Последняя любовь Хемингуэя

–Эрни! – Торопливо произнесла Мэри, боясь, что Хемингуэй может уйти в любую минуту. – Может распорядиться, чтобы там сделали ремонт?

–Пока не надо. Но, вообще-то, я там хочу кое-что переделать.

Мэри с отчаянием взглянула на радио, Парсонс сообщала о голливудских новостях.

–А что переделать? – Ухватилась за его слова Мэри.

Хемингуэй стал рассказывать, что он хотел бы сделать вместо мансарды, перепланировать второй этаж… Мэри ждала сообщения, но Парсонс, словно издеваясь над ней, сообщала о каких-то семейных скандалах у шахов и эмиров Азии.

–Тебе не нужна помощь в подготовке рукописи?! – Мэри от ожидания, которое сковало ее душу, перешла на другую тему.

–Пока, нет. Как закончу книгу, тогда, если согласишься, можешь помочь в редактуре. Мы все вопросы решили? – Спокойно спросил Хемингуэй.

–Да. – Торопливо ответила Мэри. – Только еще одно… Когда мы поедем в Америку, ты пригласишь на ранчо своих детей?

Хемингуэй удивленно приподнял брови. Мэри никогда раньше не проявляла инициативы в приглашении его детей в гости. Когда они приезжали, встречала приветливо, как семейную необходимость.

–Не знаю. Подумаем.

Он встал, собираясь выйти из столовой. Мэри доходила до истерики, – что там случилось у Парсонс? Не забыла ли она их договоренности?! И от внутреннего напряжения, она фальцетом пропищала:

–На ужин кокосы будешь?

–Да. – Ответил Хемингуэй. Он выпивал до десятка кокосовых орехов в день.

–Тогда надо распорядиться, чтобы шофер съездил на базар. – Голос Мэри стал нормальным.

И вдруг радио произнесло игривым голосом Лоуэллы:

–Это были вести издалека. А сейчас наши новости. Местные. Ходят слухи, что писатель Хемингуэй расходится со своей женой Мэри, из-за одной итальянской девушки…

Хемингуэй замер посредине столовой. Лола убирала со стола посуду, но тоже слушала радио. А оно продолжало:

–Эта девушка, не будем называть ее имя и фамилию, из старинного графского рода в Италии. Там еще сохраняются титулы. – С ехидством уточнил голос Парсонс. – Хемингуэй проводит с ней все свободное время, часто остается наедине…

–Что это? – Зловещим голосом произнес Хемингуэй.

–Не знаю… – Дрожащим до заикания голосом, ответила Мэри. Ей казалось, что сердце у нее сейчас остановится.

«Только бы выдержать!» – Думала она.

–Откуда она все это взяла?! – Прокричал Хемингуэй, и Лола выпорхнула из столовой, не успев убрать посуду со стола.

–Не знаю… – Только одно могла повторять Мэри.

Информация о Хемингуэе закончилась и Парсонс перешла к событиям в Гаване – кто из известных приезжих что делал, где гулял и что пил.

–Кто это выступал? – Бешено вращая глазами, кричал Хемингуэй.

Он подбежал к приемнику, стоящему на столике в углу комнаты, схватил его, вырвав шнур из гнезда и, размахнувшись, с силой бросил его на пол. Пластмассовый корпус лопнул, и жалобно зазвенели металлические детали.

–Не знаю. – Как попугай повторяла одно и тоже слово Мэри. Но она уже пришла в себя и торжествующая улыбка змеей пробежала по ее губам и скрылась. – Эрни! Успокойся. Не нервничай так. Надо позвонить на радио и узнать, кто вел передачу. – Мэри сейчас нравилось его утешать. А Хемингуэй, тяжело дыша, пнул приемник ногой. – Эрни! Оставь в покое радио, не разбивай его до конца. Сядь и выпей холодной воды.

И Хемингуэй так же, как вспыхнул, также сразу ссутулился и сел в кресло. Мэри встала с дивана, налила стакан воды и подала ему. Он проглотил его несколькими глотками.

–Откуда она это узнала? – Прохрипел он.

–Это всем известно. – Спокойно ответила Мэри, полностью овладевшая собой. – Я же тебе говорила, будь осторожней, меньше находись вместе с Адрианой. Даже предлагала отправить их обратно в Италию. Ты не согласился.

–Они наши гости. Пусть живут, сколько им нужно. – Хемингуэй тяжело дышал, но багровый румянец с его щек стал сходить.

–Я не против. Они будут жить, пока Джанфранко не сыграет свадьбу. Сейчас им нет резона уезжать, чтобы через два месяца приехать сюда обратно.

–Откуда стало известно? – Снова повторил он снова вопрос, но уже сам себе.

–Я уже тебе сказала, все знают. Пока на Кубе. Успокойся и занимайся своими делами.

Мэри участливо погладила его по седым волосам, столько чтобы он чувствовал ее заботу, и отошла. Они же находятся в ссоре. Но пусть рассчитывает на ее поддержку. И Мэри прошла на свою половину дома.

Вечером Хемингуэй встретился в саду с Адрианой. Сегодня они никуда не планировали ехать. И он ей сразу же сказал:

–Милая девочка! Ты слышала, что говорили о нас по радио?

–Нет. – Встревожено ответила Адриана.

–И не надо знать. – С горькой усмешкой ответил Хемингуэй.

–А что было? – Стала настойчиво спрашивать Адриана. – Почему ты такой хмурый, Папа?

И Хемингуэй решил сказать.

–По радио сообщили, что я увлекся какой-то молодой итальянской девушкой и хочу разойтись со своей женой.– Он снова горько усмехнулся.

–И мое имя назвали?

–Пока нет. Но назовут.

–Папа! – Воскликнула Адриана. – Но это же неправда. Я до сих пор не знаю, что мне делать. Мне приятно быть с тобой и не быть твоей женой.

–Мне тоже. Но лучше бы ты была моей женой…

–Так и мама говорит. Но, Папа, я люблю тебя, сердцем хочу быть с тобой, но понимаю, что нельзя.

–Нельзя потому, что мы мыслим головой. Что делать?

–Пусть останется все, как есть. Мы будем с тобой встречаться, как всегда. Но о свадьбе больше говорить не будем.

–Будем! – Упрямо произнес Хемингуэй. – Будем! Пошел весь мир к чертям, если я люблю самую лучшую девушку мира. У меня еще такой любви не было. С годами все ощущаешь острее, а любовь входит в тебя не радостью, а болью. Почему так?