Королевство

Рядом с массивной Дорой и с представительной Синтией я, наверное, выглядела, как робкая девчушка, которая все детство мечтала постичь и проникнуться одной древней профессией. Я не пыталась производить впечатление гордой и уверенной в себе королевы, я, скорее, хотела убраться отсюда подальше, завалиться в свою кровать и не вылезать из нее по меньшей мере неделю.

Но Синтия через мгновение смягчила мой взгляд и склонила передо мной голову, как равная. Конечно, на моей голове в тот момент была корона, но это место было явно за пределами замка, поэтому… честно говоря, надо уже махнуть рукой на попытки объяснить происходящее. Пусть идет как идет.

С этими мыслями меня посадили в объемное и очень мягкое место, а милая девушка подала мне крепкий черный чай. Я поблагодарила ее, стараясь не обращать внимание на то, что ниточки ее одежды не очень-то и старались прикрыть ее нагое тело. Почему-то мне казалось, судя по появившейся недавно моде у современной молодежи на откровенные и привлекательные наряды, именно такая, кхм, униформа, как у местных дам, станет повсеместной у молодых людей во всем мире. И что тогда придумают куртизанки? Станут в противовес одевать побольше одежды?

Пока я, стараясь сосредоточить свое внимание на некоторых довольно интересных деталях интерьера парадного зала и одновременно полностью игнорируя мельтешащих вокруг легко одетых девушек, две женщины ушли в боковую комнату и принялись что-то жарко обсуждать, оставив меня в компании весело щебечущих девиц, словно я была маленькая девочка, пришедшая с мамой на производственное предприятие своей знакомой.

Пусть и так, мне на самом деле было практически все равно, поэтому я терпеливо стала ожидать результатов переговоров. Наконец через каких-то полчаса Дора победоносно вышла из кабинета, ведя за собой двух молодых девушек, которые даже носили какое-то подобие одежды – видимо, они собирались в дорогу и не хотели смущать своим откровенным видом окружающих людей. Попытка была милой, но откровенно провальной, потому что, думаю, смутить кого-то в этом городке мог только человек, разбрасывающий по улице золотые монеты. Похоже, что это здание знали и посещали практически все в городе, кто относил себя к мужскому роду. Или даже к женскому, гулять так гулять, как говорится.

Девушек, как я потом узнала, звали Соня и Хлоя, и именно они стали моими первыми служанками, которые помогли навести в замке относительный порядок. Они были очень молоды и очень энергичны – постоянно куда-то бежали, говорили быстрым и веселым речитативом, а работа спорилась в их маленьких ручках, поэтому идеальнее работниц я бы вряд ли нашла за такой короткий срок. Конечно, их милое и быстрое щебетание изрядно начинало действовать на нервы под конец дня, но в то же время они придавали всему замку некую оживленность, поэтому я старалась закрывать глаза на их чрезмерную суетливость.

Они были словно милые котята, постоянно бегающими за собственным хвостом, и мне даже было страшно представить, что какой-то мужчина делал с ними… всякое. Когда я записывала их в приложение к Уставу, то узнала, что им обоим около четырнадцати лет, и хоть возраст согласия повсеместно начинался с тринадцати, мне все равно становилось как-то не по себе, когда я представляла их в публичном доме. Дора, правда, заверила меня, что их совсем недавно привезли, что их семья была убита, а дом сожжен злыми людьми, но я уже научилась не верить печальным рассказам простолюдинов, которые имели обыкновение обнажать одну душераздирающую деталь своей жизни за другой, обреченно съедая при этом десятый бутерброд с колбасой. По неизвестной мне причине многие люди просто обожали жаловаться, а иногда несправедливая жизнь была слишком хороша, чтобы предоставлять многочисленные поводы для этих жалоб, поэтому приходилось что-то придумывать, приукрашивать. Дело житейское, как говорится, но я старалась сосредоточить свои усилия на будущих результатах, а не на прошлых неудачах, благо так было намного полезнее.

И Соня с Хлоей крайне удачно влились в мою систему совершенствования королевства, за что я была им очень благодарна. Зарплату я им, правда, установила не такую большую, но мои средства были далеко не бесконечны, а пока я не видела признаков обещания Омана рассказать мне о том, как выдуманному новому королевству можно также выдуманно заработать. Я старалась не думать об этом, хотя меньше всего мне хотелось услышать разгневанные стуки в дверь моих покоев, за которой люди сокрушались бы о задержке оплаты. Начинать свое правление с бунта вряд ли кому хотелось.

Через какую-то неделю замок буквально преобразился в лучшую сторону. Хоть людей было и немного, но помещения удивительным образом заполнялись оживленными разговорами, в некоторые залах можно было рискнуть дышать без приложенного к носу платка, чтобы не задохнуться от ранее царствующей там пыли, а трапезный стол буквально ломился от различных яств, ради которых ты старался ничего не есть между завтраком и ужином (обед мы успешно пропускали из-за позднего подъема), чтобы твой желудок мог вместить в себя как можно больше вкусностей. За стол садились все вместе, оживленно обсуждая последние события, что происходили вокруг.

Я стала все чаще спускаться в город, беседовать с местными немногочисленными жителями. Дора и мои новые служанки по очереди сопровождали меня, знакомили с нужными и не нужными людьми и всякий раз представляли меня как королеву. Я хотела сказать людям, что я королева лишь одного замка, что город пока не входит в подчиненные мне земли, но они не давали мне вставить и слова, принимая, как данность, что я действительно была королевой. Это меня вначале сильно удивляло, но затем я, перестав сильно задумываться, стала интересоваться их жизнью, повсеместным бытом, профессиями, занятиями в свободное время и прочее. И мне живо, с интересом рассказывали, как будто только и ждали человека, который был готов выслушать их незамысловатые истории.

И кто знает, во что бы вылилось все это странное течение событий, если бы в него не вмешалось одно веское обстоятельство.

То, о чем я ранее не задумывалась, беспечно бросив всякие попытки вообще хоть как-то задумываться о происходящем. Кто знает, если бы я оставила свою голову включенной, то исход был бы другим. Возможно, я смогла бы подготовиться…

Но о надвигающейся опасности я узнала лишь в самый последний момент, когда предпринимать что-то системное было уже поздно.

Хотя… возможно… это как раз и было одно из системных проявлений сторон этой странной жизни.

Своего рода… наказание.

7

Это случилось рано утром, когда все люди с благими намерениями еще спали. Только человек, которого вынудила к этому сама жизнь, мог добровольно встать в такой ранний час. И очень маловероятно, что у такого человека было благодушное настроение.

Тревожный звон колокольчиков раздался по всему замку. Видимо, кто-то нажал на скрытую кнопку в тронном зале, которая активировала странные механизмы, построенные еще в незапамятные времена. Должно быть, это был своеобразный механизм, подающий общий сигнал тревоги, или просто таким образом король собирал своих сонных подданных на внезапное собрание.

Как бы то ни было, но звук был явно немелодичным, а его громкость не оставляла никаких надежд на последующий спокойный сон. В такую рань я мало что соображаю, поэтому я вышла из своей опочивальни в одной ночной рубашке и направилась к источнику этого безобразного шума. Вполне вероятно, что одна из беспокойных служанок случайно нажала на кнопку, хотя в последнее время они также не вставали рано… да и про кнопку они знали.

Я зевнула на ходу. Надо было поскорее выяснить, что случилось, а затем опять лечь спать. Мне как-то говорили, что моя жизнь при таком ее образе пройдет совершенно бездарно, что если я буду вставать так поздно, то я ничего не успею сделать, что в старости мне не о чем будет вспомнить… несчастные людишки. Зачем мне в старости помнить, как я каждый день вставала в пять утра? Какие-то до жути грустные воспоминания, вы не находите?

Я окончила спуск в тронный зал по боковой лестнице и, протирая глаза рукой, боковым зрением заметила выходящего из двери Омана. Он был одет по обыкновению хорошо, собран, а полы его длинной одежды развевались от быстрого и целеустремленного шага. Ни намека на сон не было заметно в его глазах, хотя я была уверена, что встал он буквально недавно. Неужели случилось нечто серьезное? Я вспомнила про свою ночную рубашку, но затем махнула на это нелепое обстоятельство рукой. Корона была на мне, поэтому какое значение имеет, во что я одета? Я королева, поэтому пусть все и вся крутятся вокруг меня, а я буду держаться царственно, пусть и в одной ночной рубашке.

Войдя в тронный зал, я, шаркая тапочками, которые были мне слегка велики, присоединилась к Оману, который стоял в центре зала. Он, сцепив руки за спиной, не сводил взгляда с молодого человека, который с наглой ухмылкой нажимал на незаметную для стороннего человеку кнопку, которая представляла собой часть стены, сливавшуюся с окружением.

Наконец парень отпустил злосчастную кнопку и со злорадством воззрился на нас. Вид у него было откровенно идиотский.

Тревожный звук прекратился, но в моих ушах еще гуляли отзвуки множества колокольчиков, звучащих в унисон. Я с некоторым раздражением посмотрела на паренька – кто он такой, чтобы беспокоить мой королевский сон?

Парень в это время приближался к нам, подпрыгивая от возбуждения, как дурачок.

– А, встали, наконец! Дрыхните тут вечера, тля, пока остальные работают. Не стыдно вам, ась?

Парень, судя по выговору, был явно не из самых просвещенных уголков этого мира. Почему он позволяет себе так нагло вести в моем замке? Оман угрюмо молчал, поэтому я решила сама перевести разговор в правильное русло.

– Молодой человек, а, позвольте спросить, кто вы такой? И что вы делаете на территории частной собственности?

Да, наверное, сложновато для него будет. Но адаптировать свою речь под сельский выговор в такое раннее время суток у меня не было никакого желания.

Парень, который все это время буравил взглядом Омана, посмотрел на меня.

– А ты кто, тля, такая? Новая чикса? – он похабным взглядом осмотрел меня с ног до головы. – Нормальный такой прикидон, подруга. Чо ты енто так вырядилась, соблазнить меня хошь? Ну, тля, могла бы так и не стараться, у меня он, тля, всегда в боевой готовности, смекаешь?

И он демонстративно начал указывать своим грязным пальцем с обгрызенными ногтями в район своей паховой области. Я слегка поморщилась. И решила обратиться к более образованному человеку.

– Оман, ты знаешь, что это за субъект?

Оман слегка поклонился в мою сторону.

– К сожалению, да, моя королева, я имею несчастье знать этого молодого выскочку.

Парень аж запрыгал от возмущения.

– Эй, дед, ты кого там выскочкой назвал, а?

Оман не обратил на него внимания.

– Понимаете ли, моя королева, главное, не кто этот человек, а к какой, позвольте так выразиться, организации он принадлежит.

– Эй, вы меня слышите ваще? Але? – парень все никак не унимался.

– Организации? – недоумевающе переспросила я. – Оман! Ты, по-моему, что-то не договариваешь! Или ты забыл меня о чем-то предупредить?

Оман виновато склонил голову.

– Вынужден сообщить, что все именно так, как вы говорите, ваше величество. В прошлых наших разговорах я совершенно позабыл сказать вам об одном, крайне важном моменте…

– Вы чо мне мозги трахаете? – вскричал парень, комично топая ногами. – Я, чо, тут ждать до посинения буду? Бабки гоните, а потом балакайте сколько душе угодно.

Он подошел ко мне очень близко. Я почувствовала, как Оман напрягся.

– Девка, давай-ка дуй за бабками да побыстрее. Или ты хочешь, чтобы я оприходовал тебя прямо здесь? – он ухмыльнулся и жутко облизал губы. – Можно. Только сначала бабки! Сколько можно ждать уже? Могли бы уже, тля, подготовиться, я же, тля, каждый раз в одно и то же время прихожу. Задолбали уже телиться, чес слово.

Я невольно отступила от парня на шаг – от него крайне противно несло потом и перегаром.

– Оман, быстро и кратко. Разъясни мне ситуацию.

– Если очень кратко, моя королева…

– ЧТО?!