Лечение сахарного диабета стволовыми клетками. Серия: Доказательная медицина

Сейчас президент подписал указ о клинических рекомендациях. Это хорошо и плохо одновременно, но это рано или поздно должно было произойти. Это западная модель здравоохранения, которая во многом выигрывает: в любой точке России (в идеале, ну давайте помечтаем) оказывают строго одинаковый набор диагностических, лечебных, реабилитационных услуг. Что написано, то и должно быть выполнено. Почему это плохо? Это плохо, когда нужно вносить коррективы в связи с имеющимися у пациента сопутствующими заболеваниями или его состоянием. Нет, читатель, это по логике врач не должен что-то делать, что не нужно. Следственный комитет теперь будет придерживаться иного мнения – у вас написано черным по белому, а вы не выполнили! Соответственно – все выполнят. Даже когда не надо. В чем проблема? А вот в чем: у большей половины детей уже сейчас идет умышленное «наедание» ХЕ. Во-первых, «так указано в клинических рекомендациях» (!), а во-вторых, так спокойнее в стационаре. То, что это для организма ребенка проблема и приведет к более быстрому прогрессированию осложнений и очень плохим последствиям, никого и сейчас, кроме меня и родителей, не волнует, а теперь не будет волновать на законных основаниях – все по протоколу!

Диагностика различных типов сахарного диабета: не удивляйтесь, это не всегда так очевидно, не зря есть отдельная классификация: диабет неуточненного генеза, его уточняют уже позже. Здесь ворох проблем:

– Если провести дифференциальную диагностику между 1-м и 2-м типом у детей умеют почти все, то у взрослых это часто вызывает проблемы, особенно у 20-летних.

– Не везде есть возможность провести специальные анализы, да и не все они входят в регламент, особенно генетические маркеры.

Очень необычная ситуация с публикациями, клиническими исследованиями. Приведу пару «странных» примеров. Однажды подавал на публикацию в научный журнал две работы. Одна была посвящена особенностям канцерогенеза – взяли без вопросов. Вторая – про СД 1-го типа – завернули сразу без объяснения и рецензии. Не надо думать, что в Европе/Америке ситуация иная. Для меня было очень большим открытием найти почти случайно две свежих публикации за 2017 – 2018 гг. двух европейских университетских государственных клиник, которые проводили клинические испытания и последующие наблюдения в течение пяти лет детей, проходивших терапию стволовыми клетками и находившихся более трех лет в ремиссии без инсулина! Вот видите – и вы сейчас это узнали впервые от меня! Хотя про полное излечение 2-го типа раструбили СМИ и соцсети мгновенно, во всем, что касается 1-го типа – глубочайшее молчание, вроде работы везде идут, а ничего нет.

Нобелевские премии и другие сказки

Раз вы читаете эту книгу, значит, вы или ваш родственник болен диабетом, а следовательно, вы уже полазили по интернету и обнаружили две фразы:

– «Если он (речь об авторе этой книги) вылечил диабет, почему же ему не дали Нобелевскую премию?»

– «Некая несуществующая организация разместила объявление, что выплатит миллион долларов тому, кто вылечит хоть одного человека».

Я понимаю, что это пишут люди, которые даже не представляют, как работает этот механизм. Что за наивность? Все очень непросто с Нобелевской премией! Если вы хотите получить полное представление о том, как там внутри, почитайте самих нобелевских лауреатов, к примеру М. Фоссела – очень увлекательное чтиво. В двух словах:

– Формально представление на премию подает национальная академия наук той или иной страны.

– Те, кто решает, кому присудить премию, не только четко ангажированы в рамках премии, но и придерживаются мнения определенной группы ученых, которые не пускают к публикации в авторитетные научные журналы неугодных профессоров из самых престижных заведений, но не разделяющих их идеи. То есть все как везде.