Взлёт и падение. Книга первая. На высоте

Байкалов озадаченно поскрёб затылок и спросил:

– Сейчас есть самолёты на подходе?

– Нет. И не будет в течение сорока минут.

– Ну, вот и пусть РП берёт любую машину и смотрит, ему десяти минут хватит для этого.

– Не положено инструкцией.

– А если машины РП не будет весь день, или неделю – что тогда?

– Ничего не знаем.

Взбешенный командир нервно закрутил диск телефона, набирая номер диспетчера руления и старта, который запрещал запуск.

– Ты хорошо видишь рабочую полосу? – спросил он его.

– Отлично вижу, – ответил тот. – Как же я могу её не видеть?

– Вам положено её осматривать перед заступлением на дежурство?

– Обязательно. Я всё уже осмотрел.

– Каким образом?

– Прошёлся пешочком, – удивился диспетчер, – подышал воздухом. Нам ведь машина не положена.

– Как считаешь, полосы (их было две) пригодны? Воронок от фугасных бомб нет? Кабаны за ночь ямин не нарыли? Пьяный тракторист их не распахал? Или, быть может, на них кто-то загорать улёгся?

– Да что вы такое говорите! – ответил ошарашенный диспетчер. – Ничего там нет. Пригодны полосы и никто там не загорает.

– Значит, можно вылетать?

– Конечно можно.

– А что же вы не выпускаете самолёты?

– По инструкции в пригодности полос должен лично убедиться РП и дать мне разрешение на приём и выпуск самолётов.

– Но ведь вы же говорили только что – полосы пригодны!

– Я и сейчас это говорю.

– Тогда я даю экипажам команду на запуск?

– Запрещаю, – ответила трубка, – нет разрешения РП.

– А разрешения господа бога вам не требуется? – психанул Байкалов.

– Мне нужно разрешение РП. А он не даст его, пока не проедет по полосам. Так положено инструкцией. Не я же её выдумал.

– Хорошо!!! – заревел в трубку Байкалов. – Я имею право подбора посадочных площадок с воздуха, посадку на них и влёт безо всяких диспетчерских разрешений. Сейчас я сяду в санитарный самолёт и взлечу. Всю ответственность беру на себя. В Ак-Чубее больной умирает.

– Здесь не посадочная площадка, здесь аэродром первого класса. Запрещаю…

Байкалов в ярости так хрястнул трубкой по телефону, что он печально звякнул несколько раз, словно щенок, незаслуженно получивший пинка. Потом набрал номер ПДСП. Уж там-то разберутся. Там удивились и… развели руками. А что мы можем поделать, раз такова инструкция?

– Но ведь задерживается санитарный вылет. Человек умереть может.

– Все мы когда-то умрём, – мрачно пошутили в трубку. – Ждите…

Минут 20 курили экипажи у технического домика, обмениваясь мнениями об этой комической ситуации. Они уже знали о причине задержки.

– В былые времена за такое кого-то быстро бы в воронок упрятали, – сказал кто-то из старых техников. – Это же, ребята, вредительство.

– Ну и бардак у вас в Бронске! – вторил ему командир грузового самолёта из Смышляевки.

– У вас не лучше, – возразили ему.

– Да вот же маслозаправщик стоит, – ткнул пальцем Клёнов. – Садись и смотри полосы. Три минуты нужно всего.

– Вот незадача! Притворно возмущался командир звена из эскадрильи Глотова. – Забыли инструкцию написать, что в подобной ситуации делать. Ай-ай-ай!

– Ничего не делать, – ответили ему.

– Так ведь пока ничего и не делается.

– Вот именно. Ничего не делай – и не нарушишь ни одну инструкцию.

– Да ещё и премию получишь за обеспечение безопасности полётов.

– Докатились, пассажиры смеются.

– Анекдот на транспорте в действии.

К домику подкатил жёлтый УАЗ аэродромной службы, оборудованный рацией. Из машины были слышны нервные переговоры и перебранка диспетчеров.

– Что же нам теперь на запасной аэродром прибывающие самолёты отправлять? – орал диспетчер подхода. – Это при ясной-то погоде? Вы все там с ума посходили!

– Мы ведь тоже полосы осматриваем каждые 30 минут, – сказал инженер аэродромной службы. – И даём пригодность к работе. Зачем ещё и РП их осматривать? Но окончательное слово за ним.

– Да что же их весь аэропорт смотреть бегает? – не выдержал Клёнов. – Умрёт у нас больной – будем по прокурорам бегать. Где же у этого РП здравый смысл?

– Да вы что, ребята? Какой здравый смысл? Низ-зя! – поднял палец командир самолёта Митрошкин. – Низ-зя! Это же вам не хрень собачья, а ин-струк-ци-я! Понимаешь, Жорка, ИНСТРУКЦИЯ!

– Да, перестраиваемся мы здорово!

Между тем Байкалов позвонил Заболотному, хотя был уверен, что ничего этот человек не решит. Спокойно выслушав гневную речь командира, тот спросил: