Катарсис. Поколение, обрезанное цензурой. Остаться человеком!

– Ну, тогда, в 1995 году? Изучаю ваше дело и не пойму. Что, взятку дал? – начал наезд следователь.

– Во-первых, не тыкай мне, а во-вторых, разъясни причину задержания. Кстати, незаконного. Ведь я уже восемь часов лишен свободы, а пока так и не проинформирован о причине. О моих правах мне тоже никто не сообщил. В-третьих, если это допрос, запишите телефон моего адвоката. Любое дальнейшее общение возможно только в его присутствии.

– Дмитрий Степанович, мы все под богом ходим. Эти дела ведь не закрыты, а приостановлены. Ясно? – не унимался следователь.

– Да иди ты на хер! Я все сказал, – лаконично обрисовал свое отношение к происходящему голодный, а потому еще более озлобленный гражданин Максимов.

– Ты зря мне хамишь. Можешь быть свободен. Пока. Но если не уедешь из Казахстана, разговор скоро будет другим и КГБ тебе не поможет.

Выписав пропуск, следак отпустил задержанного на все четыре стороны.

– Что случилось?! За что тебя арестовали? – набросилась на него с вопросами Гаечка, все это время ожидавшая возвращения любимого на проходной УВД.

– Да никто меня не арестовывал. Так, психическая атака, не более. Обменялись любезностями и разошлись. Пухлик, поехали в кабак, оттянемся в полный рост.

– Я загадала: если тебя отпустят, то напьюсь в стельку, и ты, сукин сын, будешь меня откачивать. Понял? Не все мне носиться вокруг тебя.

– Ладно уж. Так куда подадимся? Командуй. Сегодня ты рулишь.

Парочка заехала на такси к матери Димы, где он переоделся и принял душ. И они с Ольгой поехали кутить на полную катушку. Когда в три часа ночи ресторан закрылся, оба, войдя в раж, перекочевали в казино, где до полшестого утра с переменным успехом играли в блэкджек и пили коньяк.

В Байсал въезжали уже на рассвете, и дома, понятно, угомонились тоже не сразу.

Проснувшись с тяжелой головой, Дима твердо решил закрыть вопрос с «Фордом», ведь он его так и не вернул. Набрал хорошо знакомый номер:

– Елдос, ты дома? Могу сейчас подъехать?

– Приезжай. Захвати что-нибудь подлечиться. Вчера до двенадцати ночи твой вопрос решал. Башка трещит!

За бутылкой грузинского коньяка Горманов поведал парню вчерашнюю историю его вызволения. Кроме того, из сказанного следовало, что губернатор приступил к активным действиям. Розыск Димы был инициирован УВД по незаконному возобновлению дела, приостановленного два года назад.

Что касается ликвидации Головановых, то здесь все было покрыто мраком. Смерть наступила около трех часов ночи. Никто ничего не видел. В трюмо, практически на виду, лежали деньги в сумме более ста тысяч долларов и ювелирные изделия. Все остальное тоже не тронуто. Ясно, что цель была одна: выполнить заказ и уйти по-тихому. Выслушав гэбэшника, Дима поблагодарил его за свое освобождение и отправился к Сулейменчиковой.

Глава 5

ХОЗЯИН СВОЕГО СЛОВА

Через два дня Дима и выписавшийся из больницы ревизор наведались в АООТ «Сулейман».

– Может, кроме кофе, по маленькой? У нас для важных гостей коньяк французский, – предложил гостеприимный главный бухгалтер «Сулеймана».

Старший контролер-ревизор Балгенбай и молодой человек по имени Дмитрий, представившийся непонятным, но весьма озадачившем противоположную сторону словом «цессионарий»[22 - Цессионарий – третья сторона, изначально не участвовавшая в заключении договора между заемщиком и кредиторами. В данном случае герой используетэто слово в ироническом смысле.],поднимали все документы по движению зерна в 1996 году. Интересовались и другой информацией, не имевшей отношения к преобразованию элеватора в макаронный комбинат.

Возникало впечатление, что запросы тех или иных документов приходят им в голову совершенно случайно, бессистемно. Однако к концу второй недели главбух птицефабрики Людмила Федоровна подробно, через переводчицу, по совместительству главного экономиста, доложила руководству о том, какие именно документы были предоставлены проверяющим. По внезапно побледневшей физиономии генерального она поняла, что над ними сгустились черные тучи и вот-вот разразятся гром и молнии…

Октябрь набирал обороты: снег уже прочно лег на промерзшую землю. Менты больше не беспокоили Диму. Все оперативные мероприятия по убийству Головановых завершились. Никаких результатов следствие не дало, да и не могло дать: дело стопорилось с самого верха. Всем было очевидно: следствие ведется лишь для галочки. Излишнее рвениеподобно смерти, а жить хочется и ментам.

Активные попытки по расследованию убийства предпринимал только один человек – Олег Голованов, сын расстрелянных супругов. За что и поплатился жизнью, оставив жену и маленького сына на этом свете, а сам спустя три года, в 2000 году, отправился на тот.

Дима продолжал дожимать турок. Деньги на подарок к свадьбе сыну ревизора он решил стрясти с птицефабрики: она задолжала ему сумму, которой хватило бы на приобретение не одной новенькой «девятки». С этой целью, набравшись смелости, он проследовал прямиком к директору «пташника».

– ЕрболАскарович, я у вас уже почти год не появляюсь, хотя вы и обращались ко мне с поручениями. Но проблемы возникают не только у вас. У меня трудности с делом «Сулеймана», и мне позарез нужны двадцать тысяч долларов! Я ждал, сколько мог.

– Ладно, я тебя понял.

Директор позвонил экономисту.

