Аденома простаты

Они проснулись оттого, что им в лица светило утреннее солнце, пробивающееся сквозь узкую щель между двумя шторами.

Борис поцеловал Аглаю.

– Свет похож на бога. Он рассекает тьму и всегда побеждает, – прошептал он.

– Я люблю тебя, – сонно ответила она, обняв его за шею.

– Я тоже. И сейчас для меня даже сол-нце светит по-о-со-бому с той мину-ты, что уви-дел я те-бя. И отны-не все, что я ни сде-ла-ю, све-тлым именем тво-им я на-зову. Посажу я на зем-ле сады весен-ние, зашу-мят они по всей стра-не. А ко-гда при-дет пора цвете-ния, пусть они те-бе расска-жут обо мне.

Она притянула его к себе…

– Иногда мне кажется, что если бы мы встретились раньше, то у нас были бы общие дети. Они были бы такие же красивые, такие же талантливые, как ты. Мы бы любили их. Они любили бы нас. И мы были бы счастливы, как никто, – говорила она. – Я и сейчас счастлива с тобой. А ты?

– И я счастлив, – он поцеловал ее в глаза.

– А у тебя жена молодая?

– Моложе тебя на год.

– Значит, я старая? – спросила кокетливо.

– Ты – мой друг вечно юный.

– Значит, ты ей изменяешь со мной?

– Я ей не изменяю.

– А что ты делаешь?

– Я люблю тебя. А ты любишь меня.

– А жену? Давай колись. Не трясись по бездорожью между правдою и ложью.

– Ее тоже.

– А кого больше?

– Я люблю женщину. С большой буквы, – уклонился от прямого ответа Борис, дескать, понимай как хочешь.

Они немного полежали молча.

– Сначала я думала: кто я для тебя? Мать-одиночка? Очередная любовница? Случайная точка в пространстве? Потом я думала: вот возьму и рожу от тебя ребенка. И спрашивать не буду. Потом передумала. А сейчас думаю, что мне и так хорошо. С тобой – хорошо. Без тебя – плохо. Самое главное – что я научилась ждать. Как вы там со Стингером поете? Надо только выу-читься ждать, надо быть спокой-ным и упря-мым, чтоб порой от жиз-ни по-лу-чать ра-достей скупы-е телеграм-мы, – интимно-тихо пропела она. – У меня есть ты. Этого мне достаточно: если не быть счастливой, то хотя бы жить в предвкушении счастья. Счастье – это не то, что есть в руках. Это не то, что можно подержать, надеть, купить, съесть, выпить, повесить на стену. Это то, во имя чего надо жить, к чему надо стремиться. Может, на это уйдет вся жизнь.

– Я люблю тебя.

– У меня есть сын, у тебя есть дочь.

– Твой сын – это ты сама.

– А твоя дочь – это ты.

– Да.

– Давай их познакомим. Может, они потом поженятся и будут счастливы вместе, а это значит, что и мы будем счастливы вместе с ними, будто мы всегда были вместе и никогда не расставались.

– Это ты здорово придумала. А чего ты со своим мужем-то разошлась? Не поделили чего?

– Скажу – смеяться будешь. Вадимом его зовут. А на свете нет ни одного порядочного человека с этим именем, все Вадики – либо проходимцы и прохвосты, либо подлецы и жулики, а чаще всего – всё вместе. Негодяи, одним словом. Возьми любой фильм или любую книгу.

– Да? Никогда бы не подумал. Буду знать. У меня тоже знакомый Вадим есть. Он вроде нормальный мужик.

– А если серьезно, то даже не знаю. Не любила, наверное, толком его никогда. А где любовь да совет, там и горя нет. Тебя ждала. Жить без люб-ви, быть может, про-сто, но как на све-те без любви про-жить? Пускай лю-бовь сто раз обма-нет, пускай не сто-ит ею до-ро-жить, пускай она пе-ча-лью ста-нет, но как на све-те без люб-ви про-жить?..

– И где он сейчас, твой негодяй Вадим?

– Кто его знает. К другой ушел. Побогаче, – равнодушно ответила Аглая.

– Алименты платит?

– Платит помаленьку. Не будем об этом, Борь. Мне после вчерашней прогулки так хочется прижаться к тебе всем телом и не отпускать долго-долго… – прошептала она, обняв его. – Как хочу в твоих объятьях обо всем забыть опять я.

А за завтраком она весело попросила:

– А ты возьми меня с собой на рыбалку. Я уху буду варить тебе.

– Какую уху? – не понял сперва Борис, запивая горячим кофием яичницу с помидорами.

– Из рыбы, которую ты поймаешь. Когда я была маленькая, меня папа постоянно брал с собой на катер. После работы где-нибудь к берегу пристанем. Мужики рыбу поймают, сварят уху. Вкусно так. И я научилась, глядя на них. Знаешь, как хорошо было? Тихо, горит костер, на небе звезды, низкие и яркие…

– Да я рыбы-то еще ни одной не поймал.

– Ты говоришь, что у тебя удочка есть какая-то необыкновенная.

– Удочка-то есть. Полтора года назад в интернете по рекламе нашел. Читаю: чудо-удочка, царь-рыба, сама ловит. Что мне и надо. Ну и купил. Подарок себе сделал. Удочка действительно хорошая. Ни у кого такой нет. Но одно не учел: чтобы рыбу поймать, надо сначала, чтобы рыба на что-то клюнула, червяка насадить, леску намотать, грузило с поплавком привязать, а потом закинуть в зеркальную гладь реки. А этому я как раз и не научился. Среди знакомых у меня рыбаков нет. Все больше по бабам бегают. Но все равно научусь когда-нибудь.

– А ты домой рыбу приносил с рыбалки? – Аглая рассмеялась. – Как перед женой отчитывался?

– У кого-нибудь из рыбаков куплю пару окуней или ершей сопливых. Вот, говорю, мое.

– Эх ты! Короче, у тебя как в песне: рыбаки лови-ли рыбу, а пойма-ли ра-ка, це-лый день они иска-ли, где у рака… дальше сам знаешь.

Голос бога

Шло время. «Прикам-Вест-банк» по-прежнему успешно торговал деньгами. По пятницам наши Борисо-Глебцы пили водку и горланили старые песни на кухне. В том числе и эту:

– Мы бродячие артисты, мы в дороге день за днем. И фургончик в поле чистом – это наш привычный дом! Не великие таланты, но понятны и просты…

При этом Борис и Аглая тихо и скрытно от посторонних глаз продолжали тайно встречаться и любить друг друга.