Время подонков: хроника луганской перестройки

– Подожди. Сейчас вернусь, – и побежал на зов жены-хозяйки.

Последние слова Семерчука я уже не мог спокойно слушать. Команда жены не позволил мне схватиться с ним, но помогла мне уйти от высказывания резких, самых ярких слов в русском языке, в адрес бывшего знакомого, а может и врезать ему по роже. На душе было муторно, как после большой пьянки со скандалом. Мутный осадок грязи появился в душе, и я, не допив кружку пива, обратился к Борису:

– Боря! Пойдем отсюда!

– Но твой друг, говори с ним…

– Пошли!

Борис недоуменно смотрел на меня – почему я не хочу попрощаться со своим другом. Но часто с наибольшим усердием друзья помогают нам делать ошибки. Может и я ее сделал? Борис разочарованно закрыл свой блокнот.

Мы вышли на улицу. Снег с дождем закончился. В стороне от тучи засветились звезды. Борис рассуждал о том, какие иногда бывают неожиданные встречи, которые дают материал для журналистской работы. Но я ему не отвечал, я его слушал и, наконец, предложил:

– Боря! Давай зайдем еще в один бар?

Борис с пониманием ответил:

– Ты ж не допил пиво. Надо допить его в другом месте.

Все-таки мы мыслим по-разному. Он, впитавший капитализм всей душой, конкретнее меня, у которого на душе остались несмываемые родимые пятна социализма.

Мы зашли в бар, и я направился вместе с Борисом к стойке. Не успел Борис сделать заказ, как я распорядился:

– Водки!

Борис посмотрел на меня удивленно – я ж пил пиво и не допил его? Надо полностью выпивать то, за что заплачены деньги. Тем более это были его деньги – он меня угощал. Бармен – пожилой мужчина, взял бутылку с цветистой этикеткой. Я по-латыни успел прочитать – «Граппа». Я махнул рукой – оставь на месте и показал на бутылку, где прочитал, так же по латыни «Смирновская». Бармен послушно взял указанную бутылку, потом взял пятидесятиграммовые рюмки и стал наливать в одну из них водку. Когда он заполнил одну рюмку и хотел налить во вторую, я отодвинул рюмку, предназначенную, мне и взял большой фужер, грамм на двести. «Равняется нашему русскому граненному стакану». – удовлетворенно отметил я про себя. Бармен вскинул мохнатые брови вверх, но ничего не сказал – права человека, то есть мои, надо уважать и налил водки по черточку фужера вверху. Борис, с молчаливым удивлением, глядел на меня. Может, он про себя решал вопрос – осилю я эту порцию водки, или нет? Я взял фужер и обратился к Борису:

– Давай, выпьем, за самое лучшее на Земле!

Борис взял свою рюмочку, но смотрел на мое лицо – как мой организм воспримет столько алкоголя? Бармен засовывал в булочку сосиску, чтобы вовремя дать мне закусить. Я медленно поднял фужер, поднес благодатную жидкость к губам и, издеваясь над самим собой, стал пить водку медленными глотками. Борис и бармен с удивлением, и даже с некоторым восхищением, наблюдали за мной – это русская доза! Это – русский размер! Я допил фужер до дна и поставил его на стойку. Бармен с уважением, даже подобострастно, протянул мне сосиску в булке. Я ладонью отодвинул бутерброд, поднял руку к носу, и занюхал противный алкоголь, рукавом дубленки. Пусть знают, что русскому человеку многого не надо, – хватит «мануфактурки» для закуски. Я достал деньги и одну купюру бросил на прилавок. Бармен что-то сказал, и Борис перевел мне его слова:

– Он спрашивает, как русские могут плавать зимой?

– Плаваем среди льдов, а потом спим в берлоге с медведем.

– А зачем спите с медведем?

– С ним теплее… Пей своё и уходим.

Борис послушно опрокинул махонькую рюмочку в свой рот. Я повернулся, чтобы идти, но Борис задержал меня:

– Возьми сдачу. Деньгами нельзя сорить.

Бармен протянул мне зеленые кредитки с монетами. Я, не считая, положил сдачу в карман, и мы вышли на улицу.

Живительная влага делала свое дело. Грязь, попавшая мне в душу, при встрече с Семерчуком смывалась, душа очищалась и была готова к полету в неизведанное. Я поднял глаза к небу – туча ушла, и разноцветные звездочки Вселенной смотрели на Землю. Я закричал звездам:

– Люди! Что вас разъединяет? У нас одна биологическая основа. Почему у нас мозги разные. Звезды! Приведите наши мозги к единому знаменателю добра и дружбы! Почему мы постоянно соперничаем, конкурируем и ссоримся друг с другом? Неужели нам мозги для зла даны?! Почему у политиков в наличии оказывается только костный мозг? А мозги – одно из полезных ископаемых России, которые ей самой не нужны. Звезды! Почему люди выбирают общение языком войны?! Научите нас жить дружно, создайте такой же порядок, который установлен между вами во Вселенной!

Звезды насмешливо замигали мне в ответ. Человеческий порядок не подлежит разуму – пока человек будет представителем страны, а не планеты Земля!

1998-23 июня 2017 гг.

Конец