Три Светланы

Учебное заведение, в котором начала работать Светлана, привлекало студентов одной особенностью, которой не было ни в одном учебном заведении края и которая явилась причиной для многих родителей отдать немалые деньги за обучение своего ребенка именно в этом заведении – вторым изучаемым иностранным языком был японский, и что еще главнее – во время учебы предусматривалась профессиональная практика в Японии. Для большинства студентов и их родителей в данном случае второй язык звучал главнее первого, а поездка в страну, где делались знаменитые на весь мир Sony, Yamaha, Toyota …, была пределом мечтаний. Некоторые состоятельные родители надеялись, что практика поможет в будущем наладить деловые связи с японскими производителями.

На торжественном мероприятии, посвященном открытию филиала престижного московского вуза и первому набору студентов, директриса филиала Валентина Ш. поздравила студентов и их родителей, прежде всего, с правильным выбором учебного заведения и пожелала всем успеха. Затем она представила профессорско-преподавательский состав. Для Светланы это было ново! Ни в одном столичном вузе эта церемония не проводилась. Для директрисы, по всей видимости, это было немаловажно. Называя каждого преподавателя и прося его выйти вперед, она громко и с пафосом перечисляла все его научные чины и звания. Светлана удивилась: большинство ее коллег были академиками, докторами и кандидатами наук. После каждого представления зал отзывался аплодисментами. Когда директриса, назвав Светланины имя и фамилию, стала перечислять ее достижения – выпускница Берлинского университета им. Гумбольдта, кандидат наук, преподаватель Московского государственного университета им. Ломоносова – зал разразился долгими аплодисментами. Директриса сияла – она знала, как укрепить имидж своего учебного заведения!

После торжественного мероприятия всех преподавателей пригласили к шикарно накрытому столу.

Начались занятия. К своему удивлению, Светлана оказалась из числа немногих преподавателей, которые были в штате филиала. Все остальные – работали на почасовке и каждый раз, проведя занятие, спешили в свои институты. Часто они опаздывали или уходили пораньше, чтобы успеть вовремя добраться до своей основной работы. Академические звания большинству преподавателей были присвоены общественными организациями. К примеру, замдиректора был почетным академиком какого-то фонда космонавтики в Москве! Для Светланы было открытием, а для студентов – в некоторой степени, разочарованием, что вожделенный японский язык будет изучаться, начиная со второго курса. На первом требовалось совершенствование своего английского, так как ожидаемый профессор из Токио будет преподавать японский на английском языке. Некоторые студенты в школе изучали немецкий или французский и в филиале намеревались продолжить изучение этих языков. Теперь первокурсникам необходимо было за год дополнительно освоить незнакомый им английский! И за отдельную плату! У директрисы в кабинете стали появляться недовольные родители студентов. Чтобы сгладить ситуацию и успокоить родителей организовали «для желающих» семинар по предварительной подготовке к изучению страны и языка. Естественно, тоже за дополнительную плату! В местном пединституте иностранных языков нашли молоденькую аспирантку, у которой было редкое хобби – Япония! В филиале стала появляться новая коллега.

Прошел первый месяц занятий. Светлана получила ожидаемую зарплату. Вместе с мамой по этому случаю попили чай с тортом из магазина – испечь свой у Светланы не было настроения. Прошел второй месяц. Из дирекции сообщили, что деньги еще не перевели из головного института. Прошло еще некоторое время – директрисы и ее зама на месте не было. Наконец начальство вернулось «из командировки» с загорелыми лицами и в хорошем настроении. На коротком собрании было сообщено, что филиал находится на самообеспечении, то есть из своих доходов от оплаты студентами за учебу оплачиваются аренда здания, коммунальные расходы, зарплата администрации, производится отчисление в московский головной институт и т.д. На первую зарплату для преподавателей денег хватило. За последующие месяцы деньги будут выплачены, по всей видимости, после первого семестра, когда будет внесена оплата за второй семестр. Было начало ноября. Второй семестр начинался после зимних каникул – в феврале! В кулуарах было распространено: много денег ушло на шикарный стол после торжественного открытия. Правда, о «командировочных расходах» директрисы и ее заместителя на Красное море не упоминалось!

