Практикующий. Сделка с вороном

– Вот, чистая, – мама протянула мне ночнушку, сжимая в другой руке кружку чего-то ароматного и слегка пахнущего цветочным лугом. – Термос на столе, могу принести сюда, чтобы поближе… Катя такая приятная девушка, и Миша у нее… прямо защитник, – запнулась мама.

– Ага, – нейтральным тоном отозвалась я, принимая отвар. – Он самый.

В воздухе так и повисла несправедливость. Как светленькие, так сразу приятные, а на Влада она чуть ли не с вилами пошла. Дурацкие стереотипы.

Сев на разобранный и даже свежим бельем застеленный диван, я молча принялась цедить оставленное питье, глядя, как мама так же готовится ко сну. Заметив, что постельное белье она меняет и у себя, я нахмурилась. Отжигающая всю ночь интуиция выстрелила догадкой. Отведя стакан в сторону, я повела носом, углубляясь в привычные запахи квартиры.

Легко уловив Захарову и тандем светленьких, я отбросила их ароматы прочь вместе с маминым. Вячеслав и Арсений сюда даже не заходили. Вдохнув глубже, я скривилась, уловив поток с маминой стороны. Игнатом оттуда не то что пахло – разило. Гадость какая.

– Ты с ним спала.

Планировался вопрос, но усталость поставила на вежливости жирный крест. Напрягшись, мама осталась стоять ко мне спиной.

– Что ты хочешь услышать? – спросила она, не оборачиваясь и по третьему разу принявшись сворачивать простынь.

– Да, наверное, ничего, – честно призналась я. – Я не собираюсь тебя обвинять, но и радоваться тут глупо. Мне жаль, что он оказался таким уродом.

– Спасибо, Агата, – сдавленно пробормотала мама, и мой собачий слух уловил очередной всхлип. Черт.

– Мам, не расстраивайся! – Я глубоко вздохнула, ставя пустой стакан на полку. По горлу прокатывалось приятное тепло, скапливаясь в животе. Сложно понять, что в это «зелье» набросали Настя с Катей, но оно работало. – Все закончилось хорошо, чего толку теперь-то переживать.

– Ложись спать, малышка, – сказала Ма, и это, как ничто другое, доказывало, насколько она не в себе. «Малышкой» я не была класса с пятого, все эти показательные словесные нежности были у нас не приняты. Только «Агата» или «бестолковка», только хардкор.

– Спокойного утра, мам, – промычала я, краем глаза приметив на электронных часах половину пятого утра.

Устроив голову на подушке, я отвернулась к стене, все еще видя ментальное. Стая была где-то поблизости, я хорошо чувствовала их молчаливое присутствие, почти физически ощущая со всех сторон теплые бока и защиту, как и полнолуние. Стоило только закрыть глаза, как оно нарисовалось в темноте само собой. Огромный бело-желтый диск лежал на горизонте моей дороги, освещая все вокруг. Интересно, как долго еще я буду его видеть, реальность ли это, состояние сущности, или все вместе?

Хотелось написать Владу, убедиться, что с ним все в порядке, но мой телефон разбился, а позвонить с чужих я не догадалась. Впрочем, будь что-то не так, я бы почувствовала. Так же четко, как и на крыше, в тот момент, когда мы были на волоске от краха… всего. Вздрогнув от воспоминания о мертвом теле на асфальте, я крепче закуталась в одеяло, только сейчас ощущая странную дрожь.

Слава всем богам, усталость и отвар оказались сильнее запоздалого страха. Прижавшись к кольцу с агатом щекой, убеждая себя, что так ближе к Яблоневу, я, наконец-то, позволила себе отключиться.

Затягивающая темнота обернулась салоном незнакомой машины. За окном проносились желтые и оранжевые огни, холодный ветерок из приоткрытого водительского окна трепал волосы. Безрассудно и, возможно, по-собачьи, захотелось высунуть голову и ловить ночной ветер на язык. Секундное желание растворилось в охватившей разум и тело настороженности. Кто за рулем? Кто… за моей спиной?

