Опознанный летающий объект, или Двоюродные братья по разуму

Опознанный летающий объект, или Двоюродные братья по разуму
Вадим Владимирович Зеликовский

«Лисс, как всегда, ворчал, колдуя у пульта. Урх, развалившись в кресле, заправлялся перед стартом. Словом, каждый был занят своим любимым делом.

– Гранулент, виброслой, транзитный период – с ума сойти! Летали себе спокойно со скоростью света, нет, – мало им! Придумали на нашу голову нуль-переход ... – Лисс замкнул накопитель энергии на себя и подключил Урха к системе.

И тут же ощутил волны довольства. Что-что, а заправляться Урх умел основательно. В первое мгновение Лисс даже поддался и загудел от удовольствия.

Индикаторы замигали, и система начала зашкаливать. Корабль вильнул в сторону. Лисс зааккумулировал часть энергии, и равновесие постепенно восстановилось...»

Вадим Зеликовский

Опознанный летающий объект, или Двоюродные братья по разуму

Глава 1. Обитаемая планета

Первое условие Контакта – наличие на подследственной планете Разума.

    Учебник по контактологии

Лисс, как всегда, ворчал, колдуя у пульта. Урх, развалившись в кресле, заправлялся перед стартом. Словом, каждый был занят своим любимым делом.

– Гранулент, виброслой, транзитный период – с ума сойти! Летали себе спокойно со скоростью света, нет, – мало им! Придумали на нашу голову нуль-переход… – Лисс замкнул накопитель энергии на себя и подключил Урха к системе.

И тут же ощутил волны довольства. Что-что, а заправляться Урх умел основательно. В первое мгновение Лисс даже поддался и загудел от удовольствия.

Индикаторы замигали, и система начала зашкаливать. Корабль вильнул в сторону. Лисс зааккумулировал часть энергии, и равновесие постепенно восстановилось, но еще долго в каждой клеточке тела Лисса журчало, причмокивая:

«Заправка, заправка
меню и добавка:
два вирга, три эла
– услада для тела!»

Припев любимой песенки Урха.

Лисс раздраженно ввел конечности в виброконтакты.

– Нульпереход… – вновь заворчал он. – У меня всегда такое ощущение, что я размазан по пространству, как эл по виргу. И в то время, когда мои конечности еще дома, щупнами я уже застрял в соседней Галактике… Есть от чего сойти с ума. Нет, это не для меня…

Урх, покончив с заправкой, решил вмешаться. Сняв блокирующую защиту со своих контактных восприятий, он заворковал:

– Это я слышу каждый раз перед переходом. Впрочем, после перехода я слышу то же самое. И как вам с таким отрицательным потенциалом удается столько периодов просачиваться через контрольную комиссию Галактического центра, да еще считаться лучшим пилотом-исследователем системы?

– Действительно, – огрызнулся Лисс, – нужно быть семи шупнов во лбу, чтобы вообще летать, имея такого штурмана.

Урх самодовольно хохотнул, да так вкусно, что у Лисса невольно защекотало в горле, и смех волной пробежал по рецепторам.

– Порядок! – удовлетворенно произнес Урх и плавно ввел в виброконтакты левую конечность. – Вношу поправки! – отщелкал он. – Точка вхождения и предполагаемый выход…

Перед Лиссом возникла схема, как всегда четкая и простая, ну и конечно же предельно экономичная, как все, что рассчитывал Урх.

– Принято! – отстучал он. – Даю отсчет…

Корабль пошел на второй виток.

– Старт! – предупредил Лисс.

На мгновение показалось, что пространство вспыхнуло и раскололось, потом медленно, как бы нехотя, захлопнулось и стало вытягиваться вдоль их тел, окуная все вокруг в непроглядную темноту нуль-коридора.

Момент скачка, как всегда, выпал из сознания, и лишь щемящий зуд в рецепторах напоминал о том, что за бортом остались несколько парсеков Великого Космоса. С чмокающим звуком, как пробка из бутылки, корабль выскочил из подпространства и застыл посреди чужой Солнечной системы. На обзорных экранах вспыхивали и мерцали неизвестные звезды подследственной Галактики.

Лисс машинально проделал все манипуляции по вживанию, после чего закрыл пробой нулькоридора. К этому времени начала поступать информация от Урха, который, не тратя времени даром, уже приступил к исследованиям.

Схемы и колонки цифр возникали перед Лиссом с такой быстротой, что он еле успевал перерабатывать данные и вносить их в Магнитную Память. Что и говорить, Урх был первоклассным специалистом.

– Не части! – осадил его Лисс. – Вечно ты спешишь дорваться до контакта.

– А разве не в этом суть нашего существования и данного присутствия? – не замедляя темпа работы, отпарировал Урх.

– Слава Великому Навигатору, это зависит не от одного тебя! – проворчал Лисс. – Дубли! – приказал он, стирая последнюю возникшую схему и колонки цифр под нею. – Разверни по касательной.

Расширенный анализ, панорамный обзор, переход на секторное наблюдение…

Урх прошелся по гнездам микронной настройки и выделил объект из общего ряда. Он тут же появился на экранах визуального обзора, медленно вращаясь в голубой дымке окружающей его атмосферы, химический состав которой тут же возник на соседнем экране.

Лисс тоже включился в центральный анализатор, прогоняя по несколько раз всю поступающую информацию во всех плоскостях, намеренно оттягивая момент окончательного решения.

– Ну же! – в нетерпении отщелкал Урх. – Не тяни перша за хвост!

– Спешка нужна при ловле ченок! – мудростью на мудрость ответил Лисс, в седьмой раз пропуская данные по анализаторному кольцу.

Наконец, он завел контакт выхода, замкнув всю информацию на себя. Урх от нетерпения подпрыгивал, как рамс на сковородке. Он даже, нарушив субординацию, попробовал подключиться в подсознание Лисса, но тот его безжалостно одернул.

Урх сник и как побитый перш забился в угол кресла, обиженно тыкаясь в глухую блокировку.

Лисс тем временем еще раз проверил конечный результат. Ошибки быть не могло, он снял защиту.

– Она обитаема! – радостно завопил Урх и тут же выдал наиболее приемлемую траекторию посадки.

Глава 2. Секрет гениальности

Гениальность – наивысшая степень проявления творческих сил человека.

    Советский энциклопедический словарь

Вот уже третью неделю Юрка Соколов вставал с петухами. Точнее, с петухом по имени Бульон. Несмотря на свое французское имя, Бульон был чистокровным хохлом, причем из самой глубинки и, попав в столицу, не утратил ни одной из своих провинциальных привычек. Более того, вознесшись на просторную лоджию шестнадцатого этажа, то есть метров на пятьдесят ближе к солнцу, петух побил все свои былые деревенские рекорды и начинал истерически кричать на шесть минут пятьдесят две и шестьдесят восемь сотых секунды раньше, чем до приезда в Москву.

И вообще, Бульон характер имел прескверный, главной чертой которого была редкая способность создавать конфликтную ситуацию на абсолютно голом месте.