В филиале пытались ввести строгий контроль за посещаемостью студентов. Каждый пропущенный урок студент обязан был отработать, за что взималась дополнительная плата. Студенты накапливали вкупе огромное количество пропущенных уроков, что должно было по предварительным подсчетам администрации принести значительный дополнительный доход, но не собирались их отрабатывать, тем более платить лишние деньги. Никакие угрозы, вплоть до отчисления, на них не действовали. Разговоры с родителями тоже не приносили успехов. Некоторые из них уже высказывали сожаление, что вообще «связались с этим заведением».

Светлана тоже постепенно начала разочаровываться в своем выборе института. Учебный процесс разительно отличался от того, к чему она привыкла в МГУ, не говоря уже о дисциплине. Да и сам контингент студентов был своеобразным – большинство было детьми скороспелых толстосумов, которые уже образовывали касту избранных, для которых доступность к цели, к тому же образованию, определялась количеством денег, а не успехами в учебе, и их дети были точными копиями своих родителей. Их чувство вседозволенности иногда переливалось через край, и они забывали разницу положения студента и преподавателя в вузе. Открыто, а порой, просто нагло напоминали: кто кому здесь платит? Светлана как-то высказала свое возмущение директрисе. Валентина Ш., ничуть не удивившись, посоветовала не обращать внимания, добавив, что студенты, в принципе, по-своему правы!

Невыплата зарплаты стала сказываться на материальном благополучии их маленькой семьи. Конечно, оставались деньги от продажи квартиры и дома, но их Светлана старалась не трогать – она намеревалась установить памятник для папы. От брата толку было мало – он уже в третий раз заводил семью и после каждого развода оставался в долгах по алиментам. Со стороны новой администрации села она помощи для установки памятника тоже не ожидала. Светлана неплохо владела английским и немецким и пыталась подрабатывать репетиторством, но желающих совершенствовать свой иностранный язык не нашлось. Возможно, сказалось влияние сложившейся ситуации в образовании, когда проблема, вызванная недостатком знаний, могла быть решена избытком денег. Особенно это проявлялось на родине Светланы – на Кавказе. В Москве Светлана могла бы не ходить на работу, спокойно зарабатывая репетиторством дома.

Однажды на остановке автобуса она случайно встретилась со своей одноклассницей Ольгой. После школы Ольга уехала из села в Минск и поступила в институт. Там она вышла замуж за однокурсника Юру, вернулась с ним на родину, и в краевом центре они нашли работу на одном номерном заводе. Получали солидные зарплаты, родили детей. После распада Союза завод закрыли, и они остались без работы. Расторопная Ольга не растерялась в сложившейся ситуации и занялась бизнесом, начав с мелкой торговли сникерсами и другой мелочью. Сейчас у нее был собственный магазин на вещевом рынке и в планах – расширение бизнеса. Узнав от Светланы о ее зарплате, точнее, незарплате в институте, подруга предложила помощь – присоединиться и вместе расширять. Увидев ответную реакцию на лице Светланы, она с разочарованием сказала: «Конечно, это – не для тебя!» Но, прощаясь, написала свой номер телефона.

Прошел год после смерти папы. В сельской столовой вновь собрались родственники и друзья. Папу поминали, отмечая, как им не хватает его совета, его шутки, просто его присутствия рядом. Светлана плакала, тоже осознавая: чем дольше нет папы, тем тяжелее становилось ей на душе, тем проблематичнее становилась ее жизнь вообще. Ей не хватало чьей-то душевной поддержки, пусть даже на расстоянии, но чтобы она была. Она вспомнила Джамала, его умные глаза, добрую улыбку, красивые руки интеллигента. С каким вниманием и заботой он относился к ней, к маме в те тяжелые для них дни. Светлана в тайне ожидала, что он приедет и даже немного волновалась, что его не было на поминках.

В самом начале мая Светлана установила папе скромный памятник, приурочив его ко Дню Победы – папиному любимому празднику.

Обстановка в институте осложнялась. Постоянно менялось расписание занятий, часто случались неожиданные замены одного предмета другим или вообще его выпадение из-за отсутствия преподавателя. Студенты чувствовали недостаток качества приобретаемых знаний. Посещения родителей участились. Некоторые намеревались перевести своих детей в другие вузы.

