Психоделика. Книга для мертвых

– Ну не только, 1188 было решено, что участвующие в третьем крестовом походе подданные Филиппа II будут носить красные кресты, подданные Генриха II – белые, а подданные графа фландрского – зеленые. Кстати ваши сновидения мне кажется, очень близко к началу третьего похода происходят. Там ведь Ричард упоминается?

– Вроде того… и Саладин.

– Ну вот…

– А Реликвии какие-то были известные историкам, в тот период, ну за которой Клемента моего послали?

– Да там много чего было. Да только правду от вымысла отделять тяжело. Например, Матфей Эдесский описывает в своей «Хронографии» такое событие: «Ночью… одному благочестивому франку явился святой апостол Петр и сказал: «В левой части той церкви хранится оружие, которым безбожное племя иудеев пронзило Христа в ребро. Это копье находится перед алтарем. Выкопайте его и с ним идите в бой, им вы одолеете ваших врагов, как Христос сатану». Видение повторилось, оно явилось и в третий раз, о нем рассказали Готфриду и Боэмунду и всем князьям. Они стали молиться и, вскрыв указанное место, нашли там, в церкви, называемой храмом святого Петра, копье Христа».

Но потом его следы теряются. Или Плащаница туринская. Скажите, а Иерусалим там, в чьих руках, в мусульманских?

– Да я как-то не прислушивался особо, но вроде да.

– Тогда это явно тянет на Третий крестовый поход, не иначе…

«Ага, – подумалось тогда мне, – третий значит… Брр…»

х х х

сон

Сегодня был день, когда Готфрид Булонский, разбив войско египтян взял, наконец, Иерусалим. Почти трехсот тысячное войско, собравшееся в Константинополе, не считаясь с потерями, прошло сквозь Святую Землю и выполнило свою миссию. Тем самым было основано Иерусалимское Королевство, править которым выпало Болдуину. И включало оно в себя Галилею, Яффу, Аскалон, Трансиорданию, Сидон и чуть позднее графство Триполийское. Потом все неоднократно менялось, и границы двигались и замки из рук в руки переходили и города, но худо бедно королевство стояло. И Иерусалим теперь к Саладину перешел, а название прежним осталось. Иерусалимское королевство без Иерусалима. Беда…

А до сего дня кому только не принадлежал Великий Город. Сначала здесь было Израильское царство, затем Иудейское, после тут царил Вавилон, потом пришли персы, за ними, кажется, македонцы, потом египтяне, за ними селе… селвкиды, не знаю кто это, но название запомнил красивое, потом вновь иудеи, наконец Рим, и вслед за ним – Византия. Но явились мусульмане. Некий Умар-ибн-Хаттаб осадил Иерусалим с немалым войском и вынудил к сдаче, при условии, что приняв капитуляцию, запретит разрушать христианские церкви. Свое обещание он сдержал, но не сдержали его преемники. Начались гонения на христиан. Немало построек было разрушено и предано огню, и лишь потом, со временем, все отстраивалось, восстанавливалось и в целом дожило до наших дней.

А уж людей тут побито! Один Аль-Хаким би-Амруллах – разрушитель храмов чего стоит. А другие? Да и наши хороши, в случае успеха во Славу Господа так мусульман резали, что кровь в мечетях по щиколотку поднималась. И не всегда мусульманская. И не всегда в мечетях. Ну, скажите на милость, какой добрый католик отличит, допустим, копта от турка-сельджука, или будет в кровавом угаре разбираться яковит ты или не яковит? Правильно никто разбираться не будет. Просто зарежут и все, если не сможешь сам себя защитить. И вещают потом с самым серьезным видом: «Материя, из которой сделан крест недорого стоит, если ее продать, но если нашить ее на верное плечо, она стоит царства Божия». Ладно, отвлекся опять.

Крепость появилась подобно миражу на следующий после Ахмедова рассказа день. Естественно мы с Гарольдом вызвались Крепость осмотреть. Нет не из праздного любопытства, наш работодатель бы этого не понял, а исключительно на предмет нахождения в крепости, либо в ее непосредственной близости, очередной засады угрожающей нашему добрейшему купцу. Германец еще и золото искал, мечтатель. Тем более, что других желающих не нашлось. А те, кто не желал, провожали нас странными немного печальными глазами и о чем-то шептались между собой.

Более того убедившись в искренности нашей заботы, Зибанежад даже выделил нам четырех сопровождающих лучников-египтян, которые к затее с осмотром крепости отнеслись не слишком восторженно, но вынуждены были подчиниться приказу. Чтобы хоть как-то их приободрить я пообещал им, что в саму крепость они не пойдут, а будут ожидать, снаружи, прикрывая нас издалека. После этого они воодушевились и глядели уже не так грустно.

Итак, мы двинулись. Погодка стояла та еще, ни облачка на небе, жаркое солнышко немилосердно нагревает все, что можно нагреть, включая наши несчастные головы, ветер улетел к морю, туда, где прохладная зелень вод, и катятся, катятся неспешные волны… Я помотал головой, морской мираж исчез, крепость с горой нет. Она казалась совсем небольшой, аккуратной, почти не разрушенной. И действительно словно росла из самой обычной горы. Все выглядело абсолютно мирно, и было не похоже, что крепость самостоятельно может, перемещается по пустыне, как ей заблагорассудится. Больно уж запущенным выглядело это место. И, согласен, довольно древним. Но, не зная вчерашней истории, никогда бы не подумал, что вижу что-то особенное, таких брошенных построек немало разбросано по белу свету. Что с того?

