ЧЕРНЫЙ ОРДЕН

– Тише, Аркаш… Тише! Маша уже спит.

– Хорошо! – ответил он, не сбавив громкость своего голоса ни на йоту.

– Слушай, мы сегодня столько переделали. Я вычистила твое любимое кресло, чтобы ты не сердился. Теперь оно чистое и совсем не пахнет.

– Угу… – на ходу ответил Аркадий, вспоминая утреннее происшествие, как нечто туманное и сейчас уже не очень важное.

– Мне Машуля помогала, уже совсем взрослая стала.

– Угу… – ответил Аркадий, направляясь в дальнюю комнату с рабочими документами.

– Потом так наигрались с Машкой. Я тебе передать не могу, как мы хохотали, – улыбаясь, шепотом залепетала Лиза.

Аркадий протянул руку, чтобы открыть дверь дальней комнаты.

– Стой! – лицо Лизы изменилось. Теперь на нем были нотки недоумения и необъяснимого разочарования в муже, ведь она минуту назад проинформировала его о том, что их дочь спит.

Аркадий убрал руку от двери и со снисхождением посмотрел на жену.

– Маша… там Маша… неужели ты собрался в этой комнате работать с бумагами?

– А где мне еще работать? – нехотя продолжил диалог он.

– Можешь в спальне, – тебе никто мешать не будет.

– В спальне нет стола, – возразил Аркадий. Он даже не заглянул туда и еще на подступах к дому твердо знал, что работать будет именно в дальней комнате. Но обстоятельства внесли свои коррективы.

– Ну тогда на кухне…

Аркадий взглянул на кухонный стол – там стояла тарелка со следами прокисшего молока. Рядом с тарелкой была начатая коробка из-под кукурузных хлопьев.

– Не беспокойся, я сейчас уберу, – Лиза подошла к столу и собрала в руку хлопья, что лежали вокруг, затем бросила их обратно в пачку. Тарелку она осторожно положила в мойку, – я завтра помою, хорошо?

Аркадий несколько мгновений молчал и отрешенным взглядом смотрел на жену, затем грустно, почти скорбно согласился.

– Ну ладно… тогда не буду мешать… Не засиживайся! – Лиза ушла в спальню.

Аркадий провел ее взглядом. Будучи наедине с собой, он выложил из сумки увесистую папку и взвалил ее на стол. Вздохнул. Осмотрелся.

Уличный фонарь, наполнял кухню тускло-желтым свечением, которое придавало одиночеству Аркадия благородный оттенок мистицизма.

О чем он думал в те минуты, находясь в собственной квартире, одиноко восседающий на старой табуретке у стола, на котором покорно томилась стопка документов? О прошлом? О настоящем? О будущем?

На самом деле он терзал себя размышлениями о своем месте в обществе, которое он занимал во все эти временные промежутки. Это было похоже на вереницу мыслей, которая словно молот вышибала малейшие намеки на сон, из-за пережитого днем стресса. И вот следом за размышлениями подоспели и воспоминания – всплыли образы моментов детства и юношества, когда он был счастлив и в меру беззаботен – знакомство с Лизой, их свадьба, рождение их любимой дочки… Он пытался перепрыгивать события, которые омрачали воспоминания о прекрасном, но гнетущее настроение не позволяло этого сделать и все чаще выбрасывало из глубин памяти именно то, от чего кидало в дрожь.

«Эх! Сейчас бы сигаретку» – снова подумал он и повернул пачку хлопьев той стороной, где обычно пишется информация о производителе, составе и сроке годности.

– Уже год, как просрочены… – обреченным голосом, еле слышно произнес он сам себе, – как же я устал…

А потом заплакал.

