По ту сторону погон

По ту сторону погон
Валерий Горохов

Все истории, описанные в книге, являются художественными.Все совпадения с реальными личностями считать случайными.Рассказы затрагивают период примерно с 1970 и по 2011 годы. С юмором в погонах и без них.

По ту сторону погон

Валерий Горохов

© Валерий Горохов, 2018

ISBN 978-5-4493-5343-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Все истории, описанные в книге, являются художественными.

Все совпадения с реальными личностями считать случайными

Баран

Ушла беспечная жизнь – я пошел в первый класс. Только спустя годы понимаешь, что именно там ты был по- настоящему счастлив.

Мы с семьей из пяти человек занимали две комнаты дома, разделенного на четыре хозяина. Почему-то дома этого проекта называли «финскими»: то ли финны придумали столь уплотненное проживание, то ли «приложились» как-то к возведению сего «шедевра». Однако, каждая семья имела свой дворик, утопающий в тени виноградников. Сам поселок назывался «немецким» и находился в городской черте города Душанбе. Хотя там проживали преимущественно этнические немцы, но и семьи других национальностей не чувствовали себя там чужими.

Напротив нас, в соседнем доме, жила семья армян. Главу шумных соседей звали Робик, его жену Нина, а их отпрыска, моего сверстника, Ашот.

Робик работал водителем на бортовой машине ГАЗ-51 и, как-то раз привез домой маленького барана, которого нарекли Борисом.

В их семье Борис обрел особый статус: его не привязывали, кормили спелыми фруктами и зеленым клевером. Справлял свое невежество он где придется. Подрастающий баран ходил за Робиком, как за главным …, с которым предпочитал проводить время в забавах. Хозяин подставлял ладонь, и баран с удовольствием бодался с нею. Затем Робик убегал от барана, увлекая его за собой, и Борис, соответственно, преследовал его.

Баран рос и, пользуясь благосклонностью Робика, стал безнаказанно гонять домочадцев. Стоило повернуться к Борису спиной, как тот, не откладывая, наказывал за беспечность. Разбегаясь, обрушивал всю силу бараньего веса, умноженную на скорость, сосредоточенную в рогах, в ягодицы замешкавшегося. Больше других от барана доставалась Ашоту, так как он был в самой легкой весовой категории.

Жалобы членов семьи на распоясавшего барана вызывали смех у главы семьи, он отшучивался. Во дворе Борис установил свои правила поведения, с которыми надо было считаться.

Как-то теплым, осенним вечером Робика привезли к дому на бортовом автомобиле в состоянии, когда захмелевший разум подсказывает примерно куда двигаться, а тело не знает как. Рожденный гордым горцем, Робик отделался от сопровождающих, руководствуясь еще не до конца изученным чувством, которым пользуются перелетные птицы, возвращаясь из дальних стран, и стал продвигаться к заветной калитке. Земля под ногами шевелилась, то и дело угрожающе приближаясь. Робик, не без труда, проник во двор дома. И как только оно, тело Робика, оказалось спиной по отношению к барану, тот – по устоявшейся традиции, что было сил, с разбегу приложился к пятой точке хозяина. Робик и так чувствовал себя не комфортно на двух конечностях, а тут, под физическим воздействием Бориса, принял более устойчивое положение, рухнув на четыре конечности. Находясь в этом положении, Робик пытался ругать барана, что-то не членораздельное блеял.

Баран поведение Робика истолковал по-своему, а именно как вызов подраться, т.е. по бодаться по-настоящему.

Робика баран уважал и считал его главным архаром, потому разогнался с особым усердием и, как таран, врезался в голову соперника.

Однако, к удивлению Барана соперник, оказался, мягко сказать, «жидковат» – после первого же удара он свалился. Его конечности больше не держали тело в боевом положении. Робик находился в глубоком нокауте. Баран еще долго ходил вокруг поверженного, в ожидании продолжения поединка или как минимум освобождение его территории. В конце концов, Борис, по бараньему обычаю, должен был изгнать поверженного со двора, так как теперь он в этой семье главный баран и продолжатель этого рода.

Первые слова Робика, пришедшего в сознание в больнице: «Убейте Бориса»…

Гравитация и необратимость наказания

Пролетели годы, и вот мне уже 12 лет. Жизнь наполнена забавами и всякими глупостями. Жили мы в ту пору в столице жаркого Таджикистана – в г. Душанбе, в четырехкомнатной квартире, которую дали маме от научного института, где она работала. Кроме количества комнат, можно было похвастаться огромной лоджией, метров девять в длину и шириною не менее трех метров. Там был импровизированный «кабинет» или радиомастерская отца и стоял обеденный стол.

Итак, лето. Один из выходных дней. Первая половина дня. Стоит жара, домочадцы перемещаются по квартире босыми. Мама готовит обед и что там режет на столе, расположенном в той самой лоджии. На полу лежат две никелированные металлические трубы, метра по четыре в длину, являющиеся частью конструкции гардин, которые отец монтировал. Что-то у него там не получалось.

Воспользовавшись занятостью и невнимательностью семьи, мой младший брат 10-и лет, взял из отцовской радиомастерской конденсатор от телевизора (накопитель электрического тока высокого напряжения), похожий на большую батарейку. Применив «кладь» знаний и приделав к электрическим разъёмам конденсатора провода, которые сунул в розетку 220 вольт – то есть зарядил его. Затем провода от конденсатора прикрутил к металлическим трубам: к одной – один провод, следовательно, второй – к другой. Трубы продолжали лежать у кухонного стола на лоджии на расстоянии примерно 2 см. друг от друга. Дабы стать цепью электрической цепи этого бытового электрошокера, необходимо наступить на обе трубы одновременно – и по организму шоком пробежится электрический ток.

Так и случилось. Участником невольного эксперимента стал я. Шествуя мимо кухонного стола, у которого кухарила мама, наступил босой ногой на обе гардины – они же трубы или проводники электрического тока. Тело подпрыгнуло, исполнило сложный «пируэт», похожий на полет подбитого коршуна. В воздухе, оно – тело, крутило с большой скоростью, руками и ногами одновременно, боясь приземлиться на предметы, придавшие ему такое ускорение. Результатом странного пилотирования стало внештатное приземление, так сказать, на стартовую площадку – на эти же трубы, в неестественной позе.

Возможно, я махал как-то весело, и или еще что, но домочадцы не только не призвали к ответственности «злоумышленника», но и не дали мне учинить над виновником справедливый суд, а наоборот, смеялись взахлеб, дружно давали советы в части внимательности – типа, смотреть под ноги надо.

Отсутствие неотвратимости наказания за содеянное и временная популярность Сереги, (так величали брата), у «власть имущих» членов нашей семьи, побудило последнего, повторить номер с зарядкой конденсатора и подключением его к тем же всё ещё там же лежавшим трубам. Родители не обращали никакого внимания на проводимые им подготовительные мероприятиям: еще витало приятное воспоминание от мною выполненного «кульбита».

…На этот раз электрическую цепь замкнула мама: она несла перед собой кастрюлю с почищенной картошкой и, так как её обзор был ограничен, босой ногой наступила на два проводника электрического тока – в данном случае элементы гардины. Кастрюля из маминых рук пустилась в самостоятельный полет, мама же взмыла в воздух подобно пингвину, вылетевшему из катапульты. Борясь с законом притяжения, она очень смешно махала руками и крутила ногами и, так как сила гравитации взяла-таки верх, нелепо упала. Смеялся, правда, я один, и не долго: папа обозвал меня кретином и бросился ловить Серегу, который уже скрылся с места происшествия. Мама стонала от боли, досады и требовала наказания сорванца. Серегу поймали конечно, и справедливость в конце концов восторжествовала.

Поморин

Яванская долина. Сентябрь. Таджикистан, 1980 год

В ту пору, по устоявшейся традиции, на всей территории нашей необъятной Родины, население городов, в первую очередь студенты, курсанты, военнослужащие и другие «счастливчики», «добровольно» отбывали «почётную» повинность по сбору урожая. Возможно, урожаи были такие, что селян хватало только на то, чтобы посадить самостоятельно. А собирать самостоятельно не могли такой объём овощей, фруктов и хлопка.

В Таджикистане основная масса «помощников» собирала хлопок.

Дело это неблагодарное, вата она и есть вата, как её не назови. Сколько его не собирай, всё равно его мало, объём есть, а веса нет.

В ту пору я учился, вернее, только отдал документы в ПТУ №58, на кого учится собирался сейчас и не помню.

Разместили нас в классах сельской школы какого-то совхоза. Так как учебные помещения не были рассчитаны на проживание в них такого количества студентов на раскладушках, в целях увеличения плотности квартирующих, матрацы с постелью стелили прямо на пол. Утром после сна спальные принадлежности сворачивали в сторону изголовья.

Естественно, селились все по интересам,

Слева от входа в класс разместилась группа «романтиков» быстрого обогащения игроков в карты на деньги.

Отбой был в 22 часа 00 минут. Основной свет был выключен, лишь самодельный светильник, сделанный из электрического патрона для лампочки, самой лампочки и куска электрического провода, воткнутого в электрическую розетку, частично укрытый сделанным абажуром из обложки «наставления по технике безопасности..», тускло освещал импровизированный игровой стол или скорее игровой дастархан.

Пацаны не торопясь готовились ко сну. Инициативная группа завсегдатаев картёжников уже делала ставки.

Дроздов, хотя и размещался в противоположной части класса, нередко принимал участие в карточных поединках. Этот вечер не был для него исключением. Как «жук навозный», из темной части помещения прикатил свой матрац с постелью к игровому «ковру», где в ожидании вакантного места участника карточной игры, утомленный Дроздов трудовым днем, лежа на животе, наблюдая за игрой, провалился в сон.

Возможно, во сне он продолжал собирать хлопок, что-то бурчал, сопел, чем-то был не доволен.

Из игры выбыл проигравшийся Сорокин, который потолкал в бок Дроздова и так как тот не будился, свободное место занял другой желающий попытать счастья, доверившись магии картах..

Дмитрий не реагировал на внешние раздражители, так как находился в мире снов и сновидений.

В помещении было довольно жарко. Спал он в одних «уставных» трусах черного цвета (семейного типа), просторных, видимо на вырост. В принципе, практически, у всех были такие же трусы или на подобие таких.

Скворцов, направляясь на улицу мыться, чистить зубы, где находился импровизированный умывальник в виде водопроводной колонки – одна на всех, остановился у спящего тела Дроздова. Толкнул его тихонько ногой в бок и так как тот не реагировал, оттянул за «резинку» его трусы и выдавил на задницу спящего хороший сгусток зубной пасты «Поморин». Трусы вернул в исходное положение. Дима никак не отреагировал. Скворцов ушел и на спящего Дроздова более никто не обращал никакого внимания.

Минут через 10 – 15 Дмитрий прекратил сопеть, укрылся одеялом и продолжал спать неподвижно в той же позе.

Ещё примерно через 30 – 40 минут, Дроздов поднялся и, обернувшись одеялом словно индийская женщина в сари, вышел из помещения. Отсутствовал Дмитрий минут десять, вернувшись, закатил небольшую истерику, сетовал и ругался. Однако «злодея» так и не установил. Бурча, укатил обратно свой матрац в темную часть класса, где и уснул в неведении.

Спустя сутки Дмитрий поведал эту же историю, но как видел её он. Итак, день у него не задался, приёмщики хлопка при взвешивании нашли в мешке Димы куски глины, за что занизили сданный ему вес. Кроме того, ни в поле, ни рядом с полем не было ни приличной лужи, ни водоема, в котором можно было намочить часть хлопка и перемешать его с сухим и естественным путём увеличить вес собранного. Одним словом, непруха и по этой причине Дмитрию пришлось вкалывать, не разгибая спины, практически до самого ужина.