Тихо было вокруг, очень тихо. Мы расставили своих лучников на четыре стороны света, приказав орать, если что во все горло и не важно, поймем мы их или нет, и медленно побрели в сторону головных ворот, которых вобщем-то и не было вовсе. Я прислушался к внутреннему голосу, но он молчал на счет возможной опасности. Я обменялся мнениями с Гарольдом и он подтвердил, что, похоже, местные суеверия настолько заморочили головы простым сарацинским обывателям, что они видят опасность всюду даже в старой никому не нужной наполовину разобранной крепости.

После этих слов я германца прямо зауважал, молодец, а то я переживал, что он такой же мистик, как и большинство его славных соотечественников.

Нет, ее конечно можно было бы восстановить, и при достаточном количестве копий тут даже можно было бы оставить гарнизон, но сейчас…

Мы вошли в ворота и остолбенели. Пустыня осталась сзади, лучники, караван, Зибанежад, тревожащийся о сохранности товара. Все осталось там. Пред нами бурлил город. Восточный, богатый, наполненный красками. Люди, люди, десятки, сотни нарядных и оборванных людей, воинов и купцов, ходили, торговались, спорили…

Мы невольно попятились и все исчезло. Когда мы пересекли невидимую линию, то вновь оказались там, откуда и пришли. Посреди унылого пейзажа, среди развалин, с четырьмя испуганными купеческими лучниками за спиной.

Быстро переглянувшись, и осенив себя крестом, не сговариваясь снова шагнули внутрь крепости. И все повторилось, жизнь заиграла красками, и навстречу нам двинулся стражник с длинным копьем, и протянул нам руку и прогудел на чистом французском:

– Господа, рыцари, вы уж определитесь, сюда вам, или обратно.

Мы переглянулись и я сказал:

– Сюда…

х х х

Глава XVI

The Velvet Underground “Pale Blue Eyes”

явь

Никогда бы не подумал, что тематика крестовых походов так близка моим современникам. Сговорились что ли?

Данилович это понятно – диагноз, но Вениамин-то каким боком? Не ожидал от старинного товарища по карточным играм, не ожидал. Вот сколько живу, все не перестаю удивляться загадкам. Которые кроются в обычных на первый взгляд людях.

Есть у меня другой знакомый, Руслан, тоже с виду самый обычный человек, машинки стиральные ремонтирует. Так про него рассказали по секрету, что в детстве он стал жертвой педофила, а потом вырос, разыскал врага своего и отомстил. Око за око, короче, в смысле… Ну вы поняли. Ага. И такое бывает.

А Вениамин у меня образованный. С высшим, стало быть, образованием. В университете учился на истфаке. Это после он уже по строительной части пошел, как многие из нас, деньги то надо зарабатывать.

А так оказывается, мечта у него была, отыскать в недрах истории Реликвию утраченную, и потом путем сопоставления фактов найти ее на самом деле. И передать человечеству, нате, мол, пользуйтесь неблагодарные потомки. Так он тогда смысл жизни своей видел. Да, видать, не судьба.

А тут я, ну, и слово за слово разговорились. Очень он удивлен моими сновидениями оказался. И много мне интересного поведал по интересующему нас вопросу.

И про Иерусалим, естественно.

Оказывается, крестоносцы вступили в Иерусалим в 1101 году. Однако, захватив Святой Город, жить, там остались единицы. Тем самым власть Папы в Святой Земле удерживалась очень слабо. Уже через девять лет мусульмане и евреи, изгнанные из Иерусалима, добились разрешения оставаться на своих землях в окрестностях города и посещать Город, пока без права там жить постоянно.

Иерархия общества по возрастающей выглядела так – неверные – восточные христиане – католики – франки.

Например, яковитам или армянам разрешалось сохранять свою религию, но при этом считали еретиками и не разрешали даже приближаться к Гробу Господню.

А вот Рено де Шатильона уважали, боялись и ненавидели одновременно. В свое время он прославился тем, что откровенно пиратствовал, нападая на торговые караваны из Египта, направляющиеся в Святую Землю.

Про цены мне рассказал на товары в Святой земле. Оказывается, они были в то время значительно выше, чем в той же Франции, и тому, кто собирался воевать Гроб Господень, приходилось, хочешь, не хочешь, все везти с собой. Во сне я видел, что в портах буквально громоздились горы пшеницы, ячменя, как грузчики вовсю катали бочки с вином, грузили на корабли оружие, арбалеты, луки, стрелы, подковы, наковальни, даже бревна грузили. С лесом-то напряженка была.

– Вполне возможно, что ты, Саня, там бывал в то время. Официальная наука сегодня подобная трактовка сновидений, не то чтобы признает, но и не отрицает, так, что все может быть, – говорил он, раскачиваясь в своем любимом кресле-качалке с пиалой водки в руках. Дома он водку пил исключительно из пиал, что выдавало его несомненное сарацинское происхождение.

Когда я намекнул ему об этом в первый раз по простоте душевной, назвав «чертом нерусским», он нисколько не обиделся, а покивав горбатым своим носом, принялся долго и пространно рассказывать свою генеалогию.

А там было что рассказать. Кого там только не было у него, и русские и евреи, и дагестанцы с лезгинами, даже загадочные ассирийцы поучаствовали. Везет же людям! Такое вот слияние народов. Ладно, засиделся, пойду. К народу пойду. На работу.

А наш народ что?

А веселится народ. Ликует народ. Наверное, оттого, что сны им не сняться никакие окромя эротических и на рельсы их никто не пихает до поры.

– А ты че, левша, Петрович?

– Но…

– Ух-ты, наверное, и дрочишь левой?