Игорь, умер в нужде и одиночестве, и хоронила его уже ставшая взрослой и красивой Виолетта, видевшая последний раз родного отца живым еще будучи в детсадовском возрасте.

Виолетта окончила техникум, затем пыталась поступить в институт, но не прошла по конкурсу. Она поступила на работу в Трест инженерно-строительных изысканий в Пятигорске и быстро дослужилась до начальника отдела кадров. На работе она нашла свое личное счастье, но оно длилось, к сожалению, совсем недолго: ее муж, совершенно здоровый человек, никогда не обращавшийся к врачу, неожиданно умер от инфаркта, и Виолетта стала вдовой.

Олег после школы окончил медицинский техникум и, немного поработав, сменил профессию и поступил в институт управления и права. Затем он работал в администрации города. Через некоторое время он переехал к отцу в Брянск и занялся политикой, возглавив областное молодежное движение от «Единой России». Затем его пригласили на работу в Брянский государственный университет, где он через несколько лет стал проректором.

Семен Илларионович умер в возрасте 88 лет. Уже будучи в преклонном возрасте, он, тем не менее, поддерживал связь со своими бывшими сослуживцами, число которых с каждым годом уменьшалось, и даже с их детьми, которые приезжали на отдых на Кавминводы и встречались с ним: у старого чекиста было что дополнить к рассказам их отцов! За свою долгую жизнь Семен Илларионович был свидетелем, но часто и участником многих событий, которые имели эпохальное значение в истории нашей страны и за ее пределами. И всегда он оставался скромным и честным человеком с холодной головой, горячим сердцем и чистыми руками.

Елизавета Капитоновна намного пережила своего мужа и умерла на 98-ом году жизни и могла бы жить еще дольше, но уже не хотела. Она устала нести непосильную ношу, которую возложила на нее судьба за однажды, как она считала, неправильно сделанный шаг. Ей пришлось похоронить мать, дочь, мужа, сына, и после каждых похорон она думала, что уже расплатилась за свой грех перед богом, но он продолжал ее карать. Она умерла в полном сознании. Регулярно посещавший ее участковый врач каждый раз удивлялся ее кровяному давлению и состоянию сердца, уверяя, что она переживет всех родных!

Глава тринадцатая. Расторгнутые судьбы

После окончания первой чеченской кампании мира и спокойствия в Чечне и прилегающих к ней регионах не наступило. Чеченские криминальные структуры безнаказанно делали бизнес на массовых похищениях людей. Регулярно происходил захват заложников с целью выкупа – как официальных российских представителей, так и иностранных граждан, работавших в Чечне – журналистов, сотрудников гуманитарных организаций, религиозных миссионеров и даже людей, приезжавших на похороны родственников. Бандиты наживались на хищениях нефти из нефтепроводов и нефтяных скважин, производстве и контрабанде наркотиков, выпуске и распространении фальшивых денежных купюр, терактах и нападениях на соседние российские регионы. На территории Чечни были созданы лагеря для обучения боевиков – молодых людей из мусульманских регионов России. Сюда направлялись из-за рубежа инструкторы по минно-подрывному делу и исламские проповедники. Значительную роль в жизни Чечни стали играть многочисленные арабские добровольцы. Главной их целью стала дестабилизация положения в соседних с Чечней российских регионах и распространение идей сепаратизма на северокавказские республики – в первую очередь Дагестан, Карачаево-Черкесию, Кабардино-Балкарию. Дестабилизация обстановки на Северном Кавказе была выгодна многим. Прежде всего исламским фундаменталистам, стремящимся к распространению своего влияния на весь мир, а также арабским нефтяным шейхам и финансовым олигархам стран Персидского залива.

