Девять жизней. День открытых дверей

Я отрезала пару кусочков. Один отправила в рот.

– Для гостей, – опустила глаза сестренка.

– Для каких гостей? Да у тебя гостей кроме меня не бывает!

– Значит, для тебя.

– Я, если что, могу и со своей приходить.

Не успела я отвернуться, как что-то длиннохвостое, маленькое и рыженькое цапнуло отрезанный кусочек колбасы, и было таково, прошмыгнув в щель между мойкой и столом.

– О! – вскочила обрадованная Алька, – так вот, чем тебя кормить!

«Надо же, – подумала я, – не знала бы свою сестру, а может, именно потому, что знаю ее, подумала бы, что и правда дракончик завелся». Котенок, попугай, и ящерица вполне могут сойти за одного полноценного представителя мифического ореола. Алька даже мебель в квартире менять не стала, чтобы ни жалко было, если коты подерут. Как от бабушки досталась, так и живет. Раньше в ее квартире был филиал зоомагазина. Всех обиженных и обездоленных она несла домой, выхаживала, привыкала к ним, а они к ней, так и оставаясь жить под одной крышей к взаимному удовольствию. Только недавно решила перенести всех своих обитателей в ветклинику, где проводила больше времени, чем дома.

Алевтина схватила полотенце, опустилась на колени и полезла доставать зверька уже из-под мойки. Оттуда доносились непонятные звуки, похожие на то, как будто курица разучилась кудахтать, просто забыла, как это делается и пробует по-разному, пытаясь вспомнить.

– Ну, вот ты и попался! – торжествующе заявила Алька, крепко удерживая в руках трепещущий махровый сверток. – Смотри скорее, пока не удрал снова.

Алевтина осторожно опустила свёрток в коробку, неплотно прикрыла крышкой.

– Ну, что, я отдаю питомца будущей хозяйке. Так и не взглянешь? Разве тебе не интересно?

Я замешкалась, нарочито медленно размешивая сахар в чашке. А что, если это правда, дракон?

Стоп! К такой правде я не была готова. От такой правды невозможно отмахнуться и спрятаться за уютными и понятными законами физики.

– Посмотрю. Потом. В следующий раз, обещаю! – не поворачиваясь, сказала я.

Иначе, как потом жить?

Имя ей Любовь

Тихий монотонный писк раздавался в ушах через равные короткие промежутки времени. Это аппарат жизнеобеспечения фиксирует показатели моего физического состояния. Я в больнице. Об этом свидетельствуют трубки, прикрепленные к телу, кафельные панели, накрахмаленное постельное белье и запах лекарств. Дышать тяжело. Никого не видеть, не слышать не хочется. Говорить – тем более! Поэтому, делаю вид, что еще не пришла в себя. В палате находится еще два человека, обе женщины, наверное, медсестры. Они тихо переговариваются:

– Тяжёлая?

– Уже нет! Состояние стабильное.

– Это ей печень пересадили?

– Да.

– А что случилось?

– Автомобильная авария. Сильно пострадала, еле откачали. Хотя, если бы не донор, то не спасли бы.

– Повезло девчонке, что так быстро нашелся человек, готовый отдать часть своей печени. Не каждый на это пойдет!

От этих слов мое тело содрогнулась, и с губ слетел невнятный хрип.

– Она в себя приходит! Зови доктора!

В голове возникла неуместная мысль: «Все-таки агапе существует!»

Мы с Арсением ужинали в vip-зале дорогого ресторана. Все кругом сверкало позолотой и хрусталем, как в покоях царицы. До сих пор не могу привыкнуть к роскоши. Я же не родилась богатой, а стала, причем, всего лишь год назад, когда решилась жить с этим человеком.

Арсений Витальевич Вайзенбург – преуспевающий бизнесмен, владелец сети крупных магазинов электроники. Мужчина среднего возраста, среднего роста и средней комплекции. Глядя на него, можно сказать, что он образец усредненности. Носит дорогие костюмы, узкие стильные очки и модную стрижку. Он богатый, надежный, рядом с ним я чувствую себя маленькой и хрупкой. У нас не так много общих интересов, чтобы быть счастливыми, но личные выгоды удерживают нас вместе, не смотря на разницу в возрасте, почти вдвое.

