Королевство

– Поэтому, – продолжал он, все еще не решаясь посмотреть на меня, – я и решил рассказать тебе то, что я знаю и то, что касается непосредственно тебя. Если ты мне не поверишь, то твое право, благо рассказывать тебе я ничего и не должен был. Я не должен был вмешиваться, мне это не несет никакой выгоды, лишь вред, если узнают, что я был замешан. Но…

Мне показалось, или он покраснел?

– Но… – он прокашлялся. – Я никогда не встречал такого человека, как ты, поэтому я бы хотел, чтобы ты осталась в живых. Чистое эгоистичное желание, ведь, возможно, когда-то мы снова встретимся?

Краска мгновенно отхлынула от моего лица, а мой мозг начал лихорадочно работать, сознание разгоняло туман у меня в голове, отчетливо предупреждая об опасности.

– Ты имеешь ввиду, – сказала я, нахмурившись, – что меня могут убить?

Тут он внезапно повернул свои глаза ко мне. Взгляд его был полон сочувствия.

– Дело не в том, что тебя могут убить, Эвелинн. Эта мысль лишь выражает возможность сильных мира сего, если ты сделаешь что-то, что им не нравится. Мы все находимся в таком состоянии возможного убийства, просто у кого-то меньше ответственности. Нет, дело в том…

Его взгляд как будто проникал мне в душу.

– Что тебя хотят убить, Эвелинн. И как можно быстрее.

Когда вы слышите нечто экстраординарное, не укладывающееся в вашем сознании, то сперва воспринимаете это как шутку.

Я невольно рассмеялась. Правда, слегка нервно. Не каждый день услышишь, что тебя хотят убить, если целыми днями только и делаешь, что стараешься как можно меньше попадаться другим на глаза.

– Убить? Но, Нарл… я же обычная принцесса, я не претендую на трон, практически не участвую в королевской жизни. Зачем кому-то видеть меня мертвой?

Он покачал головой.

– Эвелинн, давай начнем наше рассуждение с другой стороны. Не станем пока отвечать на вопрос «зачем», не станем искать причину, а попытаемся распутать весь клубок событий, что происходили с тобой последние несколько лет. Ты можешь порассуждать вместе со мной… или сама идея, которую я озвучил ранее, кажется тебе абсурдной? Если так, то ты можешь встать и уйти, я не буду тебя удерживать силой. Я просто думал, что могу… помочь. Понимаешь?

Сейчас мне он казался крайне милым, но я отбросила это чувство в сторону, чтобы оно не заглушало рациональных мыслей о сложившейся ситуации. В принципе, вспомнить все то, что происходило со мной в последнее время, я хотела, но лично и в другой обстановке. Но… я не думаю, что Нарл начал бы этот разговор, если бы не знал обо мне. Если он хотел распутать клубок, то разве это не значит, что он и сам многое знает? А лишняя информация никогда не повредит… так?

Я кивнула, мои глаза были полны решимости.

– Давай. Я и сама хотела это сделать, но последнее событие буквально выбило меня из колеи.

Конечно же, я имела в виду тот случай на охоте, когда дикие звери забрели туда, где им быть было не положено.

– Я понимаю. Этот инцидент также непосредственно связан с тобой, но о нем позже. Давай начнем с того момента, как твой отец отправил тебя в твое первое свадебное путешествие. Ты можешь вкратце рассказать мне о нем? Не обязательно в подробностях, лишь общие черты.

Я сглотнула. Я все еще не хотела вспоминать о том периоде жизни, когда все мужчины признавали во мне хорошего собеседника, но никак не женщину. Но я рассказала сидящему напротив меня принцу все, что могла вспомнить, назвала имена всех царствующих особ, с которыми я встречалась. Я бы могла не рассказывать обо всем в таких подробностях, но я откровенно не видела смысла в утаивании какой-либо информации. А чем подробнее я все опишу, тем больше смогу понять и сама – бывает, что другому человеку ты рассказываешь даже больше, чем сам себе.

Принц внимательно слушал, вертя в руках пустую чашку.

– Хорошо, – он утвердительно кивнул, когда я окончила. – Давай остановимся на этих событиях. Ты задумывалась, почему ты так и не стала женой одного из принцев, которых ты встречала?

Я хотела было ответить, но что-то горькое и противное сжало мне горло. Словно заметив это, принц мягко поднял руку.

– Не надо, Эвелинн. Не трави себя. Это был слегка риторический вопрос. Я тебе сейчас постараюсь объяснить. Понимаешь, в мировой практике давно так сложилось, что два короля решают объединить своих детей в династическом браке. Ты это сама прекрасно знаешь. Но мало кто знает, пока сам не столкнется с этим на практике, что какой-либо стороне очень трудно отказаться от сего навязанного выбора.

Я кивнула.

– Я слышала про это…

Принц отрицательно покачал головой.

– Слышать одно, а испытывать в жизни совершенно другое. Вот, к примеру, как ты думаешь: какая серьезная причина для отказа может быть у одной из сторон?