В сентябре 1999 года после вторжения боевиков с территории Чечни в Дагестан российские войска начали массированные бомбардировки Грозного и его окрестностей и затем вошли на территорию Чечни – началась вторая чеченская война (контртеррористическая операция на Северном Кавказе). Боевые столкновения, теракты и полицейские операции активно происходили не только на территории Чечни, но и на территории Ингушетии, Дагестана и Кабардино-Балкарии. Наиболее активной фазой был период с осени 1999 по конец 2000 года – это был пик нападений. В последующие годы война приняла характер местных стычек сепаратистов и российских солдат. И только спустя долгих десять лет в 2009 году был официально отменен режим контртеррористической операции на Северном Кавказе. Но несмотря на официальную отмену операции, обстановка в регионе спокойнее не стала, скорее наоборот. Боевики, ведущие партизанскую войну, активизировались, участились случаи террористических актов. Российские силовые структуры усилили операции против отрядов боевиков в горных районах Ингушетии, Чечни и Дагестана, что вызвало ответную активизацию террористической деятельности со стороны боевиков. Вплоть до сегодняшнего дня на Северном Кавказе тлеют признаки конфликта, сохраняются факторы нестабильности и связанная с этим опасность терроризма.

Война вызвала массовую миграцию чеченцев, и не только в соседние республики, где они переживали бомбежки и затем возвращались в разрушенные дома, но и в более отдаленные регионы – в Турцию, Европу, Америку. В Европу иммигрируют, как правило, через Польшу, Венгрию, Словакию. В Польшу чеченцы-беженцы могут въехать без визы и подать заявление с просьбой о предоставлении убежища на территории Польши, после чего перебираются в Германию. И делают это они совершенно легально, умело пользуясь лазейками в иммиграционном законодательстве Евросоюза, которое сами же еврочиновники не без юмора, хотя и «черного», прозвали «Asyllotterie» («лотерея убежищ»). Как признают в Брюсселе, на сегодняшний день получение убежища в странах Евросоюза зависит не от того, преследуется ли податель заявления, а от того, в какой стране он подал его. Что же касается «германофильства» большинства российских чеченцев-соискателей убежища, то в МВД ФРГ это объясняют тем, что «в Германии соискателям статуса беженца предоставляют более высокие социальные льготы, чем в Польше».

Сыновья Амины со своими семьями эмигрировали в Германию и поселились в одном из северных районов Берлина. Юра как-то по просьбе Ибрагима был у них в гостях и передал детям от отца деньги. Несмотря на социальную поддержку, беженцы живут крайне скромно и нередко в довольно некомфортных условиях. Поднимаясь в лифте многоэтажного здания, где жили беженцы, Юра ощущал себя как в каком-то провинциальном общежитии у нас в России: ободранные и исписанные стены, потертый линолеум на полу, шатающиеся дверные ручки, тараканы на грязной кухне, но главное – незабываемый ни одним нашим студентом, прожившим несколько лет в общаге, – специфический запах! Провожая Юру к машине, братья здоровались, обнимаясь, с шедшими навстречу мужчинами кавказской национальности, кивали женщинам в хиджабе, прогуливающимся с детскими колясками. В округе было много чеченцев. Юре было больно за людей, тем более рожденных на Кавказе, которые были вынуждены, спасая своих детей, бросить родной дом и искать приют на чужбине.

Глава четырнадцатая. Угасшая звезда

На протяжении всей своей самостоятельной жизни у Светланы были более или менее, в зависимости от целого ряда причин, напряженные отношения с матерью. Уже в старшем школьном возрасте Светлана ушла жить к бабушке и унаследовала от нее квартиру в историческом центре города. Отдаленность от родителей и лояльность бабушки ни в коей мере не отразились пагубно на ее воспитании, ее поведении, не способствовали развитию у нее чувства вольготности и бесконтрольности. Напротив, заложенные в детские годы дисциплина, трудолюбие, забота о других … все эти добродетели с возрастом только развивались и усиливались. Природная красота, помноженная на настойчивость и волю, создали сильную и недюжинную личность редкостной привлекательности. Вполне возможно, что в этом отношении Светлана конкурировала с Лизой, хотя она и была ее мать и до конца жизни заставляла уважать себя. В этом плане сестра Ольга никогда и ни в чем не претендовала на лидерство, несмотря на то, что была старшей среди детей. И за свою скромность и рассудительность она была любима и Светланой, и Владимиром, и Юрием, и конечно же, родителями, которым не создавала проблем. Поэтому ее неожиданная болезнь и смерть доставили им особенно тяжелое горе, за которое Лиза так и не смогла простить Семена.

