Психоделика. Книга для мертвых

Ответы такие – пять и долго. Вздохнув, я приступил к работе. Зубами отодрал акцизную марку от горлышка, свернул пробку и в приступе жесточайшей меланхолии сделал хороший глоток. Вообще-то пить в одиночку – признак дурного тона. Я с этим полностью и абсолютно согласен, не согласен я с другим, почему Захарович не выделил мне сегодня напарника. Нет, я прекрасно понимаю, что людей, как всегда, не хватает, но ведь и работа-то какая?

Что я, глядь, мастер курва, маляр-штукатур? Хера. Ты вот, поди попробуй сам это все до обеда покрасить…

Так, повторить. И на финиш оставим. Еще глотнул и зажевал заранее припасенным сухариком. Теперь покурить и можно работать. А в облом-то как…

Но делать нечего, сигарета закончилась быстро, и пришлось распаковывать кисти. Художник, бля, от слова хуево, да еще и как.

Потом я услышал, как открылась дверь, и кто-то добренько приложился мне по черепушке. И все погасло…

х х х

Сон

И я таки нашел себе. Та еще ночка получилась. Девчонку я как следует в темноте и не рассмотрел, но дело свое она знала. Потому и спал я как убитый, излив на несчастную все накопившееся за этот бесконечный день раздражение. Впрочем, она недовольной не казалась. А с первыми лучами солнца вошел Франциско. Девицы в отведенной мне комнате уже не было и монах укоризненно глядя на мой растрепанный и заспанный вид сказал:

– Иди к ней, она будет говорить…

Я пробурчал что-то типа того, что голову ее черную откручу. Франциско уверил меня, что в этом сегодня нет никакой необходимости:

– Ты пойми, она невозможная да, но она все время рискует своей черной шкуркой почище нас.

– Да понял я, – успокоил бенедиктинца, оделся и пошел.

Руфия сегодня выглядела, словно египетская статуя некой богини. Черная королева на белом поле. Тут же сверкнула в моем уставшем мозгу шахматная ассоциация. Она указала мне место, где я мог пристроить свою задницу и сказала:

– Слушай и молчи. Вся эта возня здесь, между христианами и неверными служит одной цели, чтобы мы как можно быстрее истребили друг друга.

Я ждал продолжения.

– И тогда придут они…

– Кто?

– Люди с Востока, – ответила Руфия, – там лежат громадные земли, и живут люли, много людей, их скоро станет еще больше и тогда им понадобится пространство. Жизненное пространство. Звезды назвали мне странные имена. Тимудзин и Гао. Я не знаю, кто они, но кто-то из них предъявит свои права на этот мир. Ты можешь себе представить миллион всадников?

Я представил, получилось много.

– А воинов из глины?

– Какой глины? – сумела удивить. Из глины.

– Не знаю это видение. Оно не всегда понятно, воины из глины, не живые, не мертвые. Их невозможно убить. Они спрятаны где-то до времени и ждут сигнала.

– И что тогда?

– Равновесие нарушится.

Он так и сказал, а я запомнил, хотя и не понял.

– Они ждут, они умеют ждать. И у них есть что-то, что может уничтожить всех нас. Какое-то тайное знание. Но этот мир так устроен, что у него на всякое колдовство всегда находится свой ответ. То, что мы ищем здесь, оружие сдерживания. В этом городе много веков хранится нечто, что поможет сдержать Проникновение.

Пока Святой Город в руках Саладина, или христиан, наша святыня в безопасности. Они не придут за ней. Но если война опустошит эти земли, и настанет хаос, тот что … тот что мы умеем устраивать, вот тогда… Пойми Клемент, – она обращался непосредственно ко мне, – здесь становится слишком опасно, нужно найти Реликвию и вывезти ее отсюда.

– Если все так серьезно, то почему…

– Наши правители никогда не договорятся между собой

– Ты хочешь сказать, что сарацины..

– Да, – горько усмехнулась Руфия, – они тоже ищут ее здесь, и не могут найти.

– Откуда ты это знаешь? Этот старик…

– Он не старик.. Да это и не важно. Он как губка впитал знание, витающее в воздухе этого города. Как же объяснить тебе. Вот ты дышишь. Воздухом. Он вокруг тебя, так?

– Допустим.

– Допустим… – черная маска слегка исказилась легкой улыбкой, – Знание тоже вокруг нас, как воздух. Все события, те, что были и те, что будут, нужно только закрыть глаза и прочитать их, или просмотреть. Есть люди, которые умеют это делать. Он умеет, но он делает это неосознанно. Нужно было вынуть это знание из него. Сегодня он не будет помнить того, что говорил вчера…

– Но как такое возможно?

– Возможно. Запоминай, пригодится. Мы ищем церковь, или заброшенную часовню, – голос Руфии наполнился металлом, и зазвучал как набат, – она подобна Терминалу…

– Кому?

– Проклятой Крепости, это одно из ее имен. Так вот, часовня то появляется, то исчезает. Ее охраняют восемь бессмертных стражей из числа Первых людей, – смена по два человека, строго по два часа. Смертный может попасть туда только один раз в двадцать четыре года. Он должен быть уроженцем Лангедока, и не иметь в своей крови примесей иной крови, кроме той, что зовется вином и течет в гроздьях виноградников.

Можешь себе представить, что количество таких людей на земле с каждым годом все меньше и меньше. Кровь имеет привычку перемешиваться. Ее чистота падает. Скоро не останется никого… Улавливаешь Клемент?

Я промолчал «Лангедок», – это было круто, это многое объясняло и хотя это было не совсем приятно. Я проглотил ком стоящий в горле и выдавил из себя:

– Кто еще знает. Нет, кто был тот, кто входил туда до меня?

–24 года назад там был де Фок…

–Ты знаешь это имя?

– Я прочитала его…

Мозаика сложилась. И тут же рассыпалась. Где прочитала, чего прочитала? И, тем не менее, что-то отчетливо щелкнуло у меня в голове.

– И что..

– Его пропустили внутрь. Он говорил, что глаза стражей насмехались над ним. Там не было ничего. Часовня была совершенно пуста. В караулке был стол, а на нем яблоки. Желтые и красные, но он не смог их взять. Стражи не угостили… – Руфия неожиданно хихикнула, совершенно по-детски. Что я тут делаю?

– Они охраняли пустоту?

– Да, получается, что так.…А может быть он не умел искать. Как он говорил помещения два. Собственно церковь с алтарем. Без скамеек и прочей мебели. И караулка, где находятся стражи.