И залпы башенных орудий…

– Вы будете исполнять отданный вам приказ! – отрезал Тендер, посопел и добавил: – Такая деталь. Если чужой корабль не ляжет в дрейф по нашему требованию, а окажет сопротивление, мы применим активные средства. И откроем огонь на поражение.

Зал загудел.

– Вы удовлетворены? – глянул Тендер на Середу.

– Так точно, – ответил тот.

– В таком случае я объявляю боеготовность номер один. По местам!

Виктору достался пост УАС в его секторе. Две зенитные ПМП[2 - ПМП – противометеоритная пушка, активное средство двойного применения] и полушаровой аннигилятор.

Середа уселся в кресло, поерзал, пристраиваясь, включил круговой экран, вырубил автоматику ПМП и заблокировал излучатель янтиматерии. За его спиной негромко переговаривались Копаныгин и Нупуру – Таппи сидел на посту броневой защиты, а Михаил занял место инженера аннигиляционных установок.

– Пристегнуться! – скомандовал Виктор. – Привести в готовность излучатель-антимат!

– Есть… – ворчливо ответил командор Копаныгин. Таппи хихикнул.

Середа покрутил верньеры ручной наводки, и космическое пространство съехало куда-то вбок, только звезды замельтешили косым дождиком за черным перекрестием.

– А вот у кхацкхов на кораблях стоят эмиттеры поля отталкивания, – заговорил Таппи, – и это их защитное поле никаким аннигилятором не пробьешь. Картина маслом!

– Нам бы такое… – вздохнул Михаил.

– И не говори!

– Но это пассивное средство, – возразил Виктор. – Корабль этим полем экранировать можно, а как тогда стрелять?

– Ха! А они, думаешь, стреляют? Кхацкхи за тыщу лет до нас выдумали принцип бескровного воздействия! У них все оружие или парализующее, или усыпляющее. И еще эти есть, гипноиндукторы. Мощные штуки! Направленные психоизлучатели, понял? Они их на свои корабли как раз и ставят, типа главные боевые установки. Шарахнут из такого по нашему крейсеру, и мы все в отключке!

– Ерунда это все, – сказал Виктор.

– Почему это ерунда? – оскорбился кибернетист.

– А потому, что эти твои гипноиндукторы не действуют на негуманоидов. У тех же себумов нет мозга или нервов, у них по два цереброида на особь и двухуровневая сигнальная сеть. И им психоизлучатели – до одного места!

– Ну, все равно… – протянул Таппи.

– А почему они себумы? – поинтересовался Копаныгин. – Я везде смотрел, но информатории такого слова вообще не знают, все только вескусиане да вескусиане…

– Это их так кто-то из ксенологов назвал, – усмехнулся Середа. – Сокращенно от «серо-буро-малиновый». У себумов ложнокожа как раз такого цвета.

Потянулась вахта. Виктор поначалу радовался своему участию в маневрах, но теперь к нему пришло разочарование, и начинала подступать злость. Какие такие корабли им придется задерживать? Что за атаку отражать? Небось в штабе додумались какой-нибудь старый грузовик-автомат заслать к Эпсилон Эридана, чтоб не жалко было открывать огонь на поражение. Вот уж подвиг так подвиг! А какая выучка экипажу – вдоволь настреляться по старому, давно списанному транспорту! Идиотство…

Первыми сигнал опасности подали приборы – тренькнул звоночек, отмечая момент квазиперехода. Где-то в пространстве, совсем рядом, наметилось локальное искривление. Если бы Вселенная была двухмерной, то эта точечная кривизна напомнила бы вздутие, словно кто-то продавливал гибкую пленку. Представить себе подобное в трехмерном мире не удавалось, приходилось верить индикаторам – метрика гнулась. Чей-то корабль выходил из деритринитации. Интересно бы знать, чей?

– Кто это к нам лезет? – пробормотал Копаныгин. – Ни хрена себе! Вы гляньте только, какая масса прет! Сотни мегатонн!

– Великие небеса, – проронил Таппи потрясенно, – черные и голубые!

В черноте космоса полыхнула яркая сиреневая вспышка. Когда Середа проморгался, то увидел дрейфующий дискоид. Диск двигался ребром, сближаясь с «Гладиусом».

– Это штурмовой планетарный крейсер себумов! – воскликнул Нупуру. – Ну, ничего себе!

Чем ближе подходил крейсер, тем больше он становился, расплываясь сначала во весь экран, а после уходя за его края. Шел он без ускорения, не быстрее, чем корабль, изготовившийся к стыковке. А потом по обрезу диска раздвинулись вакуум-створы, и грянул залп из лазерных пушек. Лучи чудовищной мощности проткнули броню «Гладиуса» и пронизали его нутро, сжигая переборки и людей. Завыла сирена, заполошно замигали табло, предупреждая о разгерметизации.

– Огонь! – проорал Виктор, судорожно хватаясь за рукоятки обеих ПМП. Надвинув перекрестие визира на крейсер себумов, он выпустил два импульса подряд, накрывая боевой пост. – Мишка! Ты чего ждешь?!

– Не было приказа открывать огонь!

– Какой тебе еще на хрен приказ нужен?! Ты что, не видишь?! Они напали на нас!

Целый поток антипротонов пролился с планетарника, поражая «Гладиус». Середа с ужасом проследил, как блок-схема линейного рейдера на пульте теряет сектор за сектором – себумы выедали «торт»…

– Гады! – зарычал Копаныгин, врубая аннигилятор. – Жабы!

Круговой экран заполнился слоями бурлящего огня и светящегося дыма, исчерченного радиантами разлетавшихся осколков. Из-за дверей поста УАС доносился неумолчный, то слабевший, то нараставший грохот, пол сотрясался, будто в агонии.

– Скафандры надеть! – прокричал Виктор. – Быстро!

– Одевайтесь! – рявкнул Михаил. – Я щас!

Полушаровой аннигилятор дотянул заряд до вражеского крейсера, и экран запылал, вспыхнул ужасной, режущей глаза белизной, зарябил каскадом взрывов – волна антиматерии уничтожала все подряд. Газы, обломки, броня, живые существа – все это, обратившись в жесткое излучение, разлеталось бурлящими огненными вихрями.

– Скафандры! – просипел Виктор, обильно потея – на посту становилось все жарче.

Копаныгин рывком поднялся и взлетел под потолок – локальные гравиустановки отказали, образовалась зона нулевой гравитации, как в атриуме. Невесомость. Ругаясь, Михаил оттолкнулся от потолка, долетел до бокса и уцепился за шторку, упираясь ногами в пол. Шторка поддалась. Кряхтя, Копаныгин залез в скафандр, нацепил шлем и захлопнул лицевой щиток.

– Готов!

– Таппи!

– И я!

Виктор последним облачился в скафандр, замечая, как гаснет круговой экран. Биокерамическая оболочка «Гладиуса» уже накалилась до вишневого свечения, и Виктор видел лишь плотное облако дыма и газа, сквозь которое пульсировал сгусток голубого огня. Вдруг он погас, и туча медленно рассеялась.

Показался крейсер себумов, походивший на корж, чуть-чуть объеденный с краю. «Корж» удалялся.

– Драпают! – вскричал Таппи. – Ага!

Диск готовился к уходу в подпространство, но перед стартом из его объемистого шлюза выплыл цилиндр с пристыкованной к нему сферой. Он медленно вращался, занимая стационарную орбиту над Гадандой.

– Это боевая станция, – пробормотал Нупуру, – охранный спутник. Себумы ставят их везде, около каждой своей планеты… Что же это такое?..

– Это война, – сухо ответил Виктор. – Идем!

С трудом открыв сегментный люк, он выбрался в коридор… и увидел впереди звездное небо.

– А где все? – растерянно проговорил Таппи.