Последний поход «Новика»

– Я бы предпочел нести совместные вахты с мичманом Небольсиным, Степан Осипович, – ответил Андрей, видимо, успевший за эти мгновения просчитать возможные варианты.

Макаров удивленно приподнял брови:

– Вы что же, Андрей Петрович, на самом деле считаете его самым опытным вахтенным офицером?

– Обосную свой выбор, Степан Осипович. – Макаров с видимым интересом посмотрел на него: «Сказываются, стало быть, родовые корни», – с удовлетворением подумал он о сыне своего учителя. – Во-первых, несмотря на свою молодость, мичман Небольсин непрерывно нес свои вахты в течение года на пути «Витязя» от Кронштадта до Владивостока. А это, с моей точки зрения, прекрасная школа. Во-вторых, он мой сосед по столу в кают-компании, и мы успели проникнуться взаимной симпатией друг к другу. И в-третьих, я буду избавлен от менторского тона своего наставника, который, вполне естественно, будет свысока относиться к юному гардемарину.

«Сразу видна отцовская школа, – еще раз удовлетворенно подумал Макаров. – Ответ четкий и действительно обоснованный».

– Ну что же, Андрей Петрович, будем считать, что вы вполне убедили меня, – согласился командир и посмотрел на Алексея: – А каковы ваши соображения?

– У меня в отличие от гардемарина Чуркина нет особых предпочтений. Моим соседом по кают-компании является младший штурман подпоручик Игумнов, а штурмана, как известно, обязанности вахтенных офицеров не исполняют. Поэтому я целиком полагаюсь на ваш выбор, Степан Осипович.

Было похоже, что Макаров ожидал именно такого ответа.

– В таком случае вашим наставником по совместным вахтам будет мичман Шаховской, Владимир Владимирович. Он так же, как и мичман Небольсин, не намного старше вас, но, ко всему прочему, еще и князь. Так что будете обучаться у его светлости и светским манерам поведения, – рассмеялся командир. – Одним словом, будете совмещать приятное с полезным. Вы, надеюсь, не будете против? – серьезным тоном спросил командир, испытующе посмотрев на гардемарина.

– Я весьма благодарен вам, Степан Осипович, за отеческую заботу.

Капитан 1-го ранга усмехнулся:

– Далеко не уставной ответ. – Алексей смущенно опустил глаза. – Но, учитывая мое разрешение обращаться вам ко мне по имени и отчеству, принимается.

И подвел итог:

– Старший офицер получит соответствующие указания, и с выходом «Витязя» из Владивостока приступайте к исполнению ваших дополнительных обязанностей.

– Есть! – дружно ответили гардемарины.

* * *

Небольсин предупредил Андрея о том, что их первая совместная вахта начнется в 16 часов.

Тем временем «Витязь», встав под паруса после выхода из пролива Босфор-Восточный, уже вышел из Уссурийского залива, и, обогнув остров Аскольд, лег курсом на восток, минуя заливы Стрелок, Восток и Америка, идя в виду берега, темневшегося у горизонта, к мысу Поворотному.

Сменив на мостике мичмана Максутова, который пожелал им успешной вахты, приступили к управлению корветом.

– Подвахтенные, вниз! – отдал короткую команду Небольсин.

И под трели боцманских дудок раздался дружный перестук матросских каблуков по трапу, ведущему в кубрик[28 - Кубрик – самая нижняя жилая палуба на судне. Ниже нее расположен трюм.].

Теперь они, точнее, мичман Небольсин целиком и полностью отвечал за безопасное плавание корабля.

Андрей осмотрелся. У штурвала застыл рулевой, слегка поворачивая его из стороны в сторону, удерживая корабль на заданном курсе, для чего периодически поглядывал на картушку компа?са, сверяя его показания с приказом вахтенного офицера. У сигнальных фалов[29 - Сигнальные фалы – снасти, служащие для подъема флагов или других сигналов.] напряженно вглядывался в окружающее пространство сигнальщик. От его острых глаз не должна была укрыться никакая опасность, угрожающая безопасности плавания корабля. У трапа на мостик застыл вахтенный вестовой, готовый к немедленному выполнению приказа вахтенного офицера.

Небольсин подошел к переговорным трубам со штурманской рубкой и машинным отделением. Рядам находился и машинный телеграф[30 - Машинный телеграф – механический или электромеханический прибор внутрисудовой связи, предназначенный для передачи приказаний в машинное отделение.]. Это его рабочее место.

Он вынул пробку из переговорной трубы со штурманской рубкой и сильно дунул в нее. Где-то внизу раздался приглушенный свисток.

– Подпоручик Игумнов слушает вас! – донеслось из трубы.

– Семен Кондратьевич, не подскажете, когда будем у Поворотного?

– Одну минуту, Аркадий Константинович…

Через некоторое время из трубы глухо раздалось:

– Ориентировочно через три часа, если, конечно, ничего не случится непредвиденного.

– Принимается, Аркадий Константинович! Стало быть, как раз в вашу вахту и повернем на пролив Лаперуза[31 - Лаперуза пролив – проход между о-вами Сахалин и Хоккайдо, соединяющий Японское и Охотское моря.]. Успехов вам!

– Спасибо на добром слове, Семен Кондратьевич!

Небольсин вставил пробку со свистком в переговорную трубу.

– Слышали, Андрей Петрович?

– Слышал, Аркадий Константинович.

– Ну что же. Будем ждать…

* * *

При подходе к мысу Поворотному на мостик поднялся командир.

– Господин капитан 1-го ранга! Ветер зюйд-ост[32 - Зюйд-ост – юго-восток.], умеренный! Корвет идет полный бакштаг[33 - Бакштаг – курс судна, когда ветер дует сзади и сбоку, причем от 135 до 180? – полный бакштаг.] правого борта. Курс ост![34 - Ост – восток.] Скорость двенадцать узлов![35 - Узел – мера скорости, равная количеству морских миль, проходимых судном в час. Морская миля равна 1852 м.] Вахтенная смена в полном составе! – доложил мичман Небольсин.

Макаров пожал ему руку, а затем и Андрею, испытующе посмотрев на него. Придирчивым взглядом окинул паруса.

– Как ваш напарник, Аркадий Константинович, освоился?

– Так точно, Степан Осипович!

– Добро! Пожалуй, подошло и время поворота – мыс Поворотный уже на траверзе[36 - Траверз – направление, перпендикулярное диаметральной плоскости судна.] левого борта, – он кивнул в сторону хорошо видного с высоты мостика мыса. – Это вам, Андрей Петрович, не поворот на шестерке![37 - Шестерка – гребно-парусная военно-морская шлюпка среднего размера на 6 весел.] – усмехнулся командир, обратившись к гардемарину.

– Согласен с вами, ваше высокоблагородие! – улыбнулся тот. – Ведь здесь нет опасности переворота шлюпки при резкой переброске паруса с борта на борт при свежем ветре.

Лицо мичмана словно окаменело от показавшейся ему дерзости гардемарина. Однако командир вроде как и не заметил ее. Он только теперь уже откровенно улыбнулся.

– И вы готовы самостоятельно выполнить поворот?

– А что мне еще остается делать, ваше высокоблагородие? Назвался груздем – полезай в кузов…

Вахтенный офицер слегка охнул.

– Ну что же, гардемарин, выполняйте поворот!

– Есть выполнить поворот! – без тени сомнения ответил тот.