После получения полугодовой зарплаты в конце учебного года Светлана подала заявление об уходе.

Судьба вновь уготовила Светлане испытания: что делать дальше, куда идти работать? Она решила пока отвлечься от проблем, перенеся принятие решений на осень. На дворе стояло жаркое лето, и у Светланы с мамой было в доме много работы.

Светлана не стала вновь испытывать судьбу, ища применение своим знаниям в учебных заведениях с сомнительной репутацией. А от предложенной в краевом университете половины ставки ассистента она отказалась, считая это просто унижением. Светлана нашла работу референта-переводчика в одном научно-производственном предприятии, специализирующемся на проблемах экологии. Директор предприятия Борис Р. был аутодидактом, талантливым ученым-биологом, занимающимся разведением и выращиванием редких для местного региона плодово-ягодных растений. В те годы, когда в нашей стране никто еще даже не нюхал киви, у него в теплице этот полезнейший фрукт, завезенный в Европу из Новой Зеландии, плодоносил и одарял вкусивших его своими исключительными свойствами – почти всеми известными витаминами, органическими кислотами, множеством макро- и микроэлементов. Главным же научно-исследовательским достижением ученого была разработка технологии очистки окружающей среды с помощью удивительнейшего южно-американского растения «эйхорнии, или водяного гиацинта». Технология была успешно апробирована на множестве загрязненных территорий, даже на космодроме, на участке с пролитым на почвенный покров гептилом – сильно токсичным компонентом ракетного топлива. Внедрение технологии в промышленном масштабе освобождало бы многие предприятия от огромных штрафов. Увы! Множество бюрократических препонов стояло непреодолимой стеной на пути ученого в нашей стране, и страна продолжала успешно плестись вслед за технологическими успехами зарубежья.

Большинство посадочного материала Борис закупал за границей, в Западной Европе. Светлана сопровождала его в зарубежных поездках. За это время она несколько раз была в Германии. На Женевском озере она встретилась со своей подругой Хайди, которая приезжала из Канады вступать в наследство, доставшееся от родителей, и познакомилась с ее сыном. В Берлине была в гостях у фрау Гофманн и рассказала о продолжении своей «научно-преподавательской» деятельности дома. На прощание фрау Гофманн подарила Светлане свою книгу с последними научными публикациями. Предварительно позвонив, посетила родителей Клауса, обрадовав их своим визитом и коробкой московских конфет. Они уже успели женить Клауса по объявлению в газете. Сам бы он никогда не решился совершить этот поступок! Они были счастливы за него и восхищались внуками. Светлана встретилась и со своим неудавшимся женихом. Клаус стал еще толще, и его животик так и норовил выскочить из–под ремня брюк. Он считал свой брак неудавшимся. Жену он не любил, она отвечала ему взаимностью. Жаловался на детей – двое мальчишек были неуправляемы в семье. Когда он узнал, что Светлана еще не замужем, сказал, что все могло бы быть иначе и во всем винил родителей.

9 ноября 1989 года поздно вечером Светлана сидела на кухне вместе с Ириной в квартире Шабовских на улице «An der Kolonnade», недалеко от Бранденбургских ворот в Берлине. Гюнтер вместе с несколькими друзьями–журналистами из зарубежных СМИ в зале наблюдали по телевизору за разворачивающимися событиями в центре Берлина. Накануне на пресс-конференции Гюнтер Шабовский как член правительства заявил, что принимается новый закон, который позволит жителям ГДР ездить за границу. «Когда же он вступит в силу? – раздался вдруг голос из зала. Шабовски бросил взгляд в бумаги сквозь свои очки без оправы и, запинаясь, ответил: – Вступит… насколько я знаю… с настоящего момента». В бумагах, однако, не стояла точная дата!

Эта новость моментально облетела весь Восточный Берлин. И в этот же день сотни тысяч жителей города отправились к Берлинской стене, чтобы все досконально выяснить самим. Пограничники, которые еще ничего не слышали о новых правилах выезда, пытались перекрыть дорогу. Однако вскоре были вынуждены отступить и открыть проходы. Так рухнула Берлинская стена – символ длившегося сорок лет раздела города, немецкой нации и целого континента.

