Сгоревшее лето

– Марк.

Аня после секундного колебания протянула в ответ свою. Марк крепко, но деликатно пожал ее тонкую руку своей, большой и теплой. Потом метнул на Антона странный взгляд. За внешней невозмутимостью угадывалось нечто похожее на брезгливость, через мгновение уступившее место легкой усталости.

Марк кивнул в знак приветствия Нелли, затем чуть отошел, сел обратно на камень и жестом пригласил остальных последовать его примеру. Нелли пожала плечами и села. Аня, ничего не говоря, сделала то же самое. Антон остался стоять и выглядел немного растерянным. Марк вновь обратил на него взгляд темных глаз и еле заметно улыбнулся.

– Что, Тох, тебе уже пора?

Антон сверкнул на приятеля глазами.

– Как ты проницателен. – Он неловко подхватил свои вещи. – Мне на работу надо, как раз собирался уходить.

Более миролюбивая Нелли встала и, подарив всем широкую улыбку, сказала:

– Тох, не начинай, ну пожалуйста. Давайте не будем препираться, такой хороший день, зачем его портить. Верно, Ань?

– Верно, – поспешила согласиться Аня.

– Ну если так, то до скорого, – хмыкнул Антон.

Пожав руку Марку и кивнув на прощание Нелли и Ане, он довольно быстро пошел прочь вдоль берега озера прямиком к выходу из парка.

Нелли закатила глаза.

– Каким он бывает вредным, сил моих нет.

Аня едва слышно усмехнулась и поджала губы, поймав на себе взгляд Марка, чуть с прищуром, внимательно изучающий ее.

Нелли хотела было сказать что-то такое, что было бы способно немного разрядить обстановку, но, видимо, не нашла в себе на это ни силы, ни смелости. Вместо этого она обратилась к Ане, которая тем временем успела вытащить из многострадального рюкзака свой альбом для рисования:

– Ты тюльпаны-то дорисовала?

– Нет, времени не хватило, – ответила Аня и усмехнулась. – Не люблю заканчивать работы в спешке, я уже сколько рисунков так запорола. – Она повертела в руках карандаш. – Лучше уж с чувством, с толком…

– С расстановкой, – закончил Марк.

Аня смутилась. Она и не заметила, что он тоже слушает.

– Я на самом деле тоже так считаю, – признал Марк. – Лучше изобразить что-то одно и потратить всю неделю, но сделать это хорошо, чем извести кипу бумаги за вечер и забыть на следующий день.

– А как же продуктивность? – спросила Нелли. – Люди бывают разными. Кто-то вообще ограничивается только набросками.

Аня заметила:

– Поэтому я и не смогла сегодня нормально дорисовать эти тюльпаны. У меня такое чувство, что это было бы полной халтурой с моей стороны.

– Ты же не на выставку свою работу отправляешь, – хмыкнула Нелли.

Аня покачала головой и усмехнулась. Марк улыбнулся.

– Халтурить, заранее зная, что халтуришь – это не дело. Наоборот, нужно все тщательно продумывать. Ты все правильно делаешь. Но просто на твоем месте я, наверное, не терял бы ни секунды.

– То есть? – мягко уточнила Аня.

Марк взъерошил рукой темные волосы.

– Я понимаю, конечно, что это скорее вопрос практической пользы, чем какой-то философии… Но если я чувствую, что вдохновение все-таки коснулось меня, я буду рисовать до потери дыхания. Редко когда ловишь такой момент, а спугнуть его очень легко. Но и наплевательски относиться к своей работе нельзя, иногда я действительно оказываюсь как будто меж двух огней.

– Ты полегче на поворотах, перетруждаться тоже вредно, – заметила Аня, наклонив голову чуть набок.

– Знаю! Я не в первый раз это слышу, но ничего не могу с собой поделать.

– А меня вообще настоящее вдохновение редко посещает, – пожаловалась вдруг Нелли. – Я пытаюсь иногда набросать что-нибудь, но у меня ничего не выходит. А потом я понимаю, что устала, и уже ничего не могу. – Она потерла глаза.

– Нел, перестань, – буркнул Марк. – Просто ты…

– Если ты опять скажешь, что я лентяйка, я тебя тресну.

– Когда это я такое говорил? – возмутился Марк. – Да у тебя вообще талант. Просто ты немного несобранная.

Нелли фыркнула, решительным жестом откинула волосы на плечо и сказала:

– Аня, я официально заявляю, что это все наглая ложь и возмутительная провокация!

В ее голосе было столько патетики, что Аня рассмеялась. Марк тоже усмехнулся. Потом повернулся к Ане:

– Ты, значит, тюльпаны рисуешь?

– Да что вы все к ней сегодня с этими тюльпанами прицепились? – заворчала Нелли, приобняв Аню за плечи и будто забыв, что минуту назад сама начала весь этот разговор. – Ты не бойся, они все только с виду совсем психи, а так тут люди нормальные. Пусть не самые умные, но все равно нормальные. Да, Марк? Нормальные?

Марк хотел чинно кивнуть, но, увидев выражение лица Нелли, рассмеялся. В эту минуту его собственное чуть суровое лицо будто осветилось изнутри – из глаз пропала настороженность, а на щеках появились еле заметные ямочки.

– Тюльпаны красивые. Я вообще люблю цветы, и в саду, и во дворе, и рисовать их люблю, – с мечтательной улыбкой произнесла Аня. – Каждый цветок – это будто отдельный мир. Нет, даже вселенная. Вы хоть раз внимательно рассматривали цветочные лепестки? Они бывают нежными и тонкими, а бывают жесткими, как листья. А вода! Как красиво лучи преломляются в воде! Только нарисовать это сложнее всего. – Аня на мгновение запнулась и заметила: – Я, наверное, чушь несу…

– Я всегда мечтал научиться достоверно изображать воду. Поэтому я часто бываю у этого озера, чего не сделаешь ради искусства, – сказал Марк, помолчав. – А еще я люблю рисовать людей.

– В смысле портреты? – удивленно уточнила Нелли.

– В том числе.

– Ты никогда не говорил.

– Ну, теперь сказал.

***

Небо постепенно начали застилать полупрозрачные перистые облака, вновь поднялся ветер, создавая рябь на поверхности озера. Листья чуть колыхались, впитывая вечерние лучи солнца.

– Еще увидимся, – сказала Нелли, кивнув на прощание Марку.