Преданные и проданные. Триллер

– А у тебя есть пистолет? – стала тереться о Реваза Стелла.

– У меня все есть!

– Приятного аппетита! – возникла в дверях фигура проводника.

– А-а-а, дорогой! – брезгливо поморщился Валико. – Как дела? Как работа?

– Да, ничего… – промямлил проводник, тоскливо глядя на бутылку коньяка.

– На! Здесь наша грузинская чача, – протянул проводнику поллитровку Реваз. – выпей со своим товарищем!

– Премного благодарен! Что-нибудь нужно? – спросил проводник, принимая дар.

– Ничего не нужно! Отдыхайте до утра! Только вагон заприте, чтобы всякая шваль-рвань сюда не лезла! – распорядился Валико.

– Теперь они до утра спать будут, – сказал Реваз вслед повеселевшему проводнику. – Эта чача быка с ног валит!

– Давайте еще выпьем! – придвинулся к Розе Валико, вновь наполнивший стаканы. – Где вы, девчата, работаете?

– Разве это важно? – ухмыльнулась Роза.

– Я думаю, что вы – артистки, – не унимался грузин.

– Да мы – балерины. Работаем в театре оперы и балета. Сейчас едем на гастроли в Крым, – наврала Роза.

После выпитого руки компаньонов заелозили по ногам, грудям и ягодицам девушек.

– Вай! Надо Кукури позвать! – вспомнил о еще одном приятеле Валико. – Он – очень уважаемый человек. Пригласите кого-нибудь из ваших подруг!

– Зачем нам еще кто-то, милый? Нам ведь и так хорошо! Правда? – проникновенно посмотрела ему в глаза Роза.

– Конечно, хорошо! Очень хорошо! – быстро согласился Валико, предвкушая очередную победу и последующие за ней рассказы в Грузии о наслаждениях, доставленных ему балериной.

– Пойдем, покурим в тамбуре! – предложила Ревазу Стелла.

– Иди ко мне, золотая моя! – протянул к Розе руки Валико, когда они остались одни.

– Подожди! Мне надо раздеться, – проворковала Роза. – Отвернись! Я стесняюсь…

– Что за народ женщины? – усмехнулся Валико. – Трахаться не стесняются, а раздеваться стесняются?

Он повернулся к зашторенному окну, расстегивая брюки.

– Этот гютферан (педераст – общекавказское ругательство), Тимур, лопнет от зависти, когда узнает, что я балерину трахал! Да что Тимур?! Весь Кутаиси от зависти лопнет! С чего начать? Может быть, дать ей пососать для начала? – размышлял он.

Это были его последние мысли. Сокрушительный удар кастетом проломил грузину затылок.

В тамбуре курили Стелла и Реваз. Грузин прихватил с собой полбутылки коньяка. Парочка пила его вперемешку с поцелуями и затяжками.

– Скорей бы они кончили! Я так хочу трахать тебя! – сказал Реваз.

– Что ты, Ревазик? Я – девушка дорогая! У тебя денег не хватит, – хихикала Стелла.

– Смотри! Все, что сигаретой отгораживаю – все твое будет! – отделил сигаретой третью часть увесистой пачки с ассигнациями Реваз с снова опустил ее в карман шотландской кожаной куртки.

– Вообще-то, Ревазик, мне нравится больше долларами! У тебя доллары есть? – капризно надула губки Стелла.

– У меня все есть! Гляди! – Реваз достал из внутреннего нагрудного кармана бумажник и показал находившиеся в нем серо-зеленые «двадцатки». Видишь, – президент Джексон!

– А сотенных у тебя нет? – выигрывала время Стелла.

– Отчего нет? Есть! Только они дома, в Кутаиси… Вот и Розочка идет! – заулыбался Реваз, увидев вошедшую в тамбур девушку. – Как Валико?

– Сейчас тоже придет покурить, – ответила Роза и внезапно ударила Реваза в челюсть.

– Грузин ударился головой о стенку, заскользил по ней вниз.

Удары «рука-меч» и «рука-кинжал» крушили его ребра, рвали внутренности.

– Шени деды могит хан! (Е… твою мать – грузинск.) – хрипел Реваз, силясь достать пистолет.

– Вот, где у тебя пистолетишко! – Стелла с треском сжала запястье Реваза, и нанесла ему по глазам удар пятью пальцами свободной руки.

Грузин завыл, потянулся к глазам. Его обезоружили и били, пока не потерял сознание. Когда Реваз очнулся, увидел, как его пятьдесят тысяч опустились в карман к Розе.

– Мальчик еще и валюткой промышляет, – протянула ей доллары из ревазового бумажника Стелла.

– Фуфло! Проверила я эти баксы! У того такие же купюры и на такую же сумму. Кинули их наши, казанские. Смотри: я смяла бумажку. Если доллар настоящий, она распрямится. А эти не распрямляются. Второй способ: чиркаю спичкой по номеру. Не зажигается! А от настоящих «гринов» должна зажечься!

– Что же ты, мил друг, с честными девушками фуфлом за любовь хотел расплатиться? – Стелла ударила Реваза ногой по мошонке.

Грузин завыл, закланялся. Удар «рука-меч» лег на его шею, перебив позвонки. «Вагонкой» – ключом для открытия дверей в поездах Роза отомкнула наружную дверь, и агонизировавший Реваз полетел в темноту ночи. Вернувшись в купе, девушки открыли окно и выбросили уже начавшее остывать тело Валико. Уничтожив отпечатки пальцев на стаканах и бутылках, их тоже выбросили из вагона. В коридоре послышалось какое-то шебуршание. Это подручные Розы привели официантку. Она стояла в колготках и халатике.

– Тащите ее сюда! – приказала Стелла.

– Так, что ты мне вякала, проститутки кусок? – спросила Роза. – Повтори!

Официантка молчала. Белокурая Марина сильно сжала грудь официантки.

– Ой, мамочка, как больно! – взвизгнула та.

Проворные пальцы стащили с нее халат и спустили колготки, с треском содрали черную комбинацию с кружевной отделкой.

– Колготочки ажурные, модные… Жаль, что ее без туфель вели. Теперь колготки выбросить придется, – рылись в гардеробе официантки розины подручные, выбрасывая снятое в открытое окно.

– Девочки, миленькие! Я вам в матери гожусь! – повалилась на колени официантка.

С нее тем временем содрали черный бюстгальтер, найдя в нем комок ассигнаций.