В одну из поездок за границу проездом через Москву Светлана коротко виделась с Аней. Увидев подругу, Светлана по ее лицу поняла, что случилось что-то серьезное. Так оно и было. Николай Григорьевич давно дал слово Семену Илларионовичу исправить ошибку, совершенную в молодости. Он долго собирался и наконец признался супруге, что с этой ношей он дальше жить не может. Людмилу Альбертовну признание нисколько не удивило и не расстроило – она давно знала, что творится на душе мужа и была достаточно умна, чтобы знать: на чужом несчастье своего счастья не построишь! Они развелись.

Инночка простила Николая Григорьевича, которого она всю жизнь не переставала любить и терпеливо ждать, и они уехали за границу.

Дома Светлана рассказала новость маме. Елизавета Капитоновна призналась, что перед смертью Семен Илларионович попросил у нее прощения.

После полугодовой работы Светлана вынуждена была уволиться – предприятие начало испытывать серьезные финансовые трудности и сокращало штат работников. Искать новую работу в середине учебного года в вузе было бессмысленно. И Светлана вспомнила телефон Ольги.

Глава одиннадцатая. Неудавшаяся челночница

Ольга продавала на вещевом рынке одежду и обувь. Ее товар был не дешевым китайским тряпьем, а более качественным изделием из Европы, в основном, польского производства. Она сама вместе с мужем ездила в Польшу и закупала товар на знаменитом своим рынком варшавском стадионе. Судя по двухэтажному дому и иномарке, их дела шли в гору. Ольга предложила Светлане вместе с Юрой съездить в Варшаву. Купленный Светланой товар она вызвалась реализовать сама, взимая минимальный процент. Со временем Светлана могла сама встать за прилавок, сперва помощницей, ну а затем, при желании, взять в аренду или приобрести свой контейнер-магазин. Успех Ольга гарантировала. Перед поездкой Ольга провела со Светланой подробнейший инструктаж: как вести себя в дороге, на рынке в Варшаве, с пограничниками, с таможенниками – особенно с белорусскими, прятать и доставать деньги, следить за сумками с товаром, спать, есть, пить и все остальное. В случае вопросов – обращаться к Юре. Юра все знает. Так Светлана стала челночницей!

Челноки ездили маленькими группами из проверенных на деле в результате многоразовых совместных поездок людей. Это был коллектив знающих и абсолютно доверяющих друг другу деловых людей – здесь крутились большие деньги. Юру все уважали: рослый, рассудительный, неспешащий, можно даже сказать, медлительный, побывавший во всех переделках походной, челночной жизни. Его симпатию подкупал также мягкий белорусский говор. В Польше это было большим плюсом. Белоруссия – непосредственный сосед Польши, а белорусы – главные поставщики контрабандной водки и сигарет. В Польше Юра получал за это солидные скидки.

Группа собралась на железнодорожном вокзале. Юра представил Светлану. Особой радости появление незнакомого человека в слаженном коллективе не вызвало, да Светлана и не ожидала иного – ведь она стала потенциальным конкурентом на рынке.

Поездом через Москву добрались до Бреста. Далее следовало пересесть на электричку и доехать до первой станции на польской стороне – Тересполь. Пройдя пограничный и таможенный контроль, большинство пассажиров покупали в «Duty Free» сигареты и водку. Здесь же, не стесняясь, сигареты целыми блоками приклеивали скотчем прямо на оголенное тело. Водку наливали в грелки и на шнуре навешивали под одежду на шею. Все это было рутинно отработано за немалое количество поездок и не вызывало никакого любопытства. Светлана с трудом отводила глаза в сторону, вновь натыкаясь взглядом на такую же картину. Наконец всех выпустили на перрон варшавской стороны вокзала. Ждали электричку на Тересполь. На противоположные пути медленно вкатывался поезд Берлин-Москва. Пассажиры прильнули к окнам вагонов, увидев на перроне разношерстную толпу людей с одинаковыми одноразовыми китайскими сумками – многие везли для продажи всякую всячину, пользующуюся спросом в Польше: постельное белье, электроприборы, инструмент … Светлана вспомнила себя в таком же вагоне и реакцию попутчиков, с презрением смотрящих на толпу и произносящих: «Спекулянты!»