Светлана всегда была лидером – в школе, в своей семье, на работе. Она становилась заводилой в любой компании, даже если была новенькой в ней и не все знали ее, а она – не знала всех. В школьные годы она держала в своих руках весь класс, а со временем стала авторитетом всей школы. Она всегда что-то придумывала, что-то организовывала, что не всегда вписывалось в план мероприятий класса или школы. Без ее участия не отмечалось ни одного дня рождения, ни одного праздника. Светлана, не поставив в известность физрука или классного руководителя, водила одноклассников на вершину горы Бештау, и там они встречали рассвет. Светлана, не спросив родительский комитет, собирала деньги на цветы, конфеты, подарки одноклассникам, которые продолжительно болели дома или лежали в больнице. Светлана была организатором тимуровского движения в классе, и многие старики, участники войны, одинокие многодетные мамы долгие годы добрым словом вспоминали красивую девчушку, которая одна или с подругами приходила в их дом и не чуралась домашней работы. Все эти инициативы порой вызывали недовольство школьного руководства, и Светланиных родителей вызывали в школу. Конечно, кто был папа Светланы? – всем было известно, как и известно то, что за дочь придет отвечать мама, и поэтому Лизе не раз приходилось выслушивать упреки от классной руководительницы, а иногда и от самой директрисы. Но на удивление всей школы на выпускном вечере, вручая Светлане аттестат о среднем образовании, директриса поцеловала ее и расплакалась. Такое проявление искреннего чувства пожилая Лидия Александровна Апрелкова, воспитавшая не одно поколение выпускников, удостоила только Светлану, доставившую ей немало хлопот и огорчений за все годы учебы.

После школы во время учебы во ВГИКЕ Светлана даже и не пыталась проявить инициативу в своей группе: ее сразу же захватили местные акулы – дети именитых родителей. Тем не менее, Светлана нашла и своих единомышленников, и они вместе и не без успеха конкурировали с элитой. Но через год разочарований и несбывшихся надежд Светлана вернулась, не удивив родителей, хотя Лиза в душе была недовольна дочерью.

Первым браком Светланы были довольны все, и Игорь до смерти отца был замечательным мужем и зятем. Свекровь Катерину Ивановну, Семен и Лиза видели всего лишь один раз – на свадьбе, но ее дальнейшее отсутствие с лихвой компенсировал свекор – Петр Андреевич своей заботой о молодых, радушием и чрезвычайной щедростью. Игорь был тоже добр, внимателен и очень прост в общении. Семену, и особенно Лизе, он очень нравился. В тот период и отношения матери с дочерью были более теплыми и доверительными. Когда после смерти Петра Андреевича в семье дочери начались проблемы, Лиза пыталась вначале сама поддержать мир между дочерью и зятем, всячески наставляла Светлану и даже обвиняла ее в пристрастии мужа к алкоголю, хотя сама никогда не упрекнула бы мужа в слабости характера. Вмешательства матери своенравная Светлана не переносила.

Из своего второго брака Светлана попыталась сделать реванш. Это была полностью задуманная ею инициатива. Юра сыграл в ней посредническую роль, даже не сомневаясь в успехе, и после фиаско винил во всем себя. Родители, особенно Лиза, не одобряли эту связь, и не только потому, что Андрей был моложе Светланы, еще ни разу не женат, а у Светланы – развод и ребенок. Первые годы брака это подтвердили – Светлана и Андрей были счастливы, Виолетта тоже не была обделена вниманием и заботой. Значит, причина поначалу невидимого распада крылась в другом, чего не заметила Светлана, но сразу увидела верная подруга Амина. Опытный сотрудник госбезопасности, прошедший закалку в кремлевских коридорах власти, видевший, как порой одним кивком головы решаются человеческие судьбы, попавшие в руки неограниченных полномочий, Семен Илларионович знал, какую опасность таит в себе должностная вседозволенность, каким притягательным ядом она манит, особенно молодых сотрудников. Во многих умах красная корочка сотрудника госбезопасности ассоциируется с пропуском в рай на земле. Родители старались не вмешиваться в семейные дела дочери, но Лиза, тем не менее, пыталась контролировать настроение скрытной Светланы и по нему определять ситуацию в семье, что очень раздражало Светлану и ухудшало отношения между ними. К большому сожалению всей семьи, опасения Семена Илларионовича подтвердились.

Зараза вседозволенности, по всей видимости, неискоренима. Вспомним лето 2016 года, когда группа выпускников Академии ФСБ, взяв напрокат 28 автомобилей-внедорожников Mercedes-Benz, устроила гонки по Москве, нарушая правила дорожного движения. Сотрудникам ДПС, останавливающим нарушителей, молодые люди показывали свои красные корочки вместо водительских удостоверений. У многих вообще не было прав, да они им и не нужны!

Года за полтора до смерти Светланы Юре в Берлин позвонил ее сын Олег и попросил достать лекарство, не назвав, для кого. Юра порылся в Интернете и по названию лекарства узнал о болезни: боковой амиотрофический склероз – медленно прогрессирующее, неизлечимое дегенеративное заболевание центральной нервной системы, при котором происходит поражение как верхних, так и нижних двигательных нейронов, что приводит к параличу конечностей и последующей атрофии мышц. Смерть наступает от инфекций дыхательных путей или отказа дыхательной мускулатуры. Уже при чтении этих строк у Юры участилось дыхание, похолодели руки и заныло сердце. Он достал лекарство и переслал его Олегу, не расспрашивая, кто обречен этим страшным недугом? Юра понял, что теряет последнюю сестру.

Узнав о своей болезни, Светлана никому об этом не поведала, кроме одного человека на этом свете – конечно, Амине! Вскоре приехала с мужем Амина и увезла Светлану в Грозный. Затем Ибрагим отвез подруг к своим родственникам далеко в горы, в аул. Почти все лето Светлана провела в горах: днем вместе с Аминой и ее маленькими родственниками они ходили собирать травы и редкие ягоды; вечерами они вспоминали истории из своей жизни, как бы сопереживая то, что было прожито каждой самостоятельно – год за годом, месяц за месяцем, а порой, день за днем – незабываемые события, связанные с их личной жизнью, жизнью их детей, родных и близких. Получалось, что жизнь пронеслась мимо, но на сей раз – вместе. После этих воспоминаний расходились по своим комнатам и плакали, а утром, каждая, стесняясь, пыталась где-нибудь в укромном месте пристроить свою подушку просушиться от слез. Каждая понимала, что эта встреча, по всей видимости, последняя в этой жизни и старалась взахлеб насладиться присутствием другой. Когда Светлана вернулась домой и стала распаковывать свою дорожную сумку, она обнаружила аккуратно уложенную на самом верху, чтобы не помялась, старую тряпичную куклу, которую Амина облачила в новый наряд.

Светлану лечили сперва в Брянске, а затем в Москве всеми имеющимися в современной фармакотерапии средствами, были подключены очень серьезные возможности, однако, без успешного, хотя бы обнадеживающего результата, только лишь продлевая ее страдания, чему она всячески противилась. Привыкшая к суперактивной деятельности, постоянно в движении, в бесконечном решении своих, но чаще – чужих проблем, никогда и никому не отказывающая в помощи, она тяжело переносила свою болезнь, свою неотвратимо надвигающуюся неподвижность. Ей было больно видеть в глазах родных и близких их отчаяние, их беспомощность предотвратить неизбежное. Ей было в тягость доставлять им хлопоты о себе. Светлана была очень сильной личностью и, видимо, силой своей воли она заставила себя даже в парализованном состоянии максимально сократить свое обреченное пребывание в этом мире.

Послесловие

Светлана и Джамал остались в Греции, на Крите, изредка возвращаясь на родину и навещая родственников. Зато родные и близкие были частыми гостями в их доме. Приезжали Светланина мама и папа Джамала, его двоюродные братья и сестры, наезжала в командировку Аня. Замуж она так и не вышла, но каждый раз приезжала с оператором из редакции своего издательства.

Светлана нашла себе работу в Ираклионе, в археологическом музее – лучшем музее мира, посвященном минойскому искусству. Джамал создавал кардиологический центр при университетской клинике. Вместе они объездили всю континентальную Грецию, где без Светланиного внимания не остался ни один музей.

