Времяоник

А она сказала, что надо подождать, закончить институт.

Тяжело думать, что твоя любовь никому не нужна. Хотя, конечно, высшее образование необходимо. Мне хотелось быть сильным, иметь возможность обеспечить семью. По другому я не мог.

Я страдал, мучился, не знал, что делать. Девятый класс я хотел сдать экстерном. Правда, учился я неважно и совсем не готовился, да и успеха не ждал, затеял все это больше для развлечения или для пополнения жизненного опыта. Мне нравилось узнавать людей, создавая неожиданные ситуации. Как иначе я бы мог узнать степень бюрократизации школы – экзамены раньше времени – не положено. А ведь я знал, что совсем скоро все изменится.

Меня не вдохновляло будущее, я видел, что у меня там не все хорошо. Предоткрывавшееся мне будущее доводило меня до отчаяния и, скорее, мешало мне, нежели побуждало к работе. Я гнал от себя мрачные мысли, в них было что-то белезненно-нездоровое. Какая-то обида.

Конечно, что за жизнь без трудностей? Так не интересно, но отчего-то грустно.

* * *

Я писал сразу две фантастические повести. Одну об управлении временем и вторую – о черных дырах во вселенной.

Героем обеих был мыслитель. Я буквально жил другой жизнью, как актер, играющий роль. Это "проживание" приносило с собой поток энергии, эмоциональную встряску, меняло мировоззрение и характер.

Обнаружив неразгаданную человечеством возможность передачи информации из будущего в настоящее, я чувствовал себя вправе играть в такие игры.

Если бы все так развлекались – человечество поумнело бы. Люди стали бы самостоятельнее во мнениях и суждениях.

Повесть о времени после долгих размышлений превратилась в рассказ:

“История, которую я собираюсь рассказать, необычна, и многое в ней мне самому осталось непонятным.

Начало событий можно было бы отнести к середине XXII века, хотя я не вполне уверен, что это происходило во время нашей цивилизации.

С этим человеком я познакомился случайно. Раньше он был каким-то ученым. Представился Архивариусом. Не знаю, было ли это только имя или нечто большее. Он снял с меня копию и затащил ее в свое пространство.Я же осознал это не сразу, а лишь некоторое время спустя. Мое новое положение отличалось множеством преимуществ: во-первых, я мог жить несколько миллионов лет, во-вторых, я не ощущал силы тяжести и, наконец, совершенно незачем было спать. Да и сам я был совсем не тем, что представлял собой на земле. Что именно я теперь собой представлял, я объяснять не буду по причинам, о которых упомяну в другой раз.

Архивариусу нужен был собеседник, хотелось высказать восторг открытия и просто поговорить. Архивариус был из будущего. Он открыл способ путешествия во времени и отправился в прошлое, прихватив по дороге меня.Ему пришлось похищать меня. Мне он сказал, что в будущем меня ждала гибель. Дела мои к тому времени были настолько запутаны, что я вполне ему поверил.

Архивариус был разговорчив. Рассказывал об открытии. По-моему, просто о машине времени.

Я никак не могу понять, как это стало возможным. О машинах времени я читал только фантастику, а там ставится столько парадоксов, что я просто ума не приложу, как их удалось разрешить. По крайней мере, они кажутся очень убедительными.

Мы в нашем пространстве живем в обычном течении времени, в то время, как все во вселенной движется в обратном направлении. Скажем, взорвалась звезда. Включаем время – и звезда снова собралась.

Архивариус, оказывается, больше всего боялся за мозг человека, вдруг он приспособится жить и при обратном ходе времени, но нет, все нормально, идеи убывают. Сейчас весь мир движется в прошлое и скорость постоянно нарастает.

Я наблюдал мир на огромном экране. Я рассматривал землю с орбиты, затем спустился ниже и облетел ее, приближаясь все ниже и ниже. Было заметно какое-то странное свечение, но сам я это объяснил оптическими эффектами.

Казалось, все было как всегда. Волны океанов, как обычно, омывали берега, по улицам городов двигался транспорт. Лишь приглядевшись, я заметил, что машины и люди двигались задом наперед. Я стал наблюдать за ними. Было очень занятно смотреть как люди что-то отрыгивали, пережевывали и, как фокусники, доставали кусочки еды, и как эти кусочки складывались в единое целое.

Чувствовался какой-то глубокий философский смысл в том как люди шли на кладбища, разрывали могилы и несли гробы домой. Там они оплакивали покойников, и они оживали, молодели, уменьшались в размерах и…

Человечество двигалось к исходной точке. Люди разбирали дома, стирали написанные книги и картины. Я прослушал несколько симфоний, и некоторые из них были не лишены мелодичности и смысла. Я подумал, что таким образом нетрудно увеличить музыкальный запас человечества в два раза.

Постепенно исчезали целые города. Но иногда возникали новые и тоже исчезали. Самое удивительное было в том, что действия людей казались очень осмысленными, казалось, что они делают все по своему собственному желанию.

Постепенно скорость движения увеличилась и стало трудно наблюдать за происходящим.

Через какой-то промежуток времени мы прибыли и опять развернулись во времени. Мы очутились во времени возникновения Солнечной системы и постепенно наблюдали за развитием событий.

Все это меня почти не интересовало. Меня удивлял тот интерес, с которым Архивариус наблюдал за развитием земли, за возникновением жизни. Меня удивляло, почему он затащил к себе именно меня? Мне было скучно. Лишь немного стало интереснее, когда появились крупные животные и, наконец, человек.

Рассказывать о человечестве очень трудно. Каким образом передать все самое важное и, вместе с тем, не сподобиться исторической энциклопедии? Да и что считать самым важным?

Судьба человечества постепенно овладела нашими мыслями. Вместе с человечеством мы выстрадали его историю. О сострадании надо сказать особенно. Вся история человечества пропитана страданиями, как тело пропитано водой. На долю каждого человека обязательно выпадали страдания и как хорошо, что люди лучше помнят о счастливых днях. Да и век людской не настолько длинный, чтобы чаша терпения успевала переполниться. Мы были лишены этих двух преимуществ, мы видели все и все помнили. Как ни пытались мы представить муки людей как двигатель прогресса, порой страдания людские оставляли глубокую рану и в наших душах.

Порой нестерпимо хотелось вмешаться в ход событий и изменить его. Но тогда пришлось бы постоянно опекать человечество.

Постепенно мы начали собирать лучших представителей человечества к себе. Со временем набралась приличная толпа.

Наконец, мы стали приближаться к моему родному времени. Оказалось, мы его все-таки немного изменили.

Я к этому времени успел соскучиться по обычной человеческой жизни и попросил высадить меня в более или менее пригодном для жизни времени и месте.

Это, конечно, можно расценить как самоубийство. Как знать? Но я просто не мог так жить дальше.

Не знаю, сколько я еще проживу? Лет тридцать-сорок? Не все ли равно? Прожить простую человеческую жизнь гораздо интереснее, чем мотаться по времени. А потом, как знать… Быть может, есть Бог. Не такой, как Архивариус.”

Работа над повестями помогала мне справиться с потоками негативной информации из будущего. Я предполагал, что период моего становления окажется нелегким. Возможно, убедить людей в зависимости прошлого от будущего у меня не получится, раз они до сих пор еще не убедились в том сами. Но это была жизненная, сложная, жестокая и реальная задача, а не величественная перспектива беспрепятственного осуществления в действительности философских теорий.

Я считал, что для правильного развития мозга мне нужны: уверенность в себе, тренинг души и разума и полнота жизни, которые сформируют характер, способный преодолевать жизненные препятствия. И я, как говорится, оттягивался на полную катушку.

* * *

Что такое интеллект? Мы пользуемся словами, значение которых до конца не понимаем. Понятиями, пришедшими из будущего, смысл которых еще предстоит раскрыть.

Я заинтересовался проблемой искусственного интеллекта. Как человек мыслит? Каковы способы обработки информации? Логика, лингвистика, информатика, кибернетика…

Наиболее общие законы развития человека – да и вселенной – можно наблюдать и в работе компьютера.

Например, важнейшее понятие теории алгоритмов – рекурсия (возвращение к началу программы). И в жизни идет поток информации из будущего к прошлому, делая возможным маловероятное.

Во всем этом есть своя поэтика. Было интересно: не уступит ли человечество искусственному интеллекту мироздание. Или, наигравшись с микросхемами, потеряет к ним интерес?

* * *

Мои интересы были совершенно незаметны для окружающих. На происходящее вокруг я смотрел с безразличием. Школьные собрания были просто досадным недоразумением. Какие-то сборы, линейки, субботники, политчасы.

Как-то раз записал в дневник происшествия одного скучного дня.

"Проснулся в семь часов, слушал юмористическую радиопередачу. Все время думал о Тане, но придя в школу узнал, что она болеет. Настроение упало. Первого урока не было, и все пошли в спортивный зал. Я болтал о пустяках с Денисом и Игорем, не любившими физкультуру.

Следующим уроком была физика. Вела пожилая учительница, и хоть я плохо отвечал на вопрос, она не стала ставить оценку: "В счет старых заслуг". Обещала спросить на другой день.

Хорошо, когда учителя добрые и умные. Наша учительница на уроках много говорит о необходимости интенсификации процесса обучения, но обычно все болтает и болтает. Часто вспоминает, что когда-то поменяла свою девичью фамилию на неблагозвучную фамилию мужа. Слишком часто, чтобы это было случайностью, наверное, ссорятся.

Химия, информатика, литература прошли быстро. Было интересно.