Сели в вагон, и здесь Светлане представилось еще более колоритное действо. Молодые парни, ловко вскочив на спинки сидений и вытащив приготовленные отвертки, стали отвинчивать обшивку потолка и в образовавшиеся ниши запихивать сигареты и водку, после чего обшивку прикручивали на место. Контрабанду прятали и под сиденья, за радиаторы отопления, в плафоны освещения. И как и прежде, никто на это не обращал внимания – каждый был занят своим товаром. Переезд на противоположную сторону государственной границы занял всего несколько минут. Сразу за рекой Буг, на польской стороне, вдоль железнодорожного пути поезд ожидали «ловцы» – из открытых окон движущегося поезда неспрятанный товар выбрасывали им наружу. На остановке, прямо в вагоне, прошел пограничный контроль и затем началось самое главное – польская таможня стала профессионально «шмонать». Выборочно отвинчивалась обшивка, заглядывали под сиденья, за радиаторы. Проводники позади таможенников послушно несли огромные пластиковые мешки и наполняли их обнаруженными сигаретами и водкой. Эта процедура длилась более одного часа. За это время от вагонов было отвезено несколько грузовых тележек с доверху нагруженными мешками. И все равно, несмотря на потери, контрабандный вывоз товара продолжался каждый день. Некоторым удавалось в течение дня съездить на польскую сторону дважды.

В Тересполе пересели на другую электричку – на Варшаву. До польской столицы было около двухсот километров, но электричка делала по пути много остановок, и в столицу на станцию «Стадион» прибыли часа через четыре. Здесь вся группа разошлась, договорившись встретиться на станции в условленное время. Юра повел Светлану на известный во всей Европе вещевой рынок «Варшава-стадион».

Как мощный ледокол, рассекающий ледяные глыбы, Юра расчищал путь среди напирающей на них со всех сторон людской массы. Было видно, что он хорошо ориентировался среди множества магазинов и магазинчиков и, не обращая внимания на зазывал, предлагавших любой товар со скидкой, вел Светлану к только ему известной цели. Они прошли вдоль бесконечно длинного торгового ряда, на самом конце завернули, выбравшись из толпы, и направились к огромным ангарам, стоявшим особняком от рядов. Подойдя к одному, Юра попросил подождать и вошел внутрь. Через несколько минут он вернулся в сопровождении поляка-начальника, который пригласил Светлану войти внутрь.

Это был склад, снизу доверху заполненный лежащим на полках товаром. Юра и Светлана достали свои списки. Начальник мельком взглянул на оба списка, подозвал работника, дал ему задание и ушел. Примерно в течение последующего часа работник приносил со всех концов склада одежду, обувь, разобранные коробки для обуви, фирменные пакеты для одежды и другую атрибутику, заказанную Ольгой. Все это он складывал на стол, Юра и Светлана втаптывали товар в свои сумки. Работник ни разу не переспросил наименование и количество товара – все соответствовало устному заданию начальника и письменному Ольги. Вновь появился начальник. Юра и Светлана расплатились. Оставив сумки в ангаре, Юра повел Светлану обедать.

Когда они вернулись на станцию «Стадион», почти вся группа была в сборе. Светлана обратила внимание на плачущую у стены женщину. Юра пояснил: наверняка украли сумку с товаром или наехал рэкет. Такое случалось и нередко. Поздно вечером вернулись в Тересполь. Ночь провели на вокзале. Спали по очереди. Светлана всю ночь не спала, вспоминая несчастную женщину на станции «Варшава-стадион».

Рано утром первой электричкой переехали границу. Ни польские пограничники, ни польские таможенники абсолютно ничем не препятствовали пересечению границы российскими гражданами. Препятствия начались на нашей стороне. Таможенница заставила Светлану выложить все вещи на стол и не поленилась посчитать общую стоимость и количество отдельных наименований, пытаясь выявить нарушения разрешенных норм провоза валюты и товара. Однако она не учла компетентность Ольги, которая заранее все просчитала до последнего цента, до последнего шнурка. Попутчики из группы держали на всякий случай наготове в карманах стодолларовые купюры. Светлана и Юра благополучно вернулись домой.