Еще учась в Гумбольдтском университете, Светлана охотно проводила предрождественское время в Берлине. Ей нравились суматоха и новогоднее настроение на «Alexanderplatz» с колесом обозрения, будочками с рождественскими сластями, глинтвейном, выступлениями профессиональных и самодеятельных артистов. Она уже обещала Джамалу показать страну и город, в котором провела четыре года своей юности, общежитие, в котором на свой двадцатилетний юбилей получила замечательные цветы и не выбросила их. Видимо, в тот день Светлану остановило от этого поступка не только желание украсить праздничный стол, но и сама судьба вмешалась в ее намерения, заранее предначертав ей отдельные этапы жизненного пути, усыпанные розами. В один из новогодних праздников они отправились в Германию. Перед отъездом Светлана отослала e-mail в Берлин фрау Гофманн и получила ответ с приглашением посетить своего бывшего дипломного руководителя. Светлане хотелось встретиться и с Тамарой, познакомить ее с Джамалом. Еще в прошлые годы, когда Светлана подробно рассказывала Тамаре о джигите, который регулярно дарил ей цветы, даже далеко-далеко от дома, мудрая и много повидавшая в жизни Тамара предрекала ей судьбу вместе с преданным джигитом.

По предложению Джамала и желая не доставлять лишних хлопот для фрау Гофманн, встреча с ней состоялась в уютном кафе гостиницы «Radisson Blu Hotel» на Unter den Linden, в которой они остановились, в самом центре Берлина. На сей раз букет роз предназначался для фрау Гофманн. Вручая цветы, Джамал сказал, что очень рад знакомству с ученым, которая много сделала для успеха Светланиного диплома и которая была по-человечески очень близка к ней, что немаловажно, когда находишься далеко от дома. Светлана подарила коробку конфет. По просьбе фрау Гофманн Светлана привезла свою первую, незащищенную кандидатскую диссертацию, в которой пыталась расширить классические критерии интерпретации исторических событий. Фрау Гофманн хорошо владела русским. Она бегло просмотрела автореферат к диссертации и сказала, что обязательно прочитает саму работу. Узнав, что Светлана с Джамалом еще некоторое время пробудут в Германии и возвращаться будут через Берлин, фрау Гофманн предложила встретиться еще раз, но уже у нее дома.

Светлана повезла Джамала по некоторым достопримечательным местам, которые она посетила в студенческие годы и по новым местам, которые она намеревалась посетить после открытия границ между двумя немецкими государствами. Наступал канун года, вся страна находилась в предпраздничном настроении, которое захлестнуло и иностранных туристов, приехавших весело проводить Старый год.

Через неделю, сидя за знакомым столом в знакомой комнате с таким чувством, будто она еще студентка и не прошло столько лет, Светлана внимательно слушала своего бывшего дипломного руководителя. Фрау Гофманн предлагала продолжить работу над ее дипломной, на основе которой раньше предполагалось написать кандидатскую, но сейчас, расширив тематику и попробовав применить критерии, предлагаемые Мушаилом, написать докторскую работу. Светлана официально станет докторанткой исторического факультета Гумбольдтского университета, а фрау Гофманн – ее научным руководителем. Тема диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук относилась к той же самой проблематике, которая интересовала фрау Гофманн и раньше – дискриминации малых народов бывшего Советского Союза, и в частности, депортации чеченцев и ингушей в период Великой отечественной войны. Фрау Гофманн не скрывала, что результаты этого научного исследования она собирается использовать в своей новой книге, которую она пишет совместно со своим мужем – известным ученым-историком, академиком Хансом Гофманном. Зная Светланину принципиальность и объективность в оценке исторических событий, фрау Гофманн была заранее уверена в успехе работы, в бесспорности и правдивости суждений и выводов, которые она могла без сомнений применить в своих научных изысканиях.

Светлана выходила из дома фрау Гофманн с уже почти позабытым чувством предстоящего решения очередного проекта, как в прежние годы, когда их ставила перед ней Тамара. Однако на этот раз проект касался непосредственно ее будущего, но она не знала, нужно ли его осуществлять. Вспомнив Тамару, Светлана набрала по телефону ее номер.

