Богиня забвения. Переход

– Разве это возможно, Теренс?

– Конечно! Но только не здесь. Летающие корабли, что могут забрать тебя отсюда, есть только за стеной на Вольных землях. В Сангаре их запретили строить, чтобы люди даже не думали о побеге. Но однажды, Оз, мы улетим с тобой вместе.

Внезапно одна из сосен треснула у основания и с грохотом полетела на них.

– Берегись, Оз! – Теренс со всей силы оттолкнул брата в сторону.

Оз вздрогнул и проснулся. Он не понимал, слышал ли страшный шум во сне, или это было наяву. Мальчик прислушался – в доме царила мертвая тишина. Вдруг в дверь постучали.

– Оз, Оз! Это я, открой дверь! Машина приедет через несколько минут, нужно спешить, – послышался за дверью голос бабушки.

Оз тут же вскочил, натянул на себя свитер и куртку, надел ботинки, схватил мешок с вещами. Несколько мгновений он колебался, глядя на свою кровать, но потом взял одеяло и наскоро заправил постель. Он бросился к двери, но тут же остановился на пороге. Бабушка в левой руке сжимала винтовку, волосы ее были всклокочены, на лбу выступили капли пота. Оз со страхом взглянул на лестницу. Внизу лежало окровавленное тело Берта, в груди зияла жуткая рана.

– Пойдем, Оз, время не ждет! – бабушка схватила внука под руку, с одной стороны, чтобы поскорее увести его, с другой, чтобы опереться на него, потому что боялась потерять сознание и упасть.

Вдвоем они осторожно переступили через неподвижное тело так, чтобы не наступить в лужу крови. Женщина повела Оза на кухню, где переложила содержимое корзинки в его мешок.

– Тут немного еды, подкрепись, как будешь на месте. Машина, наверно, уже ждет тебя на перекрестке. Делай все, что тебе скажут. Там тебе помогут. Прощай, Оз! – бабушка поцеловала внука в горячую щеку, влажную от слез.

Не говоря больше ни слова, женщина проводила мальчика к выходу, остановилась на террасе и жестом указала ему, где стоит машина. Их дом находился на окраине леса, где пересекались несколько сельских дорог. На одной из них стоял, дожидаясь Оза, небольшой пикап.

Стемнело. Осенний ветер раскачивал верхушки елей, которые выделялись на фоне темно-синего неба. Оз оборачивался несколько раз, пока шел к перекрестку. Бабушка махала рукой ему вслед, уже не сдерживая слез. Она дождалась, пока мальчик дойдет до машины и устроится на сиденье, вернулась в дом, подбежала к одному из окон и резким движением сдернула занавески на пол. Затем достала из камина тлеющее полено и бросила его на диван. Тот быстро загорелся. Мать подошла к убитому сыну, села рядом с ним, положила его голову себе на колени и стала гладить окровавленные волосы.

– Прости, Берт, – шептала она, – так было нужно. Прости, сынок.

Пламя пожирало метр за метром этот старый деревянный дом, так что вскоре он весь был охвачен огнем. Из окна машины Оз видел красное зарево за лесом, и слезы все сильнее катились по его лицу. Он еле сдерживался, чтобы не застонать. Водитель, крепкий мужчина с серым лицом и суровым взглядом, молчал и старался не смотреть на мальчика. Он только крепче сжал руль и вдавил педаль газа в пол.

Глава 3. В лагере

– Оз, вставай! – Чак растолкал мальчика, который спал рядом на полу. – Только что заходил какой-то тип и велел нам приготовиться. Наконец-то мы уберемся отсюда. Сколько времени мы торчим в этом доме?

– Кажется, три дня, – ответил Оз, потирая глаза и щурясь от солнечных лучей, которые пробивались сквозь мутные оконные стекла. Все ставни были раскрыты, в воздухе неподвижно зависла и светилась золотом мелкая пыль. Мальчик заметил, что дом почти опустел.

– Который час? – спросил Оз.

– Рассвело недавно, значит, уже часов восемь утра, – ответил Чак и тут же скорчил недовольную гримасу. – Живот подвело! Как человек может довольствоваться парой ложек той бурды, которую они гордо называют овсяной кашей?

От этих слов у мальчика тоже заурчало в животе. Чак вытащил флягу и попытался вытрясти оттуда хоть каплю.

– Источник живительной влаги иссяк, – с горечью в голосе произнес Чак.

Еще через час явился незнакомый мужчина в форме. Он велел всем оставшимся в доме собраться на улице, где их ждал грузовик, и попросил занять места в кузове. Когда мужчина уже хотел сесть за руль, к нему обратился его помощник:

– Командир, с вами хотят поговорить, – он указал на женщину с ребенком лет пяти. Она подошла и попыталась сунуть командиру в руки какие-то бумаги.

– Мне это не нужно, мы вас не возьмем, – быстро проговорил тот, даже не взглянув на документы.

– Мой сын некапризный, он плохо вести себя не будет, – взмолилась молодая мать.

– Не в этом дело. Есть правила: строго запрещено забирать детей младше шести.

– Вы же только что посмотрели его свидетельство о рождении, – не унималась женщина. – Ему исполнится шесть через пять месяцев. Он все время будет рядом со мной, мы справимся. Я еще вчера видела здесь семейную пару с грудным ребенком.

– И, к вашему сведению, за стену пустили только мужчину. Поэтому – нет, я вас не повезу. Как вы вообще здесь оказались? Возвращайтесь в дом.

– Я вдова, осталась одна с ребенком на руках, жилища своего у нас нет, нам некуда идти. Я многое умею: могу готовить, шить, помогать с больными. Заберите нас!

Женщина умоляла, заламывала руки, в конце концов упала перед командиром на колени. Малыш все это время прятался у нее за спиной и тихо заливался слезами. Но мужчина, стоявший перед ней, был непреклонен:

– Это не мои правила, не я их устанавливал. Сейчас вы подвергаете всю группу риску, поэтому, пожалуйста, возвращайтесь в дом. Вас потом отвезут обратно в город или куда скажете. Приходите через полгода или через год вместе с сыном, когда он будет готов.

Женщина не успокаивалась. Она стала предлагать командиру какие-то вещи, но тот в ярости оттолкнул ее руки от себя.

– Мы здесь не ради подарков! – закричал он, а потом, немного успокоившись, добавил ровным голосом: – Ответьте мне на вопрос: если вас застрелит охрана стены, в таком случае ваш сын сможет один добраться до потайной лестницы и перейти на другую сторону? Сможет почти без перерыва на отдых сутки идти по лесу? Сможет запомнить и строго выполнить все распоряжения, которые мы ему дадим? Если сказано, что мы разрешаем брать детей от шести лет, это не значит, что мы фактически пускаем их к переправе. Только если ребенок проявил себя как человек рассудительный и способен исполнить наши команды – только в этом случае мы позволим ему идти вместе с отрядом к границе. Знаете, сколько детей младше двенадцати лет в прошлом году совершили переход? Один! Остальных мы отправили обратно к родителям. Поэтому, если я сказал, что вас не возьму, значит, не возьму!

Женщина виновато опустила глаза. Сидя в грязи, она тихо всхлипывала и поминутно вытирала слезы перепачканными руками. Малыш больше не плакал, только сильнее жался к матери и со страхом посматривал на стоящего рядом незнакомого дядю. Не отрывая взгляда от этих двоих, мужчина громко скомандовал:

– Всем занять свои места! Через минуту отправляемся.

Затем он подал знак головой. Тут же подбежал его помощник и стал поднимать с земли заплаканную женщину, чтобы отвести ее с ребенком обратно в дом. Убедившись, что все в порядке, командир сел в машину. Все люди давно молча залезли в кузов и ждали отправления. Грузовик медленно тронулся с места и покатил по грязной разбитой дороге.

Когда приехали на новое место, Оза чуть не стошнило, так его укачало.

– Эй, приятель, ты в порядке? Ты какой-то зеленый, – насмешливо спросил Чак.

– Все нормально, – еле выдавил из себя мальчик.

Командир махнул рукой, и вся группа последовала за ним. Оз ожидал вновь увидеть деревянную лачугу, но впереди показался небольшой палаточный лагерь. Людей приветливо пригласили внутрь одной из больших палаток. Ко всеобщему изумлению, там, на голой земле, располагался широкий и длинный деревянный стол, заставленный блюдами с закусками из грибов, пресными лепешками и свежими овощами, а также кастрюлями – из-под крышек вырывался пар. Аромат стоял такой дурманящий, что Оз зашатался и чуть не шлепнулся в обморок. Мужчина, который привез их сюда и который еще недавно так строго разговаривал с молодой матерью, в одно мгновение переменился, черты лица его смягчились, и он спокойным голосом и доброжелательным тоном пригласил всех к ужину, попросил устраиваться поудобнее, а сам сел во главе стола.

– Простите, что мы сразу не оказали вам должного приема. Сегодня, пожалуйста, чувствуйте себя как дома. Мое имя вам известно – командир Том.

– Пир такой, словно зверя кормят перед убоем, – вдруг ни с того ни с сего произнес Чак.

Стук столовых приборов и негромкая болтовня тут же на секунду прекратились. Том внимательно посмотрел на Чака, тихо вздохнул и ответил:

– Это неуместное сравнение. Но послезавтра вам всем действительно будет угрожать смертельная опасность. Поэтому основная ваша задача на сегодня – как следует подкрепиться и выспаться. После ужина приглашаю всех к костру. Там я подробно расскажу о деталях предстоящего похода, а также о том, что вам нужно будет делать, когда окажетесь у стены.

Все вернулись к трапезе и, кажется, вновь обрели хорошее расположение духа. Чак лишь ответил усмешкой на слова командира Тома. Оз был слишком занят грибной похлебкой, чтобы обращать внимание на своего приятеля, поэтому не придал большого значения его словам. Мальчик ел быстро и жадно, хватая все, до чего только мог дотянуться рукой.

Мимо проходила красивая молодая девушка с густыми каштановыми волосами, в синей косынке; она предложила мальчику стакан с каким-то напитком. Оз поблагодарил ее и сделал глоток – жидкость по вкусу напоминала слегка подслащенную клюквенную воду. Потом он бросил взгляд в сторону соседа, Чак в это время набивал карманы лепешками. Оз смутился, увидев эту картину, и обратился к девушке с вопросом:

– Можно?

Девушка укоризненно посмотрела на Чака и ответила:

– Вся еда на столе для вас, но мы просим пока оставить ее здесь. После ужина вы сможете забрать себе то, что осталось.

Чак вытер рот рукавом рубашки и, глядя прямо в лицо девушке, растянул губы в улыбке, больше похожей на оскал. Когда она отошла от них, Чак наклонился к Озу и прошептал ему на ухо: