По ту сторону погон

Водитель включил кондиционер, и запах равномерно распределился по всему салону. То есть всем поровну.

Теперь эпицентр происшествия было установить сложнее.

Живот опять распирало, и давление в оконечной точке достигло критического. Решил ещё немного пукнуть и, только чуть-чуть расслабил «запорное устройство», как понял, что команда остановки процесса, поломалась: зависла, как старый компьютер. Джинсы мгновенно наполнилась горячей текучей массой – до самых кроссовок. Мало того, что они предательски промокли, и жидкая масса частично стала сползать на ковралин автобуса – вонь утроилась.

Водитель автобуса – азиатского происхождения, по громкой связи объявил: «Пересантэ ванат».

По салону пошел активист. Обнаружить меня большого труда не требовалась.

Остановился он около меня и, к моему стыду, на весь автобус проорал: «Водила! Останови автобус, тут мужик в штаны облажался». Все, как по команде, уставились в мою сторону

Старые заготовки: «это типа не я», или «я больше не буду» – тут уже не прокатывали.

Автобус остановился, и я ринулся к выходу, проходя обжигающие взгляды пассажиров, успокаивая себя: «Ну покакал, ну с кем не бывает» – хотя понимал, что уменьшительно-ласкательное к случившемуся не подходит. Обосрался на все пять балов.

Не понятый «народом», можно сказать не заслуженно униженный, брел Игорь по хлопковому полю в поисках источника воды, оставляя далеко за собой автомобильную трассу. Голова разрывалась от мыслей, как такое могло случиться с ним? Кто в этом виноват? Точно, кто-то обязательно должен был виноват. Не он же конечно. Стал вспоминать. Ну да, тёща перекормила, огурчики, квашеная капуста. Все сошлось, весь вечер закармливала – вот сука!

Пришел в голову детский стишок «мотоцикал- цикал -цикал, всю дорогу обо сикал, а за ним самосвал всю дорогу обос..л.

Действительно, как от грязного самосвала, выехавшего на асфальтированную дорогу, от него, из под джинсов, вываливались куски подсыхающих фекалий. Как мало надо, чтобы из человека разумного- гомосапиенса, сделать засранца- размышлял Игорь.

Пройдя полкилометра, наконец-то путь ему преградил большой арык, метра три шириною, по которому медленно текла коричневатая холодная вода. Вокруг поля уже собранного урожая хлопка. Это грядки торчащих, практически без листвы, сухих веточек «гузопая». Лишь вдоль арыка редко стоят деревья тутовника. Людей в эту пору тут практически не бывает.

Игорь разделся и с одеждой и обувью плюхнулся в арык. Трусы мыть не стал, так как они тоже были виноваты, не сдержали, не удержали или спровоцировали. Короче он их пустил в самостоятельное плаванье.

Отмывшись, он проделал обратный путь к автостраде. Время было уже почти обеденное, поэтому, как считал Игорь, на работу ехать – смысла нет. На попутном транспорте «двинулся» он в сторону дома. Перемещаясь в заданном направлении, он пропустил кружку – другую холодного пива в оскорбленное чувство достоинства и, когда там в душе практически все устаканилось, пошел домой.

Дома Игоря ждала жена. Наташа уже знала, что мужа не была на работе.

Дверь в квартиру не была закрыта на замок. Не пользуясь ключом, почти бесшумно, Игорь проник в коридор, где, к удивлению, сразу «напоролся» на жену. Сейчас начнется, где пил и т.д.– размышлял Игорь.

Наташа: «Ну и где мы были?»

Игорь: « На работе».

Игорь насупился и старался не смотреть в глаза жене. Может не заметит, что «бухой».

Наташа: « Опять врёшь! Я всё знаю!»

Возникла пауза. «Это, как знает?» – размышлял он. «Кто-то из числа пассажиров ехавших с ним в автобусе „настучал“? Общий знакомый или знакомая, а то и оба сразу были свидетелями и все, сволочи, рассказали. Какой позор!»

Игорь, не найдя, ответа принялся снимать штаны.

Наташа: «О боже! Игорь, где трусы? Сволочь! Я, знала…»

Игорь: « Я на речке купался и трусы уплыли.»

Наташа стала укладывать свои вещи:

«Всё, хватит, ухожу к маме».

Назрел выбор, либо сохранить честь и достоинство в своих глазах и никто не узнает о форс мажоре в автобусе, и потерять жену или разделить с ней пополам, участь «засранца».

Игорь выбрал второй вариант, тем более, что в случившемся виновата тёща. В подтверждение версии – давал понюхать штаны.

Игорь: « Ты только понюхай».

Цирк

Так уж повелось, что у большинства из нас есть родственники, как говорят в народе, которых не выбирают.

Игорь относился к большинству, у него было полно родственников, из которых, выделялся маниакальным желанием стать звездой цирка, его двоюродный брат – Димна. Он говорил только о цирке и ни о чем больше. Вот представляете, говорил он, полный цирк народа, я на арене в белом фраке. У меня в руках пистолет и канат, который тянется к самому куполу цирка, где привязан к мешку с говном. Медленно раскручиваю канат по кругу и вот уже мешок с содержимым проносится на головами любопытной толпы. Я, стреляю из пистолета в мешок, Але и все в зале в говне! А я в белом фраке!

Идея, на конец-то обрести в обществе должное уважение, пусть даже, через манеж цирка не пугала Игоря и не противоречила его устоям.

Не берусь сказать, сколько времени они вынашивали план восхождения на олимп цирка, но собрали денег и поехали к директору цирка Юрию Никулину.

Видимо предложенный братьями номер заинтриговал Никулина и для осуществления задуманного купили им гигантскую анаконду, длинною более 10 метров.

Смысл номера: на арену выносят сытую змеюку, которую борют и гнут два индийских атлета – Ибен Вин (худой и высокий (Дима) и Ибен Конфетин (не высокий с избытком веса (Игорь).

Номер утвердили, и вот она слава, народ ликует, коллеги поздравляют с успехом. Вот уже четырнадцатый день, вернее ночь выступления заканчиваются банкетом или банальной попойкой.

Всё это время анаконду не кормили, возможно, заботясь о фигуре пресмыкающегося, в природе говорят она и дольше может обходиться без еды.

Очередное выступление, полный зал зрителей, индийские атлеты мнут и таскают по арене гигантскую змею, которая начинает затягивать узлы своего могучего тела на индийском атлете.

Зрелище не для слабонервных. Зрителям остаётся уповать на многовековой опыт династии этих индусов. Номер действительно удался, жутко и смешно одновременно. Тот, что по аппетитнее, т. е. Ибен Конфетин бездействовал в крепких объятиях гадины. Зато Ибен Вин стал что-то орать, на древне индийском языке, видимо магические слова похожие на русский мат и бросаться на анаконду, которая просто не замечала его. Змея раскрыла пасть, в которую стала погружать голову индуса. На арену выбежали два помощника индусов с пожарным шлангом. Струя шланга была не сильной, ею поливали голову толи анаконды, толи Ибена Конфетина. Возможно, мыли Конфетина, чтобы змеюку не стошнило. Но тут второй индус не известно от куда паявшейся у него в руках совковой лопатой (маг!) стал «глушить» змеюку по башке, доставалась и голове индуса. Вот он многовековой способ борьбы с анакондами. Долго не размышляя, гадина, получив увечья, отпустила Конфетина, оставив борозды на его голове. Зубы у неё как крючки препятствуют выходу жертвы. На арене уже было примерно восемнадцать – двадцать мужчин, которых она швыряла и пыталась укусить. Подобно муравьям они висели не теле гигантской анаконды, с трудом завязали веревкой рот анаконде и утащили её. Круто, белисимо! Зрители в восторге! Авиации!

Публика смотрела затаив дыхание. Правда роль индусов на фоне массовой драки со змеёй как-то затерялась. Индусы вышли на поклон заметно измотанными. Ибен-Конфетин, был бледен и ели волок своё тело. Еще бы отработать такой номер!

Это было прощание с цирком. Не понятые руководством, они вынуждены были расстаться с помыслами карьеры на манеже.

Рама

Друзей, соседей, и просто знакомых моей юности жизнь или события 90-х годов (гражданская война в Таджикистане) расшвыряла по белу-свету, как шары по бильярдному столу. Да так, что и не собрать воедино уже никогда. Всем нам, не этническим таджикам указали на дверь. Если внимательно посмотреть в прошлое, то создается такое впечатление, что где-то там, высоко- высоко «Всевышний» рассыпал на наши головы рожденных на улицах города Душанбе (в переводе на русский – «Понедельник»), мешок с нелегкими судьбами, которые, падая, давили и калечили – кого-то изменили до неузнаваемости, не оставляя без внимания никого.

Мы бежали, оставляя скарб, помыслы и надежды. На языке военных, все походило на не запланированное отступление с большим количеством человеческих жертв.

Мой друг, Женя Бабичев – спортсмен, имевший звание КМС по лёгкой атлетике, гребле на каноэ, боксу, и синий пояс по каратэ – в поисках нового пристанища приехал ко мне в Сочи.

Пробовал он себя на поприще строительных услуг, по вечерам – в роли кондуктора общественного транспорта. Искал любую возможность заработать денежные знаки, не вступая в противоречие с законом и нормами морали. Не пускаясь в поиски смысла жизни на дне бутылки с алкоголем, он с достоинством преодолевал тяготы, и невзгоды проживания в смутное время 90-х годов.

Скитания от одного места работы до нового места работы привели его в «храм» кришнаитства, где его окружили вниманием и заботой, и помогли ответить на все вопросы, возникающие про бытие и сознание.

Евгений, по прозвищу «Рама» (производное от Хари РАМА), быстро продвигался по карьерной лестнице кришнаитов и вот он уже носитель духовного имени Анукула.

Так вот, как-то в аэропорту Ростова-на-Дону, где проходил службу офицером связи линейного отдела внутренних дел мой брат Сергей, шествуя по зданию аэровокзала, он наткнулся на группу, примерно из 30-ти кришнаитов, которую возглавлял Женя – он же Рама.