Вечером к отелю подкатила одна из последних моделей Audi A-7. Принимая от Джамала пышный букет, Тамара отметила, что может себе представить, какие цветы Джамал дарил своей любимой! Целуя Светлану, она прижала ее к себе и шепнула, что верила в эту встречу и очень рада за нее. Расспросив об их успехах и планах, Тамара коротко рассказала друзьям, что наконец-таки получила разрешение на частичное сооружение электростанции в Пенемюнде. За ужином в ресторане отеля Тамара с благодарностью вспоминала их совместную работу и сомневалась, что найдет достойную замену Светлане. На прощание Джамал пригласил Тамару в гости, шутливо заметив, что на Крите тоже проблемы с электроэнергией.

Светлана и Джамал вернулись в Ираклион. Джамал продолжил работу над кардиологическим центром, Светлана – в археологическом музее. Предложение фрау Гофманн заняться докторской диссертацией не давало ей покоя. Безусловно, степень доктора наук поднимала ее авторитет в научном мире, не говоря уже о музее, но Светлана не собиралась в данный момент заниматься научной работой, потребующей от нее больших затрат времени, поездок в Чечню, знакомства с обширным материалом в архивах и со свидетелями событий. Все это отрывало ее от дома, от Джамала, а ей этого не хотелось. Ей надоело мотаться между странами вдали от дома, исполняя чужую волю ради зарабатывания на элементарные нужды, без семьи, без детей … Ей хотелось в корне изменить свою жизнь, и такие возможности сейчас у нее были. Она дала себе слово, что еще вернется к большой науке, напишет докторскую, в которой затронет больную для чеченского народа тему депортации, надеясь на помощь Джамала, но сейчас она нашла наконец свое долгожданное счастье и хочет насладиться им.

Нужно уметь ждать. Ждать человека, ждать счастья, ждать встречи. Это того стоит, потому что подождав, ты обретаешь все…

Три Светланы, три незаурядные женщины, у каждой из которых волею судьбы – насыщенная, переполненная событиями жизнь. Им было предопределено более или менее благополучное и счастливое детство, возможность получить хорошее и даже престижное образование, устроиться на приличную работу, попытаться и найти свое личное счастье, но это не исключало немалые страдания, разочарования, неудачи и прочие жизненные трудности, которые претерпевает каждый из нас на своем жизненном пути. Но неспроста каждая Светлана наделена сильным характером и представляет собой недюжинную личность, поэтому умела полной чашей впечатлений переносить победы и поражения, щедро деля успехи с друзьями и близкими и скупо посвящая их в свои неудачи, и то – только самых, самых близких. Принадлежность к более или менее избранным, равно как и наделенная создателем в большей или меньшей мере красота, часто доставляли этим женщинам больше страданий, чем радостей от жизни. Не раз кто-то из них честно признавался себе, что хотел бы родиться счастливым, чем красивым, жить скромной жизнью и не быть на виду у всех! Находиться рядом с этими женщинами для многих было редким удовольствием, а для некоторых мужчин – редким счастьем. Если они дружили, то отдавали себя другим, не жалея своего времени, средств, сил и даже здоровья, а если любили, то полностью сжигали себя для другого в этом чувстве. Но они тоже смертные и незащищенные, и раздача себя для других приводила порой к преждевременному печальному исходу.

Иногда задаешь себе вопрос: жизнь – это череда случайностей, и ты пребываешь в этом мире от одного случая к другому, или случайностей не бывает, но случаются проявления судьбы, и ты покорно плывешь в своем судьбоносном русле жизни, время от времени стараясь его расширить или углубить, выдавая эти успехи или поражения за плод твоих собственных трудов, но на самом деле твой жизненный путь предопределен и ноша твоя отмерена ни на йоту более того, чем ты в силах пронести. Мы, несчастные, порой сетуем на судьбу за чрезмерно тернистый путь или за непосильную ношу, на самом же деле наше отличие от счастливых заключается прежде всего в том, что они верят в свои силы, и их вера зиждется на правоте своих поступков, преданности родных и близких, надежности друзей.