За конец зимы и весну вместе с Юрой Светлана съездила еще несколько раз в Польшу и заработала намного больше, чем за весь год в филиале престижного московского университета.

Глава двенадцатая. Вновь в Берлине

Однажды на вокзале в Бресте, ожидая электричку в Тересполь, Светлана познакомилась с местной женщиной, которая, несмотря на должность главного бухгалтера предприятия, ездила в Польшу за товаром, помогая дочери в одиночку воспитывать ребенка. Предприятие оказалось компаньоном одной немецкой фирмы. Узнав от Светланы, что она училась в Берлине и преподавала в МГУ, новая знакомая порекомендовала ей познакомиться с владельцем немецкой фирмы и перестать растрачивать свое время на недостойное ее образованию челночество. Так Светлана познакомилась с Тамарой.

Тамара была известной в ГДР спортсменкой. После серьезной травмы ноги она оставила большой спорт и занялась для начала всем, на чем можно было сделать деньги. У нее были друзья, которые ей охотно помогали. После объединения Германии она создала совместные предприятия в Эстонии, Белоруссии, России. Светлана стала ее помощницей во всех делах, связанных с Восточной Европой. Пройдет несколько лет, и Тамара признается ей, что она наполовину русская. Ее отец, Анатолий, служил бортрадистом авиаэскадрильи Советской Армии, дислоцированной после войны под Берлином. Там он познакомился и полюбил ее мать. Когда родилась Тамара, он собирался даже дезертировать и остаться с любимой в Германии, но его поспешно отправили в Советский Союз. Тамара пробовала его разыскать, зная все его данные и что он родом из Сибири, но на все ее запросы в советское посольство ответы не приходили. Светлана тоже написала запрос в Центральный архив Министерства обороны. Вскоре пришел ответ, в котором сообщалось, что архив сведениями о месте жительства в настоящее время бывших военнослужащих не располагает. Тогда она попробовала разыскать Тамариного отца напрямую через военкоматы областных сибирских городов – ей очень хотелось узнать сведения о нем, она даже мечтала организовать встречу дочери с отцом, надеясь, что он еще жив, но ответа из Сибири она не получила.

Светланиным дебютом стал паром в Калининграде. Тамара намеревалась организовать паромную переправу для жителей Калининградской области по Балтийскому морю на материк, в Ленинград. Это намного сокращало наземный путь через Литву и Белоруссию. Приобретя паром, она отправила его на судоремонтный завод в Калининград для текущего ремонта и переоборудования для перевозки, наряду с пассажирами, нескольких автомобилей. Вахтенным дежурным и охранником Тамара пригласила своего давнего знакомого из Западной Украины Миколу.

Прилетев в Калининград, Светлана сразу отправилась на завод. Микола оказался общительным и жизнерадостным молодым мужчиной, большим любителем горилки и сала и очень огорчился, что Светлана в этом не могла составить ему компанию. У него на родине, как утверждал Микола, женщины не уступают мужчинам, а некоторые даже … Что означало «даже», Микола не уточнял, но указательный палец многозначительно поднимал. Он сразу категорично заявил, что Светлана напрасно приехала в Калининград, и об этом Тамара должна была быть в курсе дела – паром отсюда никуда не уйдет! На него «положила глаз» местная мафия. Светлана познакомилась с капитаном порта, но тот ничего ясного по вопросу сроков ремонта сказать не мог, одновременно жалуясь, что владелец парома задолжал за стоянку и коммунальные услуги. Светлана позвонила в Москву Ане и через ее связи в силовых структурах вышла на сотрудника местного управления КГБ. Встретившись и поговорив, Светлана поняла, что и здесь были свои интересы в эксплуатации парома. Кончилось тем, что Тамара получила за невозвращенный паром страховку и похоронила надежду организовать для обособленных калининградцев прямую морскую связь с родиной.