– Нам сегодня на парах рассказывали о любви! – Есть мне не хотелось, перекусила в университетском кафе, и что бы заполнить неловкую паузу, стала нести всякую ерунду. – Представляешь, в древнеиндийском языке существует девяносто шесть слов, которые мы бы перевели, как «любовь». А в древнеперсидском – восемьдесят! А в русском только одно! Как мы только понимаем друг друга, правда? В греческом – семь, и каждое слово обозначает определенный вид любви.

Арсений положил приборы на край тарелки, промокнул губы салфеткой и с бокалом вина откинулся на спинку стула.

– Да? И какие же это?

– Эрос, филео, сторге, прагма, людус, мания и наивысшая, жертвенная и всепрощающая, безусловная любовь – агапе! В библии сказано: «Бог есть любовь!», так вот в оригинале звучит, как: «Бог есть агапе!» Её ещё называют «Божественной любовью». Как ты считаешь, есть такая любовь?

– Ну, если слово есть, то, наверное, и любовь такая существует.

Ну да, существует, в книгах и фильмах, но, навряд ли в жизни. Я выразила свое сомнение на лекции, а преподаватель сказал, что меня нужно было назвать не Любовью, а Прагмой, мол, это слово подходит мне больше, вызвав смех у всей аудитории. Он когда-то видел, как за мной приезжал Арсений и теперь, имея малейший повод, высказывает свое неодобрение. Я возмутилась и спросила, почему он думает, что я не могу любить другой любовью? А он смерил меня насмешливым взглядом и дал задание на следующую пару, выяснить: кого и как люблю я, и кто любит меня.

– Как ты меня любишь? – заискивающе посмотрела на Арсения.

– Это же ты Любовь, тебе должно быть виднее! Я не компетентен в этом вопросе.

Он отсалютовал мне бокалом и сделал глоток.

– А как ты меня любишь? – вроде бы с иронией спросил он, но пристальный взгляд карих глаз требовал обдуманного ответа.

– Филео! – уверенно заявила я. – Или сторге! Любовь основная на доверии, интересах и родственных связях.

Вайзенбург довольно хмыкнул и подозвал официанта.

Конечно же, не какая не филео и не сторге, а чистая прагма! Прагматичная, расчетливая, преследующая свои определенные цели. Да, я не верю в любовь – агапе, поэтому банально извлекаю выгоду из, воспетого поэтами, чувства. Арсению тоже выгодно и лестно, когда рядом с ним молодая и красивая девушка. Только странно, что он не просит сопровождать его на публичных мероприятиях. В ресторанах мы обычно в уединенных vip-залах. А вот от того, что бы встречать меня из университета, с трудом отговорила, не желая огласки своей личной жизни среди студентов.

Я закрыла глаза и запрокинула голову, представляя, что рядом со мной сейчас не Арсений Вайзенбург, а Андрей Орлов, старшекурсник моего университета. Нестерпимо захотелось его увидеть, прикоснуться, почувствовать его горячее дыхание и погрузиться в ту пучину наслаждения, от которой становится жарко лишь при одной мысли. В голове стали всплывать бестыдные картинки-воспоминания проведенного, наедине с ним, времени. Не описать словами то, что дает эрос, затягивая в водоворот безрассудства и прямой зависимости, от объекта этой страстной любви.

– Извини, я на минутку! – и вышла из-за стола больше не в силах противостоять желаниям.

«Хотя бы просто услышать его голос» – мысленно говорила я себе, слушая нескончаемые гудки в телефонной трубке, закрывшись в кабинке туалета.

– Боже, да сколько можно? – Андрей раздраженно швырнул вибрирующий мобильник на стол. – Что ей нужно от меня?

– Возьми трубку и спроси!

Никита положил перед собой чужой телефон, где на экране светилась фривольная картинка и имя абонента – Любаша. Девушка, действительно была настойчивой и телефон, замолкая, начинал играть снова и снова.

– Ответь!