***

Весь вечер Аркадий штудировал личные дела сотрудников – автобиографии, прежние места работы, связи. «Должна же быть зацепка! Должен ведь быть какой-то сотрудник, связанный с какой-либо компанией мистеров Еноха и Коха» – Аркадий подначивал и без того пылающее любопытство. «Или по крайней мере человек, чье досье будет выделяться из общей массы… Хорошо! Давай, попробуем так: кого на работу принимал не я?». Аркадий начал перебирать приказы о приеме на работу каждого сотрудника. «Нет не то! Да-а получается, я не могу быть уверен даже в тех, кого привел сам лично – одних, якобы по дружбе, других в счет каких-то обязательств или просто от собственного тщеславия и желания продемонстрировать свое положение. Да я даже толком и не знаю, чем они занимаются сейчас! Да-а, права была Ирина – похоже, мой департамент все же ждут кадровые перемены… Стоп!», Аркадий поднял голову, словно вспомнил, что-то очень важное. Он наспех уже в который раз пролистал папку с делами. «А где дело Ирочки?… Интересно получается… Вот, вот, что-то нащупывается…». Поток размышлений захлестнул его. Далее всплыли вспоминания, что не он принимал ее на работу. Это было первым, на что Аркадий обращал внимание. Девушка досталась ему от прежнего руководителя, которого за что-то посадили… «Да-а, я даже не удосужился разузнать по какой причине моего предшественника закрыли!… Вопиющая недальновидность!» – ругал он сам себя, отойдя от размышлений об Ирине. Хотя и так было понятно, что после потери своего статуса, бывший перестал представлять интерес для этой хищницы. Аркадий признавался сам себе в том, что оставил ее лишь потому, что так же, как и предыдущий глупец клюнул на ее точёную фигуру и откровенные наряды. «А как она изображала панику, когда пришли эти двое? А как она всеми своими изгибами постоянно намекает мне о своей сексуальной открытости, притупляя мою бдительность? Зачем… Хм… А—а-а зачем я отказываюсь?.. Прочь! Прочь! Я женат, я не могу так поступить с Лизой…». Аркадий понял, что его размышления ушли далеко вперед, в то время как фокус сознания остановился на фигуре Ирины, а фантазия, будь она не ладна, предательски скинула с ее тела всю одежду. Аркадий уже не мог думать ни о чем другом! Он взглянул на часы, которые висели на стене над его головой. Стрелки показывали половину третьего. До звонка будильника оставалось всего ничего. И опять! Опять эти образы сексапильной секретарши. Снова подключилась фантазия… Аркадий, сложил документы обратно в сумку и встал из-за стола. Его сексуальное напряжение росло. Ему казалось, что среди ночной тишины он слышит, как бьется его сердце, звук которого отражается от кухонных стен и эхом впивается в его уши. Выделяемый организмом адреналин, растворяясь в крови, отгонял сон все дальше и дальше. Ведомый первобытным инстинктом, он подошел к спальне. Там было темно. Он аккуратно приоткрыл дверь и на ощупь по памяти в кромешной тьме прошел к кровати. Ладонью с широко разведенными пальцами, пытаясь за одно прикосновение исследовать как можно большую площадь постели, он обнаружил ногу Лизы, укрытую тонкой простыней. Он аккуратно стянул простыню с ее тела, заменив ее своими теплыми объятиями. Лиза проснулась, но не подала виду. Аркадий продолжал. Его ладонь нежно скользнула от груди к ее бедрам. Дыхание Лизы участилось, но она по-прежнему предпочитала не открывать глаза и дать мужу возможность сделать все самому. Аркадию эта игра была по душе. Он словно воришка прошмыгнул под ее шелковую пижаму и одним движением стянул с нее белье. Кожа Лизы покрылась мурашками. Она слегка подрагивала в ожидании сакрального действа. Аркадий не заставил долго ждать. Прильнув губами к ее шее, одновременно, лаская ее грудь, он грубо вошел в ее лоно. Лиза широко открыла глаза и издала звук похожий на мяуканье котенка. Она задышала еще чаще. Теперь их вздохи звучали в унисон. «Ар… Ар… Аркаша», – томным, судорожным голосом произнесла Ирина. Аркадий ничего не ответив, пыхтел над, извивающейся от удовольствия женой. В его голове звучало только одно имя – «Ирина».