И залпы башенных орудий…

Они долго бродили по коридорам, радиальным и круговым, перешагивали наплывы металлокерамики, заглядывали в сквозные зияния пробоин, но ни одного живого человека так и не нашли. Попадались им только трупы обожженных или задохнувшихся. Обращенных в лед. А трех четвертей рейдера не существовало вовсе – лишь оплавленные обломки тянулись за кораблем, как хвост кометы.

– А ты говоришь – драпают… – с горечью произнес Копаныгин. – Да они раздолбали нас на хрен и ушли!

– К аварийному боту! – приказал Середа.

И они пошли к боту. На душе у Середы было тягостно. Паршиво было. Месяца не прошло с того дня, когда он стоял в каюте капитана Козелкова и предрекал беду. Выходит, накаркал?

Всего аварийных ботов должно было быть восемь, но с краю палубы чернела громадная пробоина – грузовик проедет – и загибалась внутрь затвердевшими струями металлопласта.

– Тысяча двести рентген, – сумрачно сообщил Копаныгин.

Виктор не ответил, он проводил техконтроль. Один из двух ботов был цел и невредим, только борт опалило огнем атомного распада.

– Забираемся!

– Может, еще наших поищем? – робко предложил Таппи.

– Где? Мы уже все обыскали! Выйдем в космос, посмотрим. Может, кто в скафандре?

Бот отстыковался от огрызка рейдера легко. Отплыл подальше и легонько столкнулся с трупом себума. Черный раздутый шар с торчащими выростами прополз по экрану, напоминая старинную морскую мину.

– А вон еще один! – воскликнул Нупуру возбужденно. – Этот в скафандре!

– Мишка! – крикнул Виктор Копаныгину, занявшему место пилота. – Подойди поближе, возьмем этого гада на борт!

– Да зачем он нам?

– Если живой, будет «языком»! Если сдох… Ты веди давай, потом разберемся!

Виктор пробрался в кессон и открыл внешний люк. Себум в пленочном скафандре выглядел, как блок «условно-живого» мяса в упаковке. Копаныгин медленно подвел бот и наехал на тушу, вылавливая ее кессоном, как сачком.

– Готово! – крикнул Виктор.

– А чего орать? – послышалось в наушниках. – Оглушил совсем… Люк заблокируй!

– Сейчас я…

Закрыв внешний люк, Виктор с болезненным любопытством оглядел себума. Его – или ее? – скафандр был прозрачен и герметичен, не позволяя организму раздуться в вакууме. Вескусианин напоминал кожаный мешок, коричневый и склизкий, весь в складках, с выростами разной длины. Три темных глаза смотрели стеклянисто, мертво и зло.

– Зачем же ты, гад, приперся сюда? – процедил Виктор сквозь зубы.

– Это ты кому? – поинтересовался Копаныгин.

– Это я себуму.

– А-а… Поднимайся, а то я запускаю рейсовый.

– Сейчас…

Аварийный бот не развивал большой скорости, и обратный путь до Гаданды растянулся на сутки. Но вот пухлый зеленый шар лег под аварийный бот и медленно покатился, занимая полнеба водянистым горбом.

– Начали спуск, – сказал Копаныгин. Говорить ему в принципе и не надо было, но привычка повторять команды вслух осталась еще с дипломных перелетов в ВШК, ее не вытравишь. Да и зачем?

– Высота сорок пять. Двигатели на торможении…

Навалилась тяжесть – среди оборудования аварийных ботов гравикомпенсаторы предусмотрены не были.

Облачность внизу не клубилась, пухлые белоснежные тучи, в западинах отливавшие малахитом, кучились на востоке. Мглистая дымка вилась вокруг, размывая виды. Хотя что увидишь с такой высоты?

Виктор заметил, что Таппи в скафандре сильно вздрагивает.

– Эй, ты чего? – встревожился он.

– Н-ничего… – выдавил Нупуру. – П-просто к-колотит всего…

– Ты часом не заболел?

– Отстань от него, – посоветовал Копаныгин. – При чем тут болезнь? У Таппи нервная реакция пошла… Знаешь, сколько длился наш бой? Ровно восемь минут! И за эти восемь минут…

– Я понял, – буркнул Виктор.

– Высота двадцать один. Перехожу в горизонталь!

Горизонт приподнялся, покосился и опустился ниже тупого носа бота.

– Во! – обрадовался Михаил. – Пеленг пошел! Сяду-ка я на киберпилоте, вот что…

Аварийный бот прошел над городом-портом и встал на дыбы. Со звонким щелчком вышли три посадочные опоры.

– Полная мощность на оси!

– Выполняется, – ответил киберпилот монотонным голосом.

– Половина мощности на оси!

– Выполняется…

– Реактор на холостой ход! Холодная тяга.

– Иду на посадку холодной тягой.

– Реактор – ноль! Стоп при стыке!

– Ноль-ноль.

– Двигатель стоп!

Бот качнулся, приседая, и замер. И тишина…