Три Светланы

За годы дипломатического представительства за рубежом, в основном в странах арабского мира – в Северной Африке и на Ближнем Востоке, Николай Григорьевич был свидетелем многих исторических событий, которые коренным образом изменили жизнь этих регионов.

Освободительные революции в арабских странах, свержение колониальной зависимости, установление парламентских республик, демократические социально-экономические преобразования при многообразии интересов различных социальных групп … усугубленные стремлением ведущих мировых держав укрепить свои позиции в этом стратегически важном регионе – все это делало политическое развитие этих стран очень противоречивым и переменчивым. Неудивительно, что за относительно короткий исторический срок здесь много раз сменились политические режимы и курсы. Обстановка, в которой Николай Григорьевич представлял свою страну, оставалась постоянно крайне напряженной.

На Ближнем Востоке раздел Палестины, освободившейся от английского управления, и создание еврейского государства Израиль вызвали палестино-израильский конфликт, обусловленный, в первую очередь, столкновением территориальных интересов евреев и арабов, проживающих в Палестине. Со временем конфликт вышел за пределы Палестины и перерос в конфликт между Израилем и всеми остальными арабскими государствами в регионе.

Николай Григорьевич был членом советских делегаций при подготовке и подписании договоров о сотрудничестве с целым рядом арабских стран. На протяжении многолетнего периода принимал непосредственное участие в переговорах по урегулированию ближневосточного конфликта … не раз встречался со многими политическими лидерами этого региона – Гамалем Абдель Насером, Анваром Садатом, Хосни Мубараком, Менахемом Бегином …

Длительное пребывание в регионах политической напряженности и открытых вооруженных столкновений вкупе с неблагоприятным жарким климатом не могли не сказаться на здоровье, особенно Людмилы Альбертовны – верной спутницы Николая Григорьевича во всех его зарубежных командировках. После многолетней работы за рубежом Николай Григорьевич и Людмила Альбертовна решили возвращаться домой. Альберт Генрихович перед выходом на заслуженный отдых заблаговременно позаботился о достойном преемнике.

Дипломатическую службу на Смоленской площади Николай Григорьевич продолжил в то время, когда в мире уже произошли события, заложившие начало величайшим геополитическим изменениям.

В условиях мировых экономических структурных кризисов и новой фазы научно-технической революции социалистическая модель развития стала проявлять свою неэффективность. В странах социалистического лагеря к власти стали приходить люди, ориентированные на западные демократические ценности, они не хотели иметь ничего общего с тоталитарными режимами. Первой взбунтовалась Польша, за ней Венгрия, Чехословакия … Вооруженные восстания и мирные попытки перехода к демократическому социализму подавлялись или непосредственно Советской армией или при ее активном участии. В самом Советском Союзе начинают проявляться признаки общего экономического и внешнеполитического кризиса. В конце 1980-х годов доходит до максимума главная проблема советской экономики – хронический товарный дефицит – из свободной продажи исчезают практически все основные товары. Положение усугубляется одновременным усилением давления на СССР и его союзников со стороны США, которые поддерживали противников социалистической системы. Все это стало причинами распада социалистической системы.

События, происходящие в мире и внутри страны, были также темой разговора двух старых друзей в беседке на даче в тот день, когда отмечали поступление Светланы в МГУ. Но главное, для чего Николай Григорьевич увел Семена Илларионовича подальше от дам – облегчить душу. Все эти годы незаживающей раной его мучило воспоминание об Инночке, о его предательстве. Для этого поступка он уже не находил никакого оправдания. Супруга понимала, что творится на душе мужа, но никогда даже не пыталась чем-то помочь ему. В душе она признавала свою вину, но считала, что Коля сам сделал свой выбор. Семен Илларионович регулярно информировал друга об Инночкиной жизни, и Николай Григорьевич знал, что после окончания института она учительствовала в родной школе, так и не вышла замуж и жила вместе с престарелыми родителями в их старом большом доме. Младшие братья уже давно обзавелись своими семьями и жили отдельно от родителей. Николай Григорьевич хотел посоветоваться с Семеном Илларионовичем: что делать? Хотя уже давно решил для себя: исправлять ошибку!

Глава пятая. Новоиспеченная москвичка

Светлана осваивалась в новой квартире, ходила по магазинам, докупала ту или иную мелочь … Вечерами болтала по телефону с Аней, правда, ни разу не затрагивая тему того разговора на даче, хотя задать вопросы ей хотелось. Аня работала в правительственном издательстве. Несмотря на молодость и небольшой стаж, считалась талантливым журналистом-международником и принадлежала к узкому кругу людей, имеющих доступ ко многим закрытым источникам информации. В любой момент она могла выехать практически в любой уголок Земли, где происходило событие, достойное отображения в ее издательстве, поэтому Светлана доверяла правдивости и объективности ее суждений.

Наступила осень и вместе с ней начались занятия в университете. Лекции сменялись семинарами, затем учеба продолжалась дома. По пути домой – поход в библиотеку для смены литературы. Приходилось перерабатывать обширный материал лекций и немалое количество специальной литературы, чтобы хорошо подготовиться к занятиям. Светлана, со школьной скамьи привыкшая к самостоятельной работе, усидчивая и трудолюбивая, перечитавшая гору исторической литературы, с большим напряжением осиливала эту нагрузку. Со слов старшекурсников, первый курс – самый трудный. Он вырабатывал ритм дальнейшей учебы и отсеивал негодных. С каждым новым курсом выкристаллизовывался тот костяк, который составлял выпускников престижного исторического факультета МГУ.

Светлана успешно закончила первый семестр и на зимних каникулах собиралась домой, но родители посоветовали остаться в Москве и посвятить свободное время культурной программе. Она так и решила – ходила по театрам, в музеи, побывала даже в цирке на Цветном бульваре … Аню она не приглашала, зная, что подруга всегда занята. Поэтому она была очень удивлена, когда Аня позвонила и сказала, что хочет встретиться. Договорились – в ГУМе, у фонтана.

На следующий день, придя в ГУМ немного раньше, Светлана любовалась игрой водяных струй фонтана, ожидая подругу. Неожиданно она ощутила на себе чей-то взгляд. На противоположной стороне стоял молодой мужчина в редкой для того времени дубленке и меховой шапке. Рядом с ним в дорогой шубе и повязанном на шее пестром шарфе, держа за руку мальчика, стояла молодая красивая женщина. Женщина что-то говорила мужчине, но тот смотрел на Светлану, и когда их взгляды встретились, слегка кивнул ей. Мальчик тоже смотрел на Светлану и улыбался. Моментально в памяти Светланы промелькнули события прошлого лета – вечер на околице села, красивый незнакомый парень, мальчишка с лошадьми …

«Ты что разглядываешь незнакомых мужчин… к тому же женатых!» – послышался голос Ани. Она рассмеялась, взяла Светлану за руку, и подружки отошли от фонтана.

Аня намеревалась купить для папы рубашку и галстуки – у него близился день рождения. Николай Григорьевич доверял вкусу дочери, что не раз отмечали его коллеги по работе. Выйдя из ГУМа, Светлана вспомнила, что хотела напомнить Ане последний разговор на даче. Они решили поискать, где можно сесть и поговорить – был теплый и солнечный день, хотя на дворе стояла зима. Пройдя через переход на метро «Площадь революции», они вышли к Большому театру и нашли на площади свободную скамейку.

Аня повторила Светлане примерно то же самое, о чем разговаривали их отцы в беседке на даче, но добавила более обширный прогноз международного положения. Распад социалистического лагеря негативно скажется на внутриполитическом и экономическом устройстве Советского Союза – Союз может тоже распасться. Прекращение существования СССР вызовет распад биполярного мира и формирование униполярной парадигмы мироустройства при глобальном доминировании США. Последнее предложение Аня сформировала в официальном письменном стиле, как будто собиралась писать статью в редакцию. «Но для меня сейчас не это главное, – добавила Аня, тяжело вздохнув. – Я предчувствую, что вскоре распадется наша семья!»

День рождения Светланы совпадает с днем святого Валентина. В то утро она опаздывала в университет, потратив время на выбор костюма – что надеть в этот день? После занятий собирались отметить ее восемнадцатилетие с несколькими сокурсниками в кафе. Открыв дверь, она устремилась на выход, но путь ей преграждала высокая плетеная ваза, наполненная алыми розами. В цветы была вложена маленькая валентинка. «Ну это уж слишком!» – сказала про себя Светлана, вспомнив счастливую пару с ребенком в ГУМе у фонтана. Решительно схватив цветы вместе с вазой, она отправила чудесный букет в мусоропровод.

Светлана успешно закончила первый курс и на лето уехала домой. Дома помогала маме закручивать варенья и соленья, ходила на речку купаться и загорать, читала свою любимую историю … В конце августа она возвратилась в Москву. На вокзале вновь пришлось помучиться с тяжеленной корзиной.

В первую же неделю занятий Светлану вызвал декан. В кабинете уже находились девушка и парень – сокурсники Светланы. Девушка была коренной москвичкой. Парень – в костюме и галстуке, с комсомольским значком на лацкане – комсорг курса – с Украины, из шахтерской семьи. Немного чудной: на курсе говорили, что он красил свои редкие рыжие волосы. Декан сообщил неожиданную новость: «По международному обмену студентов двое из вас со следующего, третьего, курса направляются на четыре года на полный курс обучения в ГДР, в Берлин, в университет им. Гумбольдта. Один из вас – запасной. Сейчас ваша основная задача – немецкий язык!» Светлана сразу поняла: поедут комсорг и одна из девушек. Значит, у нее конкурентка. В школе Светлана изучала английский, которым хорошо владела. Немецким она занималась дополнительно с соседкой-учительницей. Второй язык даже внесли по настоянию папы в аттестат зрелости, но знала она его недостаточно хорошо, чтобы свободно общаться. И без того учебная нагрузка на втором курсе увеличилась, и вот теперь нужно в течение года совершенствовать немецкий язык. Светлана решила посоветоваться с родителями, но прежде – с Аней.

Когда они встретились и Светлана сообщила новость, Аня даже подпрыгнула и захлопала от радости за подругу в ладоши. «Немецкий я беру на себя! – заверила она подругу. – Я тебе сделаю пропуск в лингафонный кабинет дипломатической академии и достану спецкурс по подготовке из МГИМО». Аня пообещала еще свой магнитофон, чтобы Светлана могла заниматься дома.

Родители встретили новость двояко. С одной стороны, папа считал, что дочь должна воспользоваться каждой возможностью посмотреть мир, к тому же за счет государства. Но с другой стороны, престижность советского, Ломоносовского университета он оценивал выше, при этом мудро учитывая тот фактор, что работать после зарубежного университета Светлане предстоит на родине. Для мамы самым важным фактором было, что дочь еще дальше и дольше будет от дома.

Для Светланы начались напряженные дни: каждый день, помимо занятий в университете и подготовки к ним, добавлялся немецкий язык. К концу дня у Светланы болели глаза от напряженного чтения и уши – от наушников. Однажды, услышав уставший голос дочери в трубке телефона, Семен Илларионович решил, что дочери надо срочно помогать и отправил в Москву, в длительную командировку, супругу, снабдив ее двумя корзинами.

Закончился второй курс. За это время деканат определился с кандидатурами. Как и ожидала Светлана, на учебу в Берлин посылали комсорга, а второй кандидатурой назвали Светлану. Их обоих вызывали на собеседование в Министерство высшего и среднего образования СССР, где они познакомились с другими членами команды, выезжающими в Берлин. Собрались студенты со всего Союза – из Москвы, Горького, Казани, Иркутска, Пятигорска, Тарту. После собеседования всех собрали в небольшом помещении, где сотрудник спецотдела министерства провел с ними беседу наподобие «Инструкции перед поездкой за рубеж» Владимира Высоцкого – «…что там можно, что нельзя».

В первых числах сентября вся группа, провожаемая родителями, за исключением родителей ребят из Эстонии, поздним вечером собралась на Белорусском вокзале столицы. После пожеланий, наставлений и слез будущие выпускники Гумбольдтского университета сели в вагон СВ-класса, и скорый поезд Москва – Берлин, взяв курс на Запад, повез Светлану в первый раз за границу.

Глава шестая. Berlin. Franz-Mehring-Platz

Поезд прибыл в Берлин на Ostbahnhof (Восточный вокзал). После московских вокзалов первое впечатление о столице ГДР было удручающее: крыша вокзала в гари, красные кирпичные стены со следами осколков от снарядов и пуль, высокие окна с недостающими стеклами … Сам перрон, куда прибыл международный поезд, тоже не блистал чистотой. На перроне группу встречал молодой парень в синей рубашке FDJ (Freie Deutsche Jugend – Союз свободной немецкой молодежи), который неплохо говорил по-русски.

Вся группа отправилась в общежитие университета, которое располагалось неподалеку от вокзала на Franz-Mehring-Platz (площадь Франца Меринга) в двух четырнадцатиэтажных зданиях. Общежитие было обыкновенным жилым домом современной постройки с восемью двух- и трехкомнатными квартирами на каждом этаже, именуемыми «блоками». По обоим концам длинного коридора размещались кухни с электрическими печками. Мусоропровод располагался на переходах между этажами. Два лифта вмещали по 12 человек каждый. Комендант общежития фрау Ланге уже получила из Москвы список прибывающих студентов и предварительно разместила каждого, учитывая, прежде всего, членство в FDJ и затем факультет, семестр, возраст немецкого коллеги, к которому подселялся гость из Советского Союза. Водя советских гостей из блока в блок, она каждому показывала, как включается свет в комнате и вежливо просила выключать перед уходом. В туалетной комнате откручивала и закручивала водопроводные краны, обращая внимание пользователей на силу закрутки. Потянула за ручку унитаза, продемонстрировав мощность водяного потока в зависимости от вытягиваемости ручки. Просила плотно закрывать дверцу холодильника. На кухне фрау Ланге просила обратить особое внимание на электрические печи, предварительно спросив, имеются ли такие в Советском Союзе или там по-прежнему пользуются только газовыми. После подробнейшего инструктажа по правилам пользования жизненно опасным электрическим прибором каждый расписался против своей фамилии в списке. В заключение обхода фрау Ланге повела гостей к мусоропроводу и, подняв крышку, вопросительно посмотрела на всех. Возникла напряженная пауза. Леонид-хохмач достал из кармана шариковую ручку, готовый расписаться … Все разом рассмеялись.

Вся группа расселилась на одиннадцатом этаже. Светлану определили в трехкомнатный блок, в большую комнату с двумя двуярусными кроватями. В других комнатах поменьше стояло по одной двуярусной кровати. Коллегами Светланы по комнате стали студентки факультета славистики – Хайди и Карола.

Началась новая жизнь на новом месте, и Светлана, впрочем как и все приехавшие из Союза студенты, столкнулась с элементарными житейскими проблемами, о которых она раньше и не думала. После занятий хотелось сразу поесть. В университете была студенческая Mensa (столовая), в которую необходимо было купить талоны на месяц вперед. Талоны продавались в определенные дни и часы, которые могли совпадать с занятиями. Когда Светлана в первый раз вошла в мензу, она ужаснулась от огромного количества людей и шума, царящих в зале. Менза находилась на первом этаже главного корпуса и через нее можно было пройти в боковой выход из здания – проходной двор! Отстояв длиннющую очередь, ей вручили большую керамическую миску с густой желтой жижей под названием гороховый суп, в которой плавала толстая сосиска, и стакан пепси-колы. С трудом найдя свободное место, Светлана только понюхала жидкое блюдо, затем откусила кусочек от сосиски, выпила всю колу и отнесла поднос на мойку. Свои талоны она подарила и больше в мензу никогда не заходила. Для профессорско-преподавательского состава существовала своя менза, и для советских студентов сделали исключение, позволив там обедать, но и там пища была не для русских желудков. Проблему нужно было срочно решать. Поговорили с куратором в советском посольстве, и нашим студентам разрешили посещать посольскую столовую. Там был вкусный борщ и суп и вся остальная привычная пища. Было приятно вместе с дипломатами сидеть за одним столом и из меню заказывать блюда, но после первых же посещений Светлана посчитала, что это удовольствие она каждый день позволить себе не может, несмотря на довольно большую стипендию – советские студенты получали 510 марок ГДР в месяц. Стипендия успевающего немецкого студента составляла 180 марок. Тогда вместе с Марией из Горького, с которой Светлана жила в одной комнате, решили поочередно готовить сами, а с собой в университет делать бутерброды. Но и здесь не обошлось без неудобств. Запах вкусной русской пищи, приготовляемой на общей кухне общежития, распространялся по всему коридору и вызывал любопытство немецких коллег – не стесняясь, заглядывали прямо в кастрюлю. Какой русский может есть в одиночку, не пригласив к столу соседей по комнате! Немцам это понравилось, и Хайди вместе с Каролой охотно отзывались на приглашение, несмотря на то, что недавно были в мензе. Часто «случайно» заходили из соседних комнат и блоков. Кастрюля, приготовленная на два – три дня, опустошалась за один присест! Пришлось переставить в комнате мебель и демонстративно отгородиться от соседей – другого выхода не было.

В блоке была одна единственная совмещенная туалетная комната. Представьте себе восемь молодых девушек, рано утром одновременно просыпающихся и спешащих на учебу! Пришлось составить график посещаемости туалета, расписанный буквально по минутам. Проблематично было со стиркой и сушкой. Приходилось заниматься этим в редкие часы, когда никого в блоке не было или поздно ночью, мешая другим спать. Светлана в эти моменты часто вспоминала дом и свою квартиру в Москве.

Ко всем этим житейским неудобствам быстро привыкали, но главное, они компенсировались искренней доброжелательностью и даже заботой со стороны преподавателей и коллег-студентов из шефской группы славистов, прикрепленных к советским гостям.

За первые семестры для советской группы во главе с преподавателем немецкого языка Frau Koritzky университетом было организовано множество экскурсионных поездок по всей стране. После каждой поездки Светлана подробно рассказывала в письмах к родителям о своих впечатлениях.

Дрезден – «Флоренция на Эльбе» со знаменитой картинной галереей, где выставлена «Сикстинская мадонна»; музеем «Грюнес гевелбе» («Зеленые своды») – сокровищница курфюрстов Саксонии c подарком Петра I – белым саксонским бриллиантом в 48 каратов; русской православной церковью преподобного Симеона Дивногорца.

Лейпциг – город знаменитой Лейпцигской ярмарки (Leipziger Messe), проводящейся ежегодно с XII века. Вблизи города расположен Памятник Битве народов – самый большой монумент в Европе, воздвигнутый в 1911 году в честь победы объединенных сил прусской, австрийской, русской и шведской армий над войсками Наполеона. В старом центре города – винный погребок Ауэрбаха, упоминаемый в «Фаусте» Гете, откуда Мефистофель улетает верхом на бочке. В церкви св. Фомы до сегодняшних дней существует знаменитый хор мальчиков, организованный еще в 1212 г. С 1723 года хором руководил Иоганн Себастьян Бах.

Мейсен – со старинным замком и знаменитой фарфоровой мануфактурой эпохи Возрождения, производящей продукцию и сегодня.

Потсдам – пригород Берлина, кайзеровская резиденция с дворцовым комплексом и парком «Сан-Суси» («Без забот»); с русской колонией «Александровка» в честь императора Александра I, построенной еще в 1826-27 годах для оставшегося русского солдатского хора.

Вернигероде – со старинным замком начала XII века. В этом замке снимался фильм «Тот самый Мюнхгаузен».

Веймар – город Гете, Шиллера, Гердера, Ницше, центр Просвещения Германии. Близ Веймара располагался один из крупнейших концентрационных лагерей на территории Германии – Бухенвальд, на главных воротах которого написано «Jedem das Seine» («Каждому – свое»).

Росток – порт и центр судостроения, член мощного альянса торговых городов XIV – XVI веков «Hansa», в который входил и наш Великий Новгород.

Безусловно, главной достопримечательностью страны является столица – Берлин. Согласно самой распространенной версии, название города произошло от немецкого слова «медведь» (нем. B?r). Примерно с 1280 года медведь является символом Берлина. А самой главной достопримечательностью Берлина считают Бранденбургские ворота с квадригой, которой управляет богиня победы Виктория. От Бранденбургских ворот к центру города пролегает главная улица Unter den Linden (Под липами). Здесь находятся советское посольство, Государственная опера, Исторический музей, Кафедральный собор, Национальная галерея, рядом, меж двух рукавов реки Шпрее – остров музеев, университет им. Гумбольдта, театр им. Горького, Дом советско-германской дружбы… В центре столицы возвышается 368-метровая телебашня с телекафе.

Это только крупные города-достопримечательности, о которых рассказывала Светлана. Родителей интересовали каждое событие, каждая мелочь, связанные с пребыванием дочери в чужой стране. В переписке с Аней она больше внимания уделяла положению в стране, настроению в студенческой среде, отношению к русским…

До университета добирались от Восточного вокзала на электричке через центр города Alexanderplatz или Alex, как его называют берлинцы (Площадь Александра, названная в честь русского императора Александра I, посетившего Берлин в 1805 году), до конечной станции Friedrichstrasse (улица Фридриха). Здесь железная дорога упиралась в знаменитую Берлинскую стену вокруг Западного Берлина – государственную границу между ГДР и Западным Берлином – протяженностью 155 километров, возведенную за одну ночь 13 августа в 1961 году.

Занятия проводились в главном корпусе университета на Unter den Linden и в аудиториях «Старой королевской библиотеке», прозванной за свой громоздкий вид «комодом», расположенной напротив университета на Bebelplatz (Площадь Бебеля). На этой площади в мае 1933 года нацисты сожгли более двадцати тысяч книг «антинемецких» авторов – Карла Маркса, Зигмунда Фрейда, Генриха Манна, Курта Тухольского …

Университет имени Гумбольдта, точнее имени братьев Гумбольдтов, был основан в 1809 году старшим братом Вильгельмом фон Гумбольдтом – знаменитым немецким филологом, философом, политическим деятелем, дипломатом, другом Гете и Шиллера. Университет стал alma mater для многих выдающихся личностей – Альберта Эйнштейна, Макса Планка, Отто Гана, Роберта Коха, Генриха Гейне, Отто фон Бисмарка, Карла Маркса … Младший брат Вильгельма – Александр фон Гумбольдт был ученым-энциклопедистом, физиком, метеорологом, географом, ботаником, путешественником. По приглашению русского императора Николая I совершил путешествие по Уралу и Сибири, исследуя геологию этих мест. В 1949 году университет был переименован в честь братьев Гумбольдтов.

Кроме учебы у всей группы была очень ответственная комсомольская общественная нагрузка – встречи на берлинских предприятиях с членами первичных организаций DSF (Deutsch-Sowjetische Freundschaft – Общество германо-советской дружбы). Как правило, встречи начинались с выступления председателя общества, который представлял присутствующим студентов из братской страны – Советского Союза, лучших представителей советской молодежи, которые своей отличной учебой и активной комсомольской деятельностью заслужили почетное право продолжить учебу в братской стране ГДР. Затем «лучшие представители» выступали с культурной программой – пели песни под аккомпанемент аккордеона, которым виртуозно владел Леонид из Иркутска – единственный молодой член КПСС из группы. В программу выступления обязательно включали популярную песню «Надежда». Она стала со временем своеобразной визитной карточкой «ансамбля». Иногда удавалось установить контакт с аудиторией уже во время выступления, и из зала подпевали всему миру известные «Катюшу» и «Подмосковные вечера». После песен подсаживались за столы и пытались установить индивидуальный контакт с немцами – рассказывая о себе, о стране, об ударных стройках с участием комсомола… Это не всегда сразу получалось. Для этой цели на столе рядом с традиционными кофе, минеральной водой или кока-колой всегда стояла бутылка водки. Единственной закуской были соленые палочки. После нескольких рюмок, как правило, немецкие языки развязывались, и тогда нередко песни звучали и за столом.

Однажды группу пригласили на окраину Берлина. По всему было видно, что предприятие было несолидное – плохо освещенное помещение, старая мебель, угрюмые лица за столами. Группа отработала программу, расселась за столами, но контакт никак не налаживался. Угрюмые лица охотно принимали дармовую водку и продолжали молчаливо сидеть. Труднее всего приходилось нашим парням, которые вынуждены были хоть через раз, но поддерживать компанию. Председатель общества, видя, что ситуация осложняется, и у советских друзей может сложиться негативное впечатление о дружбе его предприятия с Советским Союзом, встал и начал повторять то, что говорил в самом начале встречи – о важности дружбы между советским и немецким народами, о решающей роли СССР в укреплении социализма, о скором крахе капитализма … Сидящий напротив Светланы немец выпил еще одну рюмку и сказал на берлинском просторечье: «Der quatscht dummes Zeug, Russlandfreund … kuckt aber nach dr?ben». («Этот мелет ерунду, друг России … а сам смотрит на Запад») Возвращаясь в общежитие, Леонид спросил: «А вы знаете, где мы сегодня были? У мусоросборщиков». Светлана поняла, что этим людям нечего было терять, и они говорили правду. Это была мелочь не для письма родителям, скорее – для Ани.

Леонид, или как его называли близкие друзья – Сигизмунд, был непререкаемой душой группы. Выходец из Сибири, он привез в Берлин здоровый нрав и радушный характер. Там, где он появлялся, сразу слышался смех, а порою хохот. Он, наверное, играл на всех музыкальных инструментах, которые попадались ему под руку. По крайней мере, за время учебы Светлана была свидетелем его мастерства на аккордеоне, фортепьяно, баяне и гитаре. Забегая далеко вперед, в послеуниверситетское время, Светлана слышала, что Леонид своим «шармом» сперва завоевал душу будущей тещи и лишь затем – сердце жены. Леонид был председателем Интернационального союза студентов университета. Его знал каждый студент из Советского Союза, обучающийся в вузах ГДР, и очень многие русскоговорящие в Берлине.

Незаурядным самородком оказался Вадим Б. Выросший в глуши Кировской области, среди поселений и лагерей, он неохотно расставался с привычным образом жизни и поначалу не вписывался в окружающие нормы поведения. Он мог лечь спать, не снимая одежды. Месяцами ходил в университет в одном и том же наряде. На занятиях спортом на Берлинском стадионе, где в 1951 году проводился Международный фестиваль молодежи !!!, бегал в обыкновенных брюках и ботинках. Шокируя немцев по блоку, стучал острием ножа по столу между растопыренными пальцами. Пил водку, держа стакан одними зубами и затем разгрызал стеклянный стакан, не порезав губы. Светлана удивлялась: как он мог вообще попасть за границу? И неужели за два года обучения в горьковском институте не обратили внимание на его странное поведение! Однако со временем она стала понимать, что это «нестандартное» поведение было своеобразным вызовом немецким правилам пребывания в общежитии, упорядоченным нормам в окружающей среде, всему цивилизованному миру вообще за то, что его лишили нормального детства, правильного воспитания, систематического школьного образования… Вадим рассказывал, что в поселковой школе после занятий в старших классах он сам становился учителем в младших, и это было там нормой! Тот же Вадим в «неспортивном костюме» на престижном стадионе показывал лучший результат в беге на большие дистанции. Его выступления на семинарах отличались очень глубоким знанием материала. Он хорошо знал немецкий и английский, как хобби занимался шведским. Подыгрывая себе на гитаре, пел все песни Высоцкого. Помнил все песни из советских фильмов. Мог на спор рассказать анекдот на любую тему … На выпускной вечер Вадим написал весь сценарий и каждому участнику в отдельности текст выступления в стихах на немецком языке. Светлане Вадим напоминал Фросю Бурлакову из известного фильма «Приходите завтра». Умная и интеллигентная Мария пыталась «перевоспитать» Вадима, но у нее ничего не получилось.

Особняком держалась пара из Эстонии – Карл Л. и Криста Т. Карл был из академической семьи и приехал в Берлин исключительно за знаниями. Как не пытались «вовлечь» Карла в общественную жизнь группы, он всячески сопротивлялся. Будучи комсомольцем, он пропускал комсомольские собрания в посольстве, а если редко и присутствовал, то, не стесняясь, зевал. Погруженный вечно в книги в университетской библиотеке – дома ему не давали спокойно заниматься – Карл единственным отвлечением от учебы считал дзюдо и в этом тоже преуспел. Все удивились, когда на последних семестрах прибалтийский рыцарь Карл на общих симпатиях к шведскому языку сошелся с тихой, худенькой Ниной из Казани.

Криста в родном Тарту была членом горкома комсомола – единственным комсомольским чиновником из группы, и еще в Москве на собеседовании в Министерстве образования ее рекомендовали в комсорги группы. По прибытии в Берлин Криста позабыла о своем комсомольском прошлом. Но в отличие от Карла, учеба ее интересовала мало, часто неделями она вообще отсутствовала на занятиях, куда-то уезжая из Берлина. Зато Криста была завсегдатаем университетских диско. Несмотря на «несерьезное» отношение к учебе, она успешно окончила университет.