Катарсис. Поколение, обрезанное цензурой. Остаться человеком!

– ЕрболАскарович, вы ведь в курсе, что ваше предприятие должно нам крупную сумму? Больше мы ничего выклянчивать не будем. Мы и так более года не тревожили вас, но надо и меру знать. Теперь пусть суд разбирается. А сейчас, если вы не против, наш бухгалтер вместе с вашим проведут акт сверки взаиморасчетов. Не возражаете?

– Нет, конечно. Только зачем же сразу в суд? Давайте договариваться! Вы, кстати, где остановились? Может, вас разместить в гостинице при птицефабрике?

– Нет, спасибо. В городе, в приличном отеле, – ответила Юля. – Чеки за оплату тоже приложим к исковому заявлению.

Сверка проходила в довольно забавном ключе. Девушка с обольстительной грудью могла быть опытным специалистом секс-индустрии. Сумела бы великолепно себя подать, сопровождая Дмитрия на какой-нибудь тусовке. Но в бухгалтерии и экономической терминологии познания секс-дивы находились на том же уровне, что и у первоклассника-прогульщика в системе навигации «Боинга».

Видимость проведения сверки создавалась усилиями бухгалтера материального стола[26 - Бухгалтерматериальногостола – специалист, занимающийся учетом основных средств и активов, товаров, материалов.] Ольги Сулейменовой. «Вот сука! Этот кобель точно ее трахает, когда пропадает неделями. Хотя бы пуговицу застегнула, шлюха! Как дала бы ей по башке этим журналом», – чихвостила про себя Ольга девицу. Вслух же произнесла:

– Девушка, у нас здесь деревня, а не Караганда. С голым выменем только телки в табуне разгуливают.

Гаечкане смогла удержаться, чтобы не подколоть эту раскрашенную куклу. Впрочем, на Юлю подобные замечания не производили ни малейшего впечатления, она даже не удостоила Ольгу взглядом. Но все же необходимый документ удалось составить.

– Он ничего не заподозрил, стопудово! А бумажка эта с долгом у нее, – хвастался исполнитель роли представителя «Меридиана», указывая на «бухгалтера».

Юля отдала Диме акт сверки на сумму три миллиона сто пятьдесяттысяч тенге, согласно заверенному обеими сторонами документу. Не прошло и пары дней, как в кабинет владельца птицефабрики снова вошли визитеры из «Меридиана». В претензионном письме с предложением немедленного расчета была указана уже другая сумма: пять миллионов двести тысяч тенге.

К расчету Черняева подтолкнуло не столько это письмо, сколько разговор со штатным юристом Адылем Кабиденовичем. Последний персонаж по праву заслуживает небольшого отступления от основной линии повествования. Адыль Кабиденовичв рабочее время в основном шнырял среди потребителей продукции, выпрашивая тушку то курицы, то утки, как он любил говорить, «в счет будущих гонораров». Ему очень нравилось с гордым видом вносить в свой дом не только себя любимого, но и свежепотрошеную тушку. Это был своего рода церемониал. Вчера ему не удалось разжиться мясом птицы, но он обрел гораздо большее! Его, бывшего прокурора района, наконец-то оценили в полной мере. И пусть это был ранее незнакомый гражданин, с уст которого прозвучала столь лестная оценка, но разве не можетслучайный прохожий оказаться проницательным человеком?

Дело было так. В то время как он, без птицы под мышкой, понуро вышагивал в направлении дома, его остановил парень в длиннополом кожаном пальто. Он подъехал к обочине, первым делом сунул Адылю Кабиденовичу две сотенные долларовые купюры и только потом заговорил:

– Адиль Кабиденович, здравствуйте! Я представитель фирмы «Меридиан» из Караганды. Ваше предприятие нам задолжало, вот посмотрите, – и парень сунул под нос юристу птицефабрики акт сверки. – Мне вас рекомендовали как специалиста, пользующегося авторитетом в районе, и сказали, что вы можете решить любые проблемы.

Человек, внешность которого ничего, кроме жалости, не вызывала, проживший серую, никчемную жизнь, резко преобразился. Он даже как-то сразу помолодел, а глубокие морщины чудесным образомпочти разгладились. Лукаво-дебильноватый взгляд стал осмысленно-горделивым. А как же – ведь он именно такой, авторитетный человек в районе! Дальнейшие размышления бывшего прокурора прервал обладатель кожаного пальто.

– Так вот. Мне от вас потребуется небольшая услуга. Поможете?

– Что нужно? Постараюсь! Чем смогу, – затараторил Адиль Кабиденович, терзаемый мыслью, что не справится с поставленной задачей и доллары придется возвращать.

– Вам надо шепнуть Черняеву пару слов и посоветовать рассчитаться, не связываться с нами, не доводить до суда. Вы же на птицефабрике практически второй человек. Он без вас и шага сделать не может.

– Да, он во всем ко мне прислушивается, – снова вернулся в образ авторитетного человека юрист.

