Золотой колодец. Избранные рассказы

На этом аудиенция закончилась и я остался один на один со своим «Пятницей». Сна уже не было, как говорится, ни в одном глазу.

ПЯТНИЦА

Мальчишка восторженно таращил глаза на уже известного в узких кругах художника. Я сразу решил охладить его пыл:

– Ну, давай знакомиться, как зовут?

– Тамерлан.

– Да, твой отец Калиф не умрёт от скромности. Ты знаешь, что это за имя в мировой истории?

– Нет, не знаю.

– Ну, хоть в этом мне повезло. Через 2 месяца, когда ты осилишь ремесло, которым я занимаюсь, напомни и я подробно расскажу про человека, чьё имя ты, пока, незаслуженно носишь. А меня называй, как твой отец, просто, «усто». Договорились?

– Да, усто.

– Ну, а тебя буду называть по имени дня недели. Каким бы ты днём хотел называться? Выбирай!

– Сегодня понедельник.

– Нет, этот день не годится, т.к. он уже принадлежит одному известному футболисту. А что ты скажешь насчёт имени «Пятница»? Нравится?

– Да, усто, так звали дикаря из книги «Робинзон Крузо».

– Отлично! Не такой уж ты – тёмный человек, если прочитал эту великолепную и очень полезную книгу. А сейчас давай оборудовать твою мастерскую, мы не должны мешать друг другу.

Так я начал интереснейший педагогический эксперимент. С учеником мне не повезло, видимо, он часто, после отсидки в ненавистной школе, много времени проводил в мастерской отца. Он прекрасно владел всеми слесарными инструментами, обладал отличной мышечной памятью и очень быстро всё усваивал. Начали мы со знаков «Зодиака» 0.6 мм толщиной. Я сделал заготовку сразу на 4 листа, ему посоветовал из двух, показал свой конвейерный метод работы. Учёба проходила на основе моих высших достижений в чеканке, так намного легче было запомнить последовательность операций и приёмов. Ученик всё видел своими глазами, тут же бежал в мастерскую и делал, как я. Через неделю были готовы мои и его чеканки.

Вместе с ним откорректировал его серию, то есть чуть-чуть подправил и тут же заставил сделать самостоятельно ещё одну, точно такую же. После мы подготовили текстолитовые пластины с подвесками (вырезали по контуру моим приспособлением – отец ему сделал точно такой же электролобзик, но намного лучше) ко всем восьми сериям, вместе залили гудроном все чеканки. Я показал, как монтировать алюминиевые проволокой несколько штук, а все остальные (90 штук) он смонтировал сам.

Тонировку под «французское серебро», «Пятница» освоил моментально, как будто всю жизнь этим занимался.

Конечно, мне пришлось распрощаться с утренним сном, который я перенёс на послеобеденный, с 13 до 17, час-полтора посвящал ученику. Николай после этого отвозил меня домой, в вагончик, а Пятница выполнял мои задания с полным циклом. В точно такой же последовательности, я освоил с ним медный и латунный лист-0,5 мм, медную ленту-0,3 мм по ширине-30 см. Не забыл научить работе с эпидиаскопом. Он принёс фото своих сестёр, мы выбрали самые удачные ракурсы и сделали эскизы, которые он перевёл на двойную медную ленту. Я выдавил портреты головок, ученик – закончил всё остальное. Один экземпляр отдал девчонкам, лучший оставил себе. Научил тонировке цветных металлов, как готовить долговременную химическую смесь из гипосульфита (закрепитель) и чистой серы. И, наконец, самое главное: он полностью овладел всеми моими приёмами работы ножами – давилками из стали и текстолита, а также деревянными палочками разных калибров. Научился сам делать нужные стальные чеканы.

Перед тем, как пригласить отца, чтобы показать, чему научился его сын, я попросил Пятницу провести отца по всем городским объектом моего оформления, а потом привести его в комнату, где были развешены его работы.

Всегда решительный и энергичный Калиф, как-то робко вошёл в мастерскую и, увидев меня, спросил:

– А где работы моего сына?

– Они перед вами, Калиф! Все до одной принадлежат вашему сыну, а сейчас и вам. Ваш сын умеет делать, почти то, что и я. Если поможете ему, через пару лет в Узбекистане ему не будет равных в таком стиле. Он уже способен зарабатывать большие деньги и здесь работ у него на хороший калым, но я бы не советовал ему жениться ещё, как минимум, 15 лет. С вашей помощью, он очень скоро будет одним из самых богатых людей в Узбекистане. Талант трудиться у него огромный, с годами придут ум и знания. Главная задача сейчас – закончить школу, получить аттестат зрелости. В Москве или в Ленинграде закончить художественный институт и стать настоящим художником-профессионалом.

Растроганный Калиф сразу же начал говорить, хотя в глазах у него стояли слёзы:

– Усто, Вадим! Вы спасли моего сына, кого считал шалопаем и бездельником. Хочу завтра в Вашу честь, дорогой усто, и моего сына устроить маленький праздничный обед. Почтительно прошу принять это предложение!

– Согласен. Хотя завтра у меня обед с Евгением Ивановичем и каким-то его гостем из Казахстана. Думаю, что к 15 часам мы всё закончим. Пришлите за мной Тимура, а то я ещё ни разу не был у вас в доме.

Суток не прошло, как я снова в мастерской старой автобазы, где меня встретила необычайная тишина, напомнившая, что необходимо постоянно совершенствовать этот мир на основе собственных несовершенств. Тогда он будет значительно лучше.

Так думал я, мгновенно засыпая.

ПРИВЕТ ИЗ ЮНОСТИ

Я вовремя проснулся, такт как во двор автобазы въезжала машина Евгения. Сейчас они войдут в мастерскую и нужно придать лицу выражение рабочей усталости.

– Знакомься, Акынбай, перед тобой человек, который делает сказкой то, к чему бы не прикасался.

Среднего роста, лет пятидесяти казах (по восточному обычаю) сначала поклонился, сложив ладони лодочкой, потом протянул мне правую руку, прижав левую к груди. Вдруг застыл, как вкопанный:

– Да, это же друг нашего Исета! Не может быть! По его приказу мы много лет искали его! Слава Аллаху, что Вы живы, Вадим-ака! Мы много лет назад получили известие о Вашей гибели из Учкудука. Нам сообщили, что Вы попали в завал на урановой шахте, получили смертельную дозу радиации и умираете в одном из санаториев Узбекистана.

Мы крепко обнялись.

– Слухи о моей смерти оказались сильно преувеличенными, как сказал на эту тему знаменитый писатель Америки Марк Твен.

– А как будет рад, Ваш друг, Вадим-ака, который сейчас занимает должность Первого секретаря Восточно-Казахстанской области, раньше был министром горно-рудной промышленности республики. Он хотел Вас поставить на эту должность, как самого талантливого инженера. Только Вы сможете возглавить эту самую большую и труднейшую отрасль в республике. Неужели сменили профессию? Я приехал заказать оформление всего республиканского автопарка и не только его.

Но тут в разговор вмешался Евгений:

– Уважаемый, Акын-бай! Вадим в Узбекистане имеет должность министра республики на уровне Главного советника по горным делам министра Славского! В данный момент занимается реконструкцией урановой и золотодобывающей промышленности республики. Художественная чеканка – это его хобби. Я предлагаю в ресторане обсудить и Ваш вопрос, уважаемый Акын-бай.

В ресторане мы договорились, что Акын-бай закажет своим лучшим республиканским художникам эскизы в национальном духе оформления центральной автобазы и всех автобусов с названиями маршрутов, как бы они хотели оформить все местные «Икарусы».

– У меня сейчас нет времени на такое глубокое погружение в национальный дух, а по готовым эскизам проще будет сделать эту работу. Евгений Иванович пошлёт свою бригаду для монтажа готовой продукции, – пояснил я.

На том и порешили. Меня отвезли в мастерскую, а оттуда собрались ехать прямо в аэропорт.

– Прошу вас, Акын-бай, передайте Исету от меня, вот этот подарок, – я принёс из мастерской алюминиевый комплект знаков «Зодиака», тонированная под французское серебро. – Зайдите на пару минут, я покажу Вам в мастерской, что это за подарок.

Быстро распаковал ещё одну упаковку и расставил вдоль стены. Гость был в восторге! Прошло уже полчаса, а он всё брал в руки эти великолепные блюда-тарелки, восхищался увиденным. Когда он налюбовался последней тарелкой, я всё быстро упаковал в коробку, добавив:

– А это Вам подарок от меня с Евгением Ивановичем. Мы все, жители Востока, имеем право подарить гостю, что ему нравится.

– Но, я не могу от вас принять такой дорогой подарок, я – всего лишь министр автохозяйства, и мне не положено по статусу такие подарки!

– Вы для нас дорогой гость, дороже золота и серебра! Считайте, что у нас с Вами одинаковый статус – от министра министру!

С этими словами я проводил их до машины. Евгений довольно улыбался.

Скоро за мной зашёл Тимур и с ним через калитку сзади в заборе автобазы подошли к дому.

Жилища местных жителей, почти не отличались друг от друга: сделаны из самана (кирпичи из навоза, соломы и глины, высушенные на солнце) просто и надёжно, разделены на женскую и мужскую половины. Довольно просторный двор, увитый виноградником, хозпостройки для скота. Большой огород, орошаемый из собственного колодца пробурённой скважины или из речки, когда в горах пройдут сильные дожди. Огород в мусульманских семьях всегда оставался основным источником дохода, на нём трудилась вся семья. Никто и никогда бы не смог прожить в Узбекистане на советскую зарплату. У Камюра, кроме частной собственности с партнёрами, была ещё в Гиссарских горах плантациях горного винограда Киш-миша (без косточек, мелкий, сладкий), отара в 200 голов овец с профессиональными пастухами и овчарками-волкодавами. За виноградом и пасекой следил и жил там постоянно отец Камюра, что, несомненно, продлило его 75 -летнюю жизнь.

КАЛИФ НА ЧАС

После экскурсии по дому, Калиф представил меня своим родственникам: четырём дочерям школьницам (как в «Белом солнце пустыни»),имена которых с первого раза не запомнил, две пожилые дамы (матери Калифа и его жены) и сама супруга, очень красивая полноватая узбечка, и её отец – крепкий жилистый старик.