Костер и гроза. О, боги. Только не это. Только не сейчас.

– Рад видеть тебя, воинственная, – подтверждая худшие опасения, поздоровался незнакомец-практикующий, прежде частый посетитель моих снов. Кольцо-оберег должно было защитить от его визитов, но, похоже, сегодня все шло не так.

Обернувшись, я тут же вжалась спиной в дверцу, оставляя между нами как можно больше пространства. Непростая задача, когда нежелательное соседство происходит на заднем сидении иномарки.

– Да не дергайся ты так, – расслаблено протянул парень, вроде бы и не думая приближаться.

Прищурившись, я внимательно посмотрела на него. Руки сцеплены на животе поверх уже знакомой серой ветровки, длинные ноги, затянутые в черные джинсы, согнуты в коленях, но не упираются в спинку переднего. Голова на подголовнике повернута ко мне как-то вальяжно и будто бы лениво. Волосы падают на лоб, в очередном отсвете уличного фонаря сверкнули желто-зеленые глаза, смотрящие с любопытством и ожиданием. Вот черт.

– Почему мы в машине?

Прежде все наши встречи происходили на улице незнакомого города, возле фонаря напротив двери трехэтажного многоквартирного дома. Именно там, при последнем столкновении, он насильно поцеловал меня. Подобное отучило меня от беспечной привычки засыпать без кольца с агатом на пальце.

– Потому что я сплю во время поездки, – незнакомец чуть пожал плечами.

Посмотрев вперед, я увидела только дорогу и полную луну. Что за черт, я засыпала уже под утро, сейчас вообще не должно быть ночи!

– Как ты, воинственная?

– Прекрати меня так называть, – процедила я.

Прошлый вариант «моя девочка» нравился мне еще меньше, но и от этого веяло чем-то… слишком личным. У этого наглого придурка не было никакого права давать мне прозвища.

– Разве это не правда? – усмехнулся он. – Насколько я смог почувствовать, ты совсем недавно была в состоянии войны. Или я ошибаюсь? Это риторический вопрос, – тут же указал парень, напоминая своей уверенностью другого темного ведьмака, в чьей компании я сейчас предпочла бы оказаться.

– Это тебя не касается, – отрезала я. – Выпусти меня отсюда и катись подальше.

Он цокнул языком и прищурился:

– Но ведь ты сама захотела оказаться здесь, рядом со мной. Как и каждый раз до этого, если быть точным.

– Сам не устаешь от бреда, который несешь?

Незнакомец усмехнулся:

– Не больше, чем ты от собственного отрицания.

– Что тебе нужно?

– Ты еще не понимаешь, – утвердил практикующий. – Пока не понимаешь, но меня касается абсолютно все, что касается тебя. Тем более, настолько грубо, – он кивнул на мою разбитую губу. – Как твой так называемый практикующий это допустил?

– Я не собираюсь отвечать на вопросы о моем практикующем, – железно отсекла я, прекрасно помня, как он пытался выведать его имя.

– Очень жаль, – досадливо прищелкнул языком незнакомец.

– Я даже не знаю твоего имени.

– Как и я твоего. Но, уверен, в нем есть три буквы «а», – хмыкнул парень.

– Почему?

– Это традиция древних темных родов, – слегка пожал он плечами. – В именах девочек обязательно должна быть защитная триада «а». Что, тебе даже такой очевидной вещи не объяснили?

Не то чтобы я об этом спрашивала. Каждый раз, как этот вопрос возникал на горизонте, находилось или случалось что-то поинтереснее.

– А у мальчиков почему не так?

– У мальчиков все привязывают к одной «а». Олегов, Глебов, Денисов или Дмитриев среди нас не найти.

– Как-то несправедливо.

– Так уж повелось.

Отлично. Пора сматываться отсюда, но сперва…