– Тогда запомните, что должны ему сказать. Завтра утром сообщите Черняеву без свидетелей, что вам звонил начальник налоговой полиции. Потребовал немедленно погасить все долги перед «Меридианом», если он не хочет серьезных проблем!

– Он действительно так сказал? – внутри у старого юриста все сжалось, а сердце бешено заколотилось.

– Лично мне! Корни «Меридиана» уходят на самый верх! – многозначительно произнес парень, устремив указательный палец в небо.

В начале девятого утра юрист выполнил поручение. Двести долларов, спрятанные в старый фотоальбом, навсегда остались у него,

В полдень тип в кожаном пальто и сексуальная особа – парочка, о которой говорил сам главный налоговый полицай области, – вошли в кабинет Черняева.

«Видать, за этим ?Меридианом» действительно высокие агашки[27 - Агашка – персона, наделенная властными полномочиями, теневой покровитель, делец.] стоят», – первое, что пришло на ум Черняеву после того, как развеялись его эротические фантазии, вызванные сексапильной блондинкой.

– ЕрболАскарович, я понимаю: добровольно вы с нами не рассчитаетесь. Но, согласно процедуре, мы обязаны ознакомить вас с претензией, а через месяц встретимся в суде. Вот три экземпляра искового заявления, подпишите, пожалуйста.

– С судомпредлагаю не торопиться. С суммой основного долга я согласен. Рассчитаемся яйцом в течение десяти дней. Устроит? – пытался оттянуть время Черняев.

– Не устроит. Если вы завтра выплатите нам три миллиона сто пятьдесяттысяч тенге – или в долларах, это примерно пятьдесят тысяч, тогдадоговоримся.

– Да где ж я вам столько денег возьму? У нас и без того сложные времена! – директор перешел на повышенные тона.

– Сделаем так. Вы пока поставьте свою подпись на всех экземплярах иска. Один оставьте себе, два я забираю. Завтра в три часа дня жду от вас более конкретного предложения. В противном случае нас рассудит арбитраж.

Когда кредиторы покинули кабинет, разгневанный директор закончил прием посетителей. Вызвал к себе водителя и потребовал срочно найти и привезти к нему Максимова. Ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы дело дошло до суда. Одни засудят – другим пример подадут. Да и дебет предприятия в разы превышал кредит. На плаву «пташник» оставался лишь потому, что обманывал поставщиков при расчетах. Черняев был готов пообещать Максимову хоть золотые горы, лишь бы этот юнец все разрулил.

В тот момент, когда лжепредставитель «Меридиана» возбужденно докладывал Максимову о том, как прошла беседа, позвонил сам Черняев.

– Дима, мы как-то нехорошо расстались. Я попросил Колю привезти тебя ко мне. Приезжай, подумаем, как тебе помочь….

На этот раз директор «пташника» буквально лучился желанием помочь Дмитрию.

– Почему ты те сорок коробок не забрал?

– Да я же вамговорил: мне нужно двадцать тысяч долларов. Что мне ваши сорок коробок, когда нужно четыреста пятьдесят?

– Понимаю. Ну, давай что-то решать. Через месяц новогодние праздники. Начни хоть по десять коробок в неделюзабирать. А на 20 декабря еще сто коробок получишь. На тридцатое – еще пятьдесят—семьдесят. Договорились?

– Ну хоть что-то! Большое спасибо! – Дима изобразил искреннюю радость. Он хорошо изучил Черняева и мог точно спрогнозировать, как все произойдет на самом деле. Десять коробок он действительно получит. Первые и последние, больше никаких расчетов не последует. До тех пор, пока в его услугах снова не возникнет срочная необходимость…

– Ербол Аскарович, хороший вы человек! Вон даже Колю за мной послали! Еще раз спасибо большое. Пока!

И Дима быстро вышел из кабинета. Черняев не успел даже заикнуться о том, что заставило его искать срочной встречи. А неожиданный уход был психологическим трюком Максимова, способом хотя бы на миг сорвать с директора лицемерную маску.

– Дима, постой! – заорал директор вслед скрывшемуся за дверями посетителю.

Двери были двойные, обитые толстым слоем поролона и красного дерматина. Черняеву пришлось сломя голову бежать за Димой. Разговор в кабинете пошел по второму кругу.

– Дима, заодно хочу попросить об одном одолжении.

– ЕрболАскарович, я всегда к вашим услугам. Что случилось?

– Помнишь фирму «Меридиан»?

– Как не помнить! Повозиться мне с ними пришлось. Отсрочки у них тогда добился.

– Да, точно. А сейчас они меня хотят за горло взять. Вот почитай, – Черняев подошел к Диме и протянул иск.

– Подумаешь, иск. Хрен бы с ним. Замучаются взыскивать. Судейские же под вами!

– С ними я решу, просто возиться неохота. Может, сам возьмешься?

– А почему бы и нет, поговорить можно, конечно. Вот только…

Дима сделал многозначительную паузу, решив поиграть на нервах директора.

– Что – только? Объясни, в чем проблема? Сам-то ты что думаешь?