Сокровища Замка Тамплиеров

Автомобиль лейтенанта Гарсии проехал по подъемному мосту через глубокий и широкий ров. А затем через арку, соединявшую две большие зубчатые башни. И въехал во двор, огражденный крепостными стенами.

Профессиональным взглядом полицейского Мигель Гарсия сразу заметил неладное. Чтобы понять, что в замке случилась какая-то неприятность, ему достаточно было увидеть маленького хромого старичка, который с растерянным видом и, казалось, без всякой цели переходил из одного конца двора в другой, словно потерявшийся ребенок. Другие люди, изредка появлявшиеся во дворе, выглядели не лучше. Казалось, что все они были чем-то сильно взволнованы и тщетно пытались это скрыть.

Лейтенант Гарсия предположил, что их волнение могло быть связано с тем происшествием, которое привело его самого в замок тамплиеров. Возможно, обитатели замка уже знали о смерти водителя грузовика. Слухи в сельской местности распространяются очень быстро, в чем он не раз имел возможность убедиться. Но тогда их странное поведение свидетельствовало против них. Невиновным людям бояться нечего. А тем более нервничать, завидев полицейского.

– Но не будем спешить с выводами, – произнес вслух Мигель Гарсия, как он это делал иногда во время следствия, рассматривая факты со всех сторон. В такие минуты он словно раздваивался. Один Мигель Санчес был адвокатом, второй – прокурором. Сейчас первым заговорил адвокат, напомнивший о презумпции невиновности. – Ты еще не опросил ни свидетелей, ни подозреваемых, старина.

И он окликнул старичка, в очередной раз потерянно пересекавшего двор.

– Эй, милейший!

Старичок вздрогнул и оглянулся с таким видом, как будто он только что заметил автомобиль и полицейского.

– Лейтенант полиции Мигель Гарсия, – представился полицейский. – Я могу увидеть хозяйку замка?

Старичок кивнул, повернулся и, не говоря ни слова, скрылся в одной из башен замка. Лейтенант Гарсия подумал, не пойти ли ему за старичком, который, судя по его рассеянному виду, мог уже через несколько шагов забыть о том, куда он направлялся. Но полицейский все же решил остаться во дворе и подождать, как будут разворачиваться события.

Ждать ему пришлось недолго. Уже через несколько минут к нему вышла молодая рыжеволосая женщина, одетая в костюм для верховой езды, словно она собиралась совершить конную прогулку. Обтягивающие бриджи, высокие сапоги до колен и длинный узкий жакет только подчеркивали красоту ее стройного гибкого тела. Мигель Гарсия не дал бы ей больше двадцати пяти лет, если бы не выдававшие ее истинный возраст глаза. Они были покрасневшими и опухшими, словно женщина перед тем, как выйти к нему, долго и сильно плакала.

Она подошла к полицейскому и протянула ему руку, здороваясь. От неожиданности он замешкался и не сразу взял ее.

– Мигель Гарсия, – сказал он, чувствуя себя неловко, потому что не мог выбрать – пожать протянутую ему руку или поцеловать ее, как это принято в высшем обществе. Но все-таки решил ограничиться деловым рукопожатием – ведь он был при исполнении служебных обязанностей, а не гостем в замке. У женщины оказались длинные сильные пальцы и приятная на ощупь узкая ладонь. – Лейтенант…

– Зовите меня Ульяной, – перебила она его, не дослушав. – Как хорошо, что вы так быстро приехали! А то я выплакала бы все глаза.

У лейтенанта Гарсии промелькнула радостная мысль – не хочет ли хозяйка замка тамплиеров сделать чистосердечное признание, проливающее свет на смерть водителя грузовика. Это значительно сэкономило бы время, которое он собирался потратить на следствие. Но было и немного досадно – он не успел проявить свой талант сыщика, который позволил бы ему самостоятельно раскрыть преступление. Это несколько умаляло его будущий триумф.

Однако вместо признания женщина сказала:

– Идите за мной, Мигель.

