Оперативный псевдоним «Ландыш»

После обеда, который в судках принес Дмитрий Трофимович, начался инструктаж.

– Итак. У тебя, детка, простая задача… для опытного человека. Думаю, ты справишься, – начал Дмитрий Трофимович.

Оля промолчала.

– В Германии живет наш человек – Густав Шварцпин. Он владелец фотоателье. Главное, что наш человек – радист, у него в доме – рация. Ты понимаешь, как это важно?

– Она понимает. Продолжай, – проговорила Ангелина Васильевна.

– Мы редко навещаем его. В последнее время он очень подавлен. Это уже бросается в глаза. Твоя задача – оценить его состояние, взбодрить и понять, чем ему можно помочь. Вот все так просто.

– И кто я ему? – уточнила Оля.

– Хороший вопрос. Есть варианты. По возрасту ты или сестра, или невеста. Что лучше – не знаю, – так же спокойно продолжал мужчина. – Выбор за тобой.

– Я тебе помогу, – вкрадчиво начала Ангелина Васильевна, чей темперамент, видимо, не позволял так долго слушать и молчать. – У тебя есть сестра или брат? Я знаю, что нет. Ты росла с кем-то из сверстников в близкой дружбе? Тоже нет. Тогда тебе подойдет только роль невесты.

Оля вопросительно посмотрела на женщину.

– Все просто. Понимаешь, в отношениях брата с сестрой есть много нюансов, которые хорошо видны со стороны. Сыграть это трудно. Другое дело – невеста.

– Хорошо, – согласилась Оля. – А почему он один?

– Так получилось. Супружеской пары в тот момент не было. Ателье раньше принадлежало еврею. Мы ему незаметно помогли уехать в Штаты, и никого, кроме Густава, в этот момент не оказалось, – терпеливо пояснил Дмитрий Трофимович.

Оля покивала.

– С этого момента ты – Моника Шеринг. Твоя легенда. Жила и воспитывалась у тети с дядей в Швейцарии. Помогала им по хозяйству. У тебя будут настоящие документы оттуда. Ты немка. Дед был врачом, дядя – хозяин гостиницы в горах. Да. Еще. Густав – инвалид, страдает полиомиелитом, – отрывисто говорил Дмитрий Трофимович. – Что еще?

– Я не могу его бросить. В брак вступить не спешу, помолвку не разрываю. Дядя души не чает в Густаве. Правильно? – начала фантазировать Оля.

– Да. Хорошо. – Дмитрий Трофимович задумался. – У тебя сутки на сборы. Задавай вопросы. Продумывай детали.

– Дядя и тетя существуют на самом деле? – уточнила Оля.

– Да. Дадим фотографии. Им покажут твою. Но это на крайний случай. Теперь о Густаве. Ему непросто жить одному. Мы это все понимаем. Не обещай ему много. Но приободри. Если поймешь, что он совсем плох, будем что-то делать.

– Говорить надо только на немецком. Даже наедине. Запомни, если он сорвется, у нас будут проблемы, – продолжал Дмитрий Трофимович.

– Он вас знает?

– Нет. Что ты. Мы – дипломаты. С ним общаются другие люди, и не просто редко, а очень редко. Последний год за ним просто наблюдали.

– А если так. Он подавлен, потому что хотел бы служить рейху, – предложила Оля.

– Хорошо, – поддакнул Дмитрий Трофимович. – Что еще?

– В детстве мечтал быть офицером. Где он рос?

– В Германии. Ездил с родителями к вам в гостиницу. Она типа санатория для больных туберкулезом. Мы еще поговорим об этом. Твоя семья – этнические немцы. И ты такая верная немецкому духу девушка. Как-то так, – подытожил Дмитрий Трофимович. – А теперь отдыхаем. Завтра у нас трудный день.

– Может, надо написать ему письмо или открытку? – предложила Оля. – Я же не могу свалиться как снег на голову.

– Согласен. Но лучше телеграмму. Я сам пошлю, но от твоего имени. Нет, лучше ты, Ангелина. Дойдет в день твоего приезда.

– Он не встретит меня на вокзале? – Оля не представляла, как пойдет к «жениху» одна.

– Он не сможет. Ложись спать. – Ангелина Васильевна улыбнулась и ушла в спальню.

Ворочаясь на жестком диване, Оля задавала себе бесконечные вопросы. Утром, нацепив косу, она с Ангелиной Васильевной пошла в магазин.

– Видишь, вон то здание почти напротив, окна на последнем этаже? Голову не поднимай. Оттуда за нами наблюдают день и ночь. Так что иди и чуть-чуть прихрамывай. А в магазине молчи. Кто-нибудь за нами обязательно пойдет.

– Я поняла, – прошептала Оля.

– Денег нам с тобой выделили немного, а одеться надо. Начнем с белья.

И понеслось: темное платье с воротничком, юбка, блузка, кофточка, еще одна теплая и легкое то ли пальто, то ли плащ. Трусы, бюстгальтер, ночную рубашку, халатик, чулки тоже пришлось купить.

– Теперь туфли, тапочки. Сумку я тебе свою отдам. А то ты вся в новом получаешься. За дорогу, конечно, изомнешься.

В подарок «жениху» из закромов достали папиросы, кофе и шоколад.

– У меня есть два колокольчика. Подаришь детям или оставишь Густаву.

Днем снова обсуждали поездку.

– Так, Моника. Ты теперь только Моника. Привыкай. Не говори лишнего. Восторгайся закатом, детьми…

– А где я буду жить? – перебила Ангелину Васильевну Оля. – У жениха как-то неудобно.

– Да… Правда. Пусть он снимет для тебя комнату у фрау, которая убирается у него. Больше двух марок за ночь не соглашайся. Немцы очень чутко к этому относятся.

– Сколько я пробуду у Густава?

– Недели две максимум. Скорее всего, дней десять. Теперь обсудим выход.

Дмитрий Трофимович сделал паузу.

– Сегодня среда. Завтра четверг. Рассчитай, сколько времени тебе понадобится на поездку. Ты должна быть в Берне с двенадцати до тринадцати часов через воскресенье. Возможно, тебе лучше приехать в субботу. О гостинице скажу позже. Ты должна сесть на третью скамейку от магазина с часами в витрине, – Дмитрий Трофимович ткнул пальцем в карту. – И ты будешь читать вот этот журнал. К тебе подойдет мужчина и спросит: «Фрейлейн не знает, который час?» Ответ: «Мои часы спешат». После этого он назовет тебя по имени и передаст привет от тети. Поняла?

– Да. А если он не придет? – уточнила Оля, помня наставления Олега Михайловича.

– Вернешься в гостиницу. И снова придешь уже во вторник в то же время с тем же журналом. Пароль тот же.

– Хорошо. А если и во вторник никто не придет? Я могу позвонить вам, например?

– Ни в коем случае! Мы расстанемся с тобой навсегда завтра утром. Кстати, отдай свой паспорт.