– Алло, Галина Григорьевна! На послезавтра внесите в график сороккоробок для «Промторг-инвеста».

Он положил трубку, и разговор пошел уже на повышенных тонах.

– ЕрболАскарович! Вы меня не поняли. Сейчас на кону стоят все мои усилия, средства, вложенные за этот год, – кстати, по вашей же просьбе. Либо все это было напрасно, либо нужно заканчивать начатое! Повторяю, мне нужно двадцать тысяч долларов! Сегодня для меня это цена всей жизни. А для вас – всего четыреста пятьдесят коробок яиц. Напоминаю, вы мой должник!

– Ладно, подумаю. А пока возьми хоть сорок коробок. Возьмешь?

Дима сел за руль разъяренным донельзя. Но, не добравшись до дороги, проходящей через Байсал, он уже знал, как получить свое. Перед выездом на шоссе свернул вправо и поехал вдоль двухэтажек в сторону коттеджного поселка, где на самом краю возвышался дом родителей Ольги.

В Казахстане с первых дней обретения независимости к власти на местах пришли кланы. К 2015 году их безнаказанность достигла вершины, где твердо закрепилась. Но отдельные кланы были наделены вседозволенностью, граничащей с абсолютной, уже в 1997 году. Именно в те годы семейственность стала проникать во все структуры власти. Как следствие, корни одного рода сейчас, в 2021 году, можно отследить в судах, органах прокуратуры, администрации губернатора, полиции и других властных структурах. Директор «пташника», он же и единоличный владелец, был отпрыском клана Черняевых. Один из его братьев работал в Государственном следственном комитете, другой – в областном УВД, благодаря чему директор птицефабрики стал самым дерзким кидалой[23 - Кидала – (жарг.) мошенник, под разными предлогами вымогающий деньги и не выполняющий свои обязательства; тот, кто не возвращает долги, обманщик, ненадежный человек.] области. Те, кто сдавал ему зерновые на корм птице, годами не получали расчета. Известен случай, когда залетный бизнесмен из России, взяв кредит на приобретение пищевых добавок для птицефабрики, закончил жизнь в петле, поскольку по наивности своей рассчитывал на купеческое слово Черняева.

Дима давно научился распознавать по интонации Ербола Аксаровича, кого тот видит в своем собеседнике, – а видел он в девяноста случаях из ста беззащитных лохов. Судя по всему, сейчас таким лохом оказался сам Дима, столько сделавший для предприятия Черняева.

Глава 6

МАТЕРИАЛИЗАЦИЯ ДУХА

– Пухлик, помнишь фирму «Меридиан»? Они поставили на «пташник» транспортную ленту в гигантских объемах, комплектующие на бойлер, уголь прошлого сезона?

– Конечно, помню. Их распальцованный представитель тогда Черняеву угрожал. Ты же с ним в «Утенке» водку несколько дней пил. А что?

– Черняев с ними так и не рассчитался. Этого директора «Меридиана» звали Серегой. Убили его в собственном офисе, в Караганде. Он тогда из-за кидняка[24 - Кидняк (жарг.) – обман, мошенничество.] Черняева сильно накосячил, под проценты попал. Мы с ним по телефону несколько раз разговаривали. Последний КамАЗ с куриным мясом я ему сам выбил. Жалко мужика.

– А с чего ты вдруг про него вспомнил? – Оля задумчиво посмотрела на Диму.

Максимов уклонился от ответа.

– Ты посмотри завтра, сколько им «пташник» должен остался, – попросил он.

Вечер провели по-семейному. Истопили баньку. Пока Оля готовила ужин, Дима лежал на диване, пил пиво и обдумывал план действий.

На следующий день он разыскал в городе знакомого из местных уголовников, промышлявшего мелочевкой.

– Задача простая. Поедешь на «пташник». С тобой отправлю шикарную ляльку, Юлей зовут. Черняев отвлечется, на нее будет пялиться. Твоя роль: ты – представитель ТОО[25 - ТОО – товарищество с ограниченной ответственностью.] «Меридиан» из Караганды. Девушка – ваш бухгалтер. Вы приехали сделать сверку по сумме долга и со всеми неустойками обратиться в суд. Уясни главное: ты ничего не просишь. Демонстрируй решительность намерений и твердое решение идти в суд. Я буду тебя страховать. Справишься, и моя «восьмерка» – твоя.

– Да ладно! Сказки рассказываешь! – усомнился его собеседник.

На изготовление поддельной печати и штампа ТОО «Меридиан» ушло три дня. В последний день октября в кабинет директора Байсальской птицефабрики вошла шикарная блондинка – красотка ростом сто восемьдесят два сантиметра. От нее буквально пахло сексом. Верхняя пуговка на блузке как бы случайно расстегнулась, приоткрыв соблазнительную пышную грудь. Это импровизированное декольте произвело на закомплексованного Черняева сокрушительный эффект. Несмотря на свое нынешнее положение, он так и остался в душе ущербным номенклатурщиком, вырвавшимся из отдаленного села на просторы райцентра. За дамой, словно сошедшей со страниц «Плейбоя», вошел мужчина. Благодаря стараниям Димы мелкий уголовный элемент значительно преобразился, облачившись в строгий костюм, галстук и одолженное у приятеля кожаное пальто до пят.

От собственного отражения в зеркале приемной его переполняло ощущение собственного же величия. По мнению Димы, все шло путем – таким образом новоиспеченный аферист смог обрести уверенность в себе. Последний раз взглянув в зеркало за три секунды до встречи с Черняевым, он окончательно вжился в образ делового человека. Да и сам Черняев с отвисшей челюстью больше пялился на грудь девушки-«бухгалтера», чем на парламентера от «Меридиана».