Несмотря на травму ноги, Тамара прекрасно водила автомобиль и была большая поклонница автогонок «Формула I». Однажды они опаздывали на важную встречу, и Тамара без труда выжала на автобане из своего Мерседеса 240 километров в час, при этом продолжая спокойно разговаривать по телефону. Светлана за эти годы тоже обзавелась правами, и иногда вместо Тамары садилась за руль, чаще всего, когда они возвращались домой, особенно ночью. На время пребывания в Германии Тамара выделяла Светлане служебный автомобиль из ее гаража, на котором Светлана иногда ездила даже домой, на Кавказ.

Еще в самом конце 1980-х годов Тамара через газету «Советский спорт» обратилась с письмом к президенту Михаилу Горбачеву с предложением создать совместную советско-германскую команду для участия в престижных автомобильных гонках по «Формуле III». Советская сторона ответила согласием, и на базе московского автозавода «Москвич» и немецкой фирмы, руководимой Тамарой, была организована международная команда. Был подписан договор, в котором были прописаны обязанности каждой из сторон и ответственность в случае невыполнения определенных пунктов договора. Совместными стараниями был построен гоночный автомобиль, который на тренировочных заездах показывал лучшие результаты, чем Михаэль Шумахер. Неожиданно советская сторона прервала сотрудничество – в Советском Союзе наступило неподходящее время для гоночных автомобилей! Тамара понесла большие убытки и обратилась в суд. Решением Стокгольмского суда автозавод должен был выплатить немецкой фирме более одного миллиона западногерманских марок. Но завод не спешил платить по долгам. До передачи этого дела в Светланины руки многие государственные и частные структуры пытались решить эту проблему, но безуспешно.

Светлана получила от Тамары солидную папку с документами и видеокассету, на которой в программе «Время» телеведущая Екатерина Андреева рассказывает об автозаводе «Москвич», задолжавшем солидную сумму западногерманскому бизнесмену. Светлана отправилась в Москву и наняла опытного адвоката. Герлинда Л. брала за консультации очень большие гонорары, но дело так и не сдвинулось. Тамара уже была готова отдать половину от причитающейся ей суммы за решение проблемы. Снова пришлось обратиться за помощью к Ане. Она быстро нашла нужного человека. При встрече Светлана четко пояснила, что все расходы несет исполняющая сторона, независимо от успеха, но в случае успеха получает половину от цены вопроса.

Прошло некоторое время. Светлана уже вернулась домой, когда ей позвонили и сказали, что завтра ее ждут в Москве, в отеле «Балчуг Кемпински».

В холле шикарной гостиницы к ней подошел мужчина и представился заместителем мэра Москвы. Он был краток: «Проблема будет успешно решена. Завтра документ ляжет на стол мэра и будет подписан. Басманный суд вынесет решение, обязывающее «Москвич» рассчитаться с долгами. Деньги будут выплачены из бюджета города. Но … судья хочет получить свою долю до вынесения решения». Светлана повторила условия заказчика – все расходы несет исполнитель! Заммэра гарантировал успех и настаивал сейчас же позвонить в Германию и убедить заказчика. Светлана знала, что ответит Тамара, но ради совести набрала ее номер. Тамара удивилась непонятливости исполнителей и прекратила разговор. Больше к этой проблеме не возвращались.

На северо-востоке Германии, на Балтийском побережье, в маленьком городке Пенемюнде, в первой половине прошлого века находился сверхсекретнейший ракетный испытательный полигон Третьего рейха. Здесь была создана первая в мире баллистическая ракета, сконструированная немецким инженером Вернгером фон Брауном. Для того времени Пенемюнде был мировым центром ракетных технологий. В августе 1943 года английские бомбардировщики за одну ночь сбросили на Пенемюнде около двух тысяч тонн фугасных и зажигательных бомб. В ответ в конце 1944 – начале 1945 года по Лондону и Антверпену было выпущено более 4000 ракет V-2 «Vergeltungswaffe» (Фау-2 «Оружие возмездия»). Фон Браун не ограничился разработкой и усовершенствованием V-2 – на очереди стояла ракета V-3, дальность полета которой была такова, что она могла достигнуть восточного побережья США. Главный конструктор предлагал Гитлеру использовать новую ракету для удара по Нью-Йорку. После войны ходили слухи, что нацисты действительно едва не нанесли удар по Нью-Йорку. Якобы на восточном побережье США была высажена десантная группа, которая должна была установить радиомаяки, но она будто бы была обезврежена американской береговой охраной. В конце войны фон Браун вместе с ближайшими коллегами и оборудованием были с почетом вывезены в США, где конструктор, предлагавший Гитлеру уничтожить Нью-Йорк, стал ведущим специалистом в области ракетостроения и даже получил американское гражданство. Оставшаяся часть оборудования досталась советским войскам. С запуска трофейных, а позже модифицированных ракет V-2 начинались как американская, так и советская космические программы.

После войны территория ракетного полигона использовалась как военная база Советской Армии, затем здесь дислоцировалась авиаэскадрилья Национальной народной армии ГДР. Объединение Германии принесло расформирование эскадрильи и запустение территории. И вот на этом историческом месте Тамара решила создать военно-исторический музей и сохранить для последующих поколений образцы достижений в области ракетных технологий. На момент знакомства со Светланой здесь уже стояли немецкие V-1 и V-2, два советских реактивных истребителя МИГ. В Пенемюнде существовал государственный «Историко-технический музей», но представленные в нем информация и экспозиция тенденциозно и односторонне отражали историю ракетостроения и освоения космического пространства, делая акцент в основном на достижениях США и умалчивая при этом успехи СССР и России.

В октябре 2002 года в Пенемюнде состоялся торжественный концерт «War Requiem» («Военный реквием») в честь шестидесятилетия со дня запуска первой баллистической ракеты. Дирижировал оркестром Мстислав Ростропович. На торжество прибыла правительственная делегация во главе с президентом Германии Йоханнесом Рау. Среди почетных гостей был Михаил Горбачев с дочкой Ириной. Тамара как один из организаторов мероприятия пригласила космонавтов – дважды Героев Советского Союза Юрия Романенко и Виктора Горбатко, а также директора Московского музея космонавтики Юрия Соломко, президента ассоциации российских банков Гарегина Тосуняна, профессора Валерия Клименко из Харьковского автодорожного института, с которым давно сотрудничала. Светлана встречала гостей в аэропорту Берлин-Тегель и провела экскурсию по столице. После концерта Тамара подошла к Горбачеву и показала ему старую газету «Советский спорт» с ее обращением о создании советско-немецкой команды для участия в автогонках «Формула III». Горбачев вспомнил эту историю и поинтересовался ее продолжением. Тамара не стала распространяться о долгах автозавода «Москвич», поняв, что Горбачев не был в курсе дел, и отметила лишь, что построенный гоночный автомобиль обгонял самого Михаэля Шумахера. Она представила Горбачеву Светлану, отметив, что она его землячка – тоже с Северного Кавказа. Горбачев обрадовался и предложил вместе сфотографироваться. С Ириной Светлана была уже знакома – дочка президента была в составе делегации поезда дружбы из Советского Союза, приезжавшего в Берлин в первый год обучения Светланы в Берлинском университете. Тогда они и познакомились. Горбачев позвал фотографироваться Ростроповича. Маэстро протянул Светлане для знакомства руку, и она ощутила маленькую, почти детскую руку великого мастера.

Однажды Тамара пригласила Светлану съездить в Бельгию. Сын Тамары служил на военно-морском флоте. Его корабль вошел в бельгийский порт, и капитан устроил для родителей первогодков день открытых дверей. Познакомившись с капитаном и осмотрев корабль, они пошли прогуляться вдоль причала. Их внимание привлекла причаленная подводная лодка, над которой развевался советский флаг. К лодке стояла целая очередь людей. Подойдя ближе, они узнали, что это был военно-морской музей на воде, созданный на списанной и разоруженной советской подводной лодке. Тамара повернулась к Светлане и сказала: «Достань мне это!».

Светлана вспомнила, что у одной из жен ее брата Вовки был кто-то из родственников, работающий в Министерстве обороны. С ним созвонились и договорились о встрече. Тамара для этого прилетела в Москву.

Генерал Франц К. жил в элитном доме на Мосфильмовской улице. Соседом был летчик-космонавт Герман Титов. Несмотря на солидный чин хозяина, обстановка в квартире была довольно скромной, и Тамара, выходя из дома после встречи, пообещала в случае удачи задуманного проекта подарить генералу хороший холодильник.