Она повернулась и направилась в глубь двора, а он пошел следом, ничего не понимая. Но пока не стал задавать никаких вопросов, довольствуясь созерцанием гибкой фигурки, идущей перед ним. Обтянутые бриджами бедра хозяйки замка были просто великолепны. Они принадлежали не девочке, а уже рожавшей женщине, и не намекали, а властно заявляли о том наслаждении, которое могли подарить мужчине. Мигель Гарсия представил себя на месте этого мужчины и невольно сглотнул слюну. Но тут же жестко обуздал свои эротические фантазии. Дело, которое привело его в замок, было для его будущей карьеры намного важнее, чем мимолетное сексуальное удовольствие. И он не имел права забывать об этом ни на мгновение.

Ульяна привела полицейского в конюшню. Мигель Гарсия это понял сразу – по специфическому запаху навоза и свежего сена. А затем он увидел в стойлах трех мертвых лошадей – серой, гнедой, вороной масти…

Это были кони андалузской породы, которую называли одной из красивейших в мире и уж точно самой знаменитой в Испании. Они имели слегка горбоносую голову благородной формы, высоко поставленную изогнутую шею, придающую всему облику лошади особую величественность, широкую грудь, пышную длинную гриву и хвост. Мигель Гарсия не был знатоком или ценителем чистопородных коней, но даже он слышал, что андалузские лошади во все времена считались лучшими как для парада, так и для войны, а в XVI-XVIII веках имелись в конюшнях практически всех европейских монархов и многих вельмож. Их по праву можно было назвать эталоном конской красоты. При взгляде на них на ум сразу приходили два слова – утонченность и аристократизм.

А сейчас эти прекрасные лошади лежали, закатив глаза в предсмертной муке, а на их губах выступила красная, уже засохшая пена. По всей видимости, они умирали одна за другой, очень быстро, не успев даже испугаться.

Лейтенант Гарсия знал, что любая из этих андалузских лошадей стоила целое состояние, когда была жива. Он бы не смог купить даже одну такую на свое скромное жалованье полицейского, откладывай его все целиком хоть до пенсии.

Рядом с мертвыми лошадьми стоял невысокий худощавый мужчина в жокейской кепке на голове. Он тихо всхлипывал, вытирая запачканной рукой слезы. Лицо его было покрыто потеками грязи, но он не замечал этого.

– Вот, – показала на лошадей Ульяна, беспомощно посмотрев на полицейского. – Мы нашли их мертвыми сегодня утром. Мой конюх, Хуанито, считает, что их отравили. Он сказал, что надо вызвать полицию. Признаюсь, я сомневалась, будет ли полиция этим заниматься. Тем более, что сегодня воскресенье. Хорошо, что вы все-таки приехали. Я вам очень благодарна.

Женщина много говорила, но, как понимал лейтенант Гарсия, делала это только для того, чтобы не молчать, иначе она снова начала бы плакать.

– Отравили? – с удивлением переспросил он. – Но кому и зачем это было надо?

– Это вы и должны узнать, лейтенант, – вмешался в разговор Хуанито, перестав всхлипывать. – Мы не полицейские.

В его словах лейтенанту Гарсия послышался упрек. И он рассердился.

– С чего вы вообще взяли, что их отравили? – спросил он, с подозрением взглянув на конюха. – Вы уже имели дело с чем-то подобным? Где и когда? Рассказывайте!

Услышав недоброжелательный тон полицейского, Хуанито струсил и пошел на попятный.

– Я только предположил, господин лейтенант, – сказал он. – Еще вчера они были совершенно здоровы. Я сам чистил и кормил их. Выгонял пастись на луг. Вечером, перед сном, каждому дал по куску сахара. Они ржали, благодаря меня на своем языке. И Варвар, и Гунн, и…

Голос Хуанито дрогнул и, не сдержавшись, он снова всхлипнул.

– Вы не ответили на мой вопрос, – с презрением глядя на плачущего мужчину, сказал лейтенант Гарсия. И настойчиво повторил: – Вам раньше уже доводилось видеть отравленных лошадей? Где и при каких обстоятельствах? И, кстати, у вас есть яд? Отвечайте, я все равно узнаю!

– В чем вы меня подозреваете, господин лейтенант? – пролепетал Хуанито. Его лицо побледнело от страха и обиды. – Вы думаете, что я мог…

– Хуанито, что ты! – воскликнула Ульяна, ласково положив руку на плечо конюха. – Лейтенант ни в чем тебя не подозревает. Ведь правда, Мигель?

Лейтенант Гарсия только хмыкнул, не ответив на обращенный к нему вопрос. В конце концов, в замок его привели не мертвые лошади, по какой бы причине они ни сдохли, а убийство водителя грузовика. Лошади – это всего лишь бессловесные твари. Убить человека – совсем другое дело. И за это кому-то придется ответить. Уж он-то, лейтенант Гарсия, постарается, чтобы это было так.

Но глаза хозяйки замка смотрели на него с такой мольбой, что он невольно смягчился. И даже бегло осмотрел одну из лошадей, брезгливо дотрагиваясь до нее кончиками пальцев. Не заметил ничего, что подтверждало бы предположение конюха. Кровавая пена могла быть следствием какой-то инфекции, которая и привела к внезапной гибели лошадей. Следовало изолировать от людей мертвых животных, закрыв на замок двери конюшни, и вызвать ветеринарную службу.

Лейтенант Гарсия так и сказал, обращаясь к Ульяне и игнорируя конюха, которого он с удовольствием обвинил бы не только в гибели лошадей, но и в убийстве водителя грузовика. После чего арестовал и отвез в полицейский участок, где допросил бы с пристрастием, раз и навсегда отучив подвергать сомнению его, Мигеля Гарсии, слова. Но едва ли это жалкое подобие мужчины могло решиться на преступление. Достаточно взглянуть на его залитое слезами и испачканное навозом лицо, чтобы убедиться в этом. А, значит, он только даром потеряет время, которое для него сейчас дороже, чем удовлетворенное самолюбие.

Ульяна, склонившись над лошадью, нежно погладила ладонью ее уже остывшее мертвое тело. Неожиданно она увидела нечто, заинтересовавшее ее, и спросила:

– Мигель, а что вы скажете об этих следах на шее? Еще вчера их не было, я ручаюсь. Думаю, и Хуанито это подтвердит.

Полицейский с недоумением посмотрел на нее.

– Какие еще следы?

– Это похоже на отметины от укуса змеи, – ответила Ульяна, проводя по ним пальцем.

Но лейтенант Гарсия уже и сам увидел на шее лошади, которую гладила женщина, две крошечные ранки. Жеребец, которого он осматривал, был гнедым, а этот – серой масти, на более светлом фоне темные точки с засохшими капельками крови были хорошо видны. Даже издали они казались похожими на те, которые он раньше обнаружил на шее водителя грузовика. А присмотревшись, лейтенант Гарсия убедился, что они были абсолютно одинаковыми.

– У кого-нибудь в замке есть электрошокер? – спросил он Ульяну. При этом полицейский пристально смотрел на конюха, чтобы видеть его реакцию на свои слова.

Однако ни хозяйка замка, ни ее конюх не выказали ни страха, ни волнения, услышав этот вопрос. В их глазах полицейский прочитал только удивление. И не стал больше ни о чем расспрашивать. Ему надо было прежде хорошо подумать, чтобы ненароком не вспугнуть преступника. А в том, что это был один из обитателей замка, полицейский уже даже не сомневался. Кто бы еще мог, убив водителя грузовика, затем беспрепятственно проникнуть в замок и убить лошадей? Это была явная месть. А, следовательно, дело становилось еще запутаннее и интереснее. Лейтенант Гарсия был почти счастлив.

– Вы сообщали в полицию о гибели лошадей?

– Я подумала, что да, когда увидела вас здесь, – ответила Ульяна. – Но, наверное, я ошиблась. Все так расстроены! И, вероятно, ждут моего приказа. А я от волнения забыла распорядиться. Вы считаете, что надо обратиться в полицию?

– Но ведь я уже здесь, вы сами сказали, – невольно и слегка покровительственно улыбнулся лейтенант Гарсия. Ему нравилось, когда женщины проявляли свою беспомощность и обращались к нему за советом. – Поэтому вызывать полицию нет необходимости. Я займусь этим делом. Вот только съезжу в город, доложу обо всем своему начальству. И вернусь.

В глазах хозяйки замка он увидел благодарность. И не счел нужным объяснять ей, что его решение вызвано отнюдь не бескорыстным желанием помочь в беде, а опасением, что другие полицейские, появившиеся в замке, могут найти убийцу лошадей, а, следовательно, и водителя грузовика. А своей будущей славой лейтенант Гарсия не собирался делиться ни с кем, тем более уступать ее.

В сопровождении хозяйки замка он вышел из конюшни. Ульяна проводила его до автомобиля.