– Ну… – я задумалась. – Например, если его или ее будущий спутник жизни совершенно не подходит по… скажем, по характеру?

– Чепуха.

Он сказал это так резко и таким насмешливым тоном, что я вдруг почувствовала себя маленькой девочкой.

– Эвелинн, ты очень умная девушка, но ты просто не сталкивалась с королевскими деловыми обычаями напрямую. Это можно понять, ведь ты не королева, а также не входишь в состав Совета, но все же это не отменяет факта твоего неведения. Эвелинн, чтобы у тебя не возникало двусмысленностей, я постараюсь объяснить все предельно просто.

Он взял короткую паузу, чтобы, видимо, собрать свои мысли воедино.

– Ни одна, подчеркну, Эвелинн, ни одна из сторон не может повлиять каким-либо серьезным образом на решение двух королей. Тут уже дело не том, нравится тебе человек или нет, в королевской игре мы должны лишь преданно исполнять волю своих государей. Ведь если, к примеру, одна из сторон категорически откажется состоять в браке с другой стороной, то согласно этикету отвергнутая сторона должна крайне обидеться. А это, Эвелинн, чаще всего выражается в торговых эмбарго, повышении пограничных пошлин, притеснении иностранных владельцев мануфактур – в общем, крайне неприятные для экономики последствия. Поэтому наши с тобой, Эвелинн, мысли и любовные фантазии тут не играют ровно никакой роли.

Система. Такая, какая она и должна быть. Но, я подумала про себя, в любой системе есть неприятные, но обусловленные жизнью исключения…

– И так происходит всегда? – спросила я.

– Ну… есть редкие исключения. Например, если будущий партнер оказывается полностью сумасшедшим, исполненным убийственных намерений или еще как-то пытается мешать спокойному течению придворной жизни. Но это бывает крайне редко и это точно не твой случай, Эвелинн. Ты… только не загордись, но ты была бы очень хорошей женой. Я признаюсь тебе в этом, как мужчина: ты спокойная, уравновешенная, с тобой приятно вести разговор на различные темы, от тебя не устаешь в духовном плане, ты можешь поддержать чьи-то начинания, ты не агрессивна, не пытаешься подмять чужую волю под себя… я бы мог еще долго перечислять твои достоинства, но ты и так слишком сильно раскраснелась. Или мне кажется? – он хитро мне подмигнул.

– И чтобы у тебя не оставалось каких-либо сомнений, чтобы ты перестала травить себя, то напоследок скажу, что ты действительно хороша собой… – он серьезно посмотрел на меня. – Ты желанна для многих мужчин, Эвелинн, потому что ты не требуешь для себя слишком многого, а многие мужчины – это крайне эгоистичные и жаждущие спокойной жизни создания.

– Как и все люди, – прошептала я.

Он моргнул от удивления, переваривая эту мысль.

– Да… наверное. Было бы несправедливо применять эту общую мысль, опираясь лишь на гендерные различия, ты права. Но факт это не отменяет – ни один из принцев, которых ты встречала, не имел никаких оснований отказаться от тебя. Ты сама не оставляла им такого выбора.

Мое лицо все еще горело, как солнце в приятный летний денек, но я старалась собрать все важные мысли воедино, старалась думать о главном.

– То есть это означает, что…

– Это означает прежде всего, – перебил он меня, – что ни один из встреченных тобой принцев не получал приказа взять тебя в жены. Давай опять начнем с самого начала. Ты прибываешь в первое королевство, но твой потенциальный супруг оказывается преждевременно погибшим, причем в совершенно необъяснимых обстоятельствах.

Я кивнула. Все так.

– Потом, – для наглядности он достал лист бумаги и перо, – ты, а точнее не ты, а твой принц-опекун получает письмо якобы от твоего отца, содержание которого ты не можешь узнать, потому что тебе ограничивают к нему доступ.

Он решил начертить все события, которые со мной происходили, в виде блок-схем. У принца явно было системное мышление, и он пытался учесть все имеющиеся факты.

В своих рассуждениях я также опиралась, прежде всего, на системные доводы. Но я также знала и изъяны такого подхода – ты никогда не можешь учесть абсолютно все факторы, а выстроившаяся логическая цепочка может выглядеть настолько прекрасной и неоспоримой, что ты можешь действовать сообразно с ней. И в этом и крылась ошибка многих любителей, которые решали задачи через систему. Они пытались возвыситься над ситуацией, думая, что теперь они всеведущи и всемогущи. Но система никогда не играет за человека, который ее использует, она, скорее, представляет собой обоюдоострый меч, который дает тебе знания и развивает тебя, но за свою жесткую плату.

И я также знала, что, выстраивая прекрасные логические цепочки, рассказывая другим про системный подход, можно очень легко дурить людей, которые четко видят все элементы твоего рассуждения, видят целую картину, но напрочь не замечают кинжал, занесенный у них над головой.

Но в тот момент я с интересом склонилась над листиком бумаги, на котором появлялись все новые элементы моего прошлого. Мне было жутко интересно, к чему все это приведет.