Последняя любовь Хемингуэя

«—Почему мы стареем?

—Откуда я знаю, полковник?

Наверное, это закон природы».

—Да. И я так подозреваю.

«За рекой, в тени деревьев».

«Нью-Йорк геральд трибюн», 25 января 1954 года.

Смерть писателя Хемингуэя. Экстренное сообщение.

Вчера, поздно вечером в редакцию пришло трагическое известие из Африки. В районе водопада Мэрчисон, у озера Альберта, самолет «Сессна», на котором находились Эрнест Хемингуэй, его жена Мэри и пилот, пропал без вести. Предпринятые властями поиски пока не дали результатов. Это второе за последний месяц известие о смерти Эрнеста Хемингуэя. Редакция газеты следит за событиями, связанными с поиском писателя, его жены и пилота. Подробности в вечернем выпуске газеты. Следите за нашими сообщениями.

«Информасьон», 2 февраля 1954 года.

Смерть и воскрешение Хемингуэя.

Если у кого еще и были сомнения, они рассеяны неопровержимым фактом. Хемингуэй пользуется у себя на родине огромной популярностью. Известны три наиболее модные фигуры в Соединенных Штатах – Эйзенхауэр, Трумэн и Хемингуэй. Сообщения, передаваемые по радио в воскресенье вечером, и информация, появившаяся в прессе в понедельник утром о том, что самолет, на котором путешествовал Хемингуэй, потерпел аварию и разбился в глуши африканской сельвы, вызвали глубокое потрясение. В Нью-Йорке «Дейли ньюс» выпустила экстренное издание, с целью оповестить читателей о том, что Хемингуэй жив и здоров. В понедельник утренние выпуски ряда газет утверждали со всей уверенностью, что Хемингуэй погиб. В одной из них мы читали следующую «элегию»: «Он был писателем глубоко драматическим и драматически погиб. Когда за плечами такая жизнь, какую прожил Хемингуэй, трагически расстаться с ней это великое счастье…» Между тем, к нашей радости, жизнь Хемингуэя не оборвалась и драма может продолжаться. О нем уже столько насочиняли и еще больше будет написано. Без сомнения, Хемингуэй сегодня самый крупный из живущих писателей США. Он дал направление целому поколению писателей. На литературу США он оказал он оказал такое же влияние, как на испанскую Ортега-и-Гассет и Асорин. Недаром говорят, что в Соединенных Штатах половина тех, кто пишет, имитирует его стиль, а вторая – пытается. Тот факт, что Шведская академия не удостоила его Нобелевской премии, говорит скорее в пользу Хемингуэя, чем Шведской академии. Хемингуэй составляет группу вместе с Золя, Толстым, Горьким и Гальдосом, которые также не были удостоены этой премии. Хемингуэй уже создал несколько произведений, которые будущие поколения будут читать, как классику. «Прощай, оружие!» – роман, посвященный первой мировой войне и построенный на любви. После «Пармской обители» Стендаля, это лучший из всех написанных романов о любви. В глубине, за щитом силы и мужественности, скрывается романтик. Возможно последний романтик нашего века…

Две самолетные аварии в Африке, куда Хемингуэй отправился на сафари вместе с Мэри, следом за ним пожар в Шомони, где он основательно обгорел, заставили семейную чету отправиться в Европу. Хемингуэй предложил отправиться для лечения в Венецию, и Мэри не возражала. Она прекрасно понимала, что он хочет увидеть Адриану. Больному нельзя отказывать в его желании. Сейчас Мэри была спокойна, как римская сенаторша, не такой, как три года назад, когда Хемингуэй со своей молодой пассией попортили ей немало крови. Но к чему вспоминать прошлое? Прошлое не вспоминают, о нем грустят. Пусть его увидит Адриана и скажет Мэри спасибо за то, что она спасла ее от страшной участи жить со стариком. Да, так она его ласково называла после выхода в свет книги «Старик и море». И Хемингуэй не возражал. Он действительно был по-стариковски мудр, и принимал это дружеское обращение не только от нее, но и от близких друзей.

Как всегда они поселились в отеле «Гритти», который после ремонта стал еще красивее. Так же, окна их номера выходили на Большой канал. Так же, как и в два последних его приезда в Венецию, стояла за окнами адриатическая зима, мягкая и дождливая, как американская весна. Почему-то он не может выбрать для посещения Венеции другое время года, кроме зимы. Праздник святого Стефана и карнавалы, к счастью, закончились. Да и он не мог принять участие в гулянии, врачи запретили даже самые маленькие увеселения, и прописали постельный режим. И было отчего. Итальянские эскулапы нашли у него компрессионный перелом двух позвонков, разрыв печени и одной почки, паралич сфинктера, вывих правого плеча и проникающую рану черепа. Журналистам, встречавшим его в Венеции, он оптимистически сказал по поводу своих травм:

–Удача со мной неразлучна!

И вот теперь он больше лежал, в номере «Гритти», чем ходил. Читал газеты и делал из них вырезки с сообщениями о себе. Хемингуэй вечером, в день приезда, позвонил Адриане, но ее не было в Венеции. Только спустя три дня она приехала, и они договорились, что Адриана сегодня посетит семью Хемингуэев.

С утра Хемингуэй привел себя в порядок, – прежде всего, побрил свое обоженное огнем костра лицо, подстриг седую бороду и вместо халата, надел рубашку и брюки. Мэри помогла ему привести себя в порядок, и он сел за журнальный столик со свежими газетами. Хемингуэй заметно волновался перед встречей с Адрианой, что видела Мэри, и успокаивала:

–Эрни! Если тебе немедленно что-то будет нужно, я рядом. Когда я уйду, то позови горничную. Она предупреждена, что тебе может понадобиться помощь.

–Не хочу горничную. Я все сделаю сам или подожду тебя. Ты недолго будешь отсутствовать?

–Часа три. Может меньше. Я только посмотрю в Сан-Тровазо «Тайную вечерю». Пишут, что после реставрации, фреска засияла новыми красками. Ты же знаешь мою слабость, – не могу пройти мимо работ старых мастеров. А в Венеции каждый год что-то реставрируют. Я все посещать не буду, но на обновленного Тинторетто мне хочется взглянуть. Я быстро вернусь.

–Сейчас придет Адриана, ты не спеши уходить.

–Хорошо, милый.

И вот вошла она, с распущенными волосами до плеч, огромными черными глазами, сводившими когда-то Хемингуэя с ума, с извиняющей улыбкой на смуглом лице. Милое, до мельчайшей черточки знакомое Хемингуэю, лицо. Правда, черточек стало больше. Она немного пополнела, и каждый ее шаг был величав и грациозен, как у примадонны балета.

Адриана вглядывалась в лицо Хемингуэя. Обожженное лицо. Подпаленные волосы расчесаны и даже сделана попытка привести их в порядок. Борода, тоже с подпалинами. Раньше он всегда встречался с ней без бороды. Специально сбривал. Маленькое, в глубоких морщинах лицо, в обрамлении совершенно седых волос. Три года назад он не был таким седым – любви ее властитель. Кажется, он что-то потерял в своем облике. Да, точно. Он похудел, осунулся, стал меньше, в нем не чувствуется прежней незыблемости. Но все же это он – ее любимый пират, похитивший своими руками свое и ее счастье. Как он изменился за эти три года разлуки. Неужели такое возможно в природе? Почему это называется необратимый процесс жизни? Почему жизнь течет именно так? Ему можно дать сейчас семьдесят лет!

Она прошла к журнальному столику и остановилась перед ним. Он, не отрываясь, смотрел в нее. Да, Адриана за три года сильно изменилась. Нет той милой и наивной угловатости юной девчонки, видна дама, в самом привлекательном для мужчин возрасте. Расцвет женских лет – переливание наивной юной девушки в чувствительную зрелую мадонну. Именно, в таком возрасте изображали своих мадонн итальянские художники Возрождения. Они знали, что надо возрождать! Их вкус безупречен.

Хемингуэй усилием воли отвел от нее взгляд и с глухим хрипом, произнес:

–Здравствуй, моя девочка. Вот ты и пришла.

–Здравствуйте, Папа. Вот я и пришла.

–Здравствуй Ади! – Приветствовала ее Мэри. – Какая ты стала красивая. А я тебя все представляю такой, какой в последний раз видела на Кубе.

–Старею. – Тихо улыбнулась Адриана.

–Ади! Сними плащ. Дай его мне, я повешу в шкаф. Садись за столик, где Папа. А я сейчас принесу шампанского.

К своему удивлению, она не испытывала ревности к Адриане и даже была рада ее приходу. А к чему, собственно ревность – Хемингуэй весь на виду у любящих его женщин – Мэри и Адрианы. Теперь не каждая из женщин согласится связать с ним свою судьбу. Пусть на него смотрит Адриана и делает соответствующие выводы. Права была Парсонс, говоря, что к шестидесяти годам, у мужчин полностью сгорает любовный порох, и остаются вредные привычки. Кажется, у Хемингуэя с возрастом стало меньше вредных привычек. Это отмечает про себя его жена.

Мэри принесла на подносе бутылку шампанского и весело сказала, обращаясь к Адриане.

–Папе запретили пить крепкое, так он пьет по утрам только шампанское. То за свою смерть, то за спасение. – Она засмеялась мелким смешком, а Хемингуэй и Адриана улыбнулись. Мэри пришлось пояснить свою мысль. – Папа вырезает из газет заметки о своей гибели и за каждое такое известие пьет шампанское. Сначала за свою гибель. Находит сообщение о своем спасении, – пьет за свое спасение.

Теперь рассмеялись все. Адриана села в кресло напротив Хемингуэя и спросила:

–А правда, когда вы вышли из джунглей, то в руках Папы была бутылка джина и гроздь бананов. Так писали в газетах. – Адриана, видимо, чувствовала в их семье себя неловко, после трех лет разлуки, и больше обращалась к Мэри. Почему-то она боялась обратиться к Хемингуэю.

–Нет! Это все неправда. Выдумали газетчики. – Ответила Мэри. – Эрни! Ты сможешь разлить нам шампанское? – Подчеркивая его больное состояние, обратилась к нему Мэри.

–Конечно.

Хемингуэй взял шампанское и разлил шипучий напиток в бокалы.

–Давайте за встречу. – Предложила с улыбкой Мэри. – Сколько лет мы не виделись?

–Три? – Одновременно ответили Хемингуэй и Адриана и весело рассмеялись от такого совпадения мыслей и слов.

Неловкость была снята и все выпили за встречу. Потом за Венецию, которая стала родной Хемингуэям. Шампанское закончилось, вести светскую беседу у Мэри не было желания, и она стала одеваться, чтобы пойти посмотреть обновленные фрески.

–Каждый раз, когда я приезжаю в Венецию, всегда вижу ее совершенно другой. Как вы умудряетесь делать город все более красивым и старинным? – Обратилась она к Адриане.

–Мы любим наш город. – Ответила та просто.

–Да, Ади! Мы забыли спросить, как у тебя складывается жизнь? Мы слышали, ты замужем?

–Да. – Ответила Адриана и покраснела. Она вдруг почувствовала, что предала Хемингуэя.

–Как складывается семейная жизнь? – Продолжала расспрашивать ее Мэри, одевая плащ.

–Хорошо. – Коротко ответила Адриана и еще больше покраснела. Конечно же, нельзя было сознаваться в том, что семейная жизнь у нее не складывается. – Вам передают привет мама и Джанфранко.

–Спасибо. Жаль, что у Джанфранко не сложилась жизнь с Кристиной, и ему пришлось покинуть Кубу. Как он сейчас?

–Хорошо. Нашел хорошую работу…

Но Мэри ее уже не